Впоследствии выяснилось, что Ларисе ввели мощную дозу снотворного, и всю ночь она пролежала без чувств на полу. Охранник на улице видел, как из музея вышла женщина, закрыла дверь на ключ и отправилась по дорожке в сторону будки со шлагбаумом. У него и тени сомнений не возникло… Уже стемнело, но вход освещался лампой в плафоне. Он находился метрах в пятнадцати от входа. Женщина была того же роста и той же комплекции, что и Лариса. На ней была куртка Ларисы — длинная, бледно-розовая, с меховой опушкой на воротнике. И сумка Ларисы — вместительная, из кожи крокодила. На голове был капюшон, но и это не смутило охранника — накрапывал дождик. Лица он не видел, но кто бы сомневался, что это Лариса? Она кивнула работнику и быстро растворилась за кустами. У шлагбаума через пять минут тоже видели эту женщину. Она работала на грани фола, но у нее все получилось!
Охранник Григорий сидел в будке, у него слипались глаза. Напарник удалился в уборную. Вошла «Лариса», не снимая капюшон, сняла со стенда тубус, поместила в него ключ от музея (впоследствии выяснилось, что это был совершенно посторонний, хотя и похожий ключ) и расписалась в журнале, подделав подпись Ларисы. Охраннику повезло, что не заметил подмены — эта женщина умела отстаивать свои интересы. Он приоткрыл сонные глаза, буркнул «привет». Дама тоже что-то буркнула и отправилась на внутреннюю парковку, где стояла машина Ларисы. Через минуту она подъехала к шлагбауму, охранник выпустил машину, еще махнул на прощание — мол, до завтра.
Она орудовала у него под носом, а он и в ус не дул! Наутро Лариса не явилась. Первой пришла Маргарита, за ней Михаил, тут и выяснилось страшное. Ключ оказался не тот, дозвониться до Ларисы не смогли, стали срочно названивать Сергею Борисовичу. Тот отдал приказание вскрывать дверь. Ему и в голову не пришло, что эти умники изуродуют парадный вход! Дверь вырезали автогеном, проникли внутрь, обнаружили Ларису, лежащую без чувств. Ее с трудом привели в себя, девушке было очень плохо. Вызвали «Скорую», полицию, примчался невыспавшийся и дико расстроенный Сергей Борисович…
По свидетельству охранника на входе, в сумке у «Ларисы» что-то было, она изрядно оттопыривалась. Но он не придал значения — этим женщинам постоянно дарят какие-то конфеты, чай в нарядных коробочках, они обмениваются шмотками и тому подобное. Поиски ключей от входной двери ни к чему не привели — злоумышленница могла их выбросить по дороге.
«Нужно врезать новые замки! — распоряжался Якушин. — Где эти чертовы мастера? Почему еще не подъехали?!»
Прибыли специалисты, стали снимать поврежденную дверь, делали замеры. Желающих посетить музей тормозили на подступах, приносили извинения, объясняли, что музей закрыт по техническим причинам, и лучше прийти завтра. Люди неохотно уходили, оборачивались.
Полицейские шныряли по зданию, составляли протокол. Ругался Кривицкий со старшим оперативной группы — не лезьте не в свое дело, сами справимся. Работает полиция Железнодорожного района! Опера созванивались со своим начальством, потом махнули рукой, сели и уехали. Пользы от них действительно не было никакой, а навредить могли. Кривицкий с Губиным хоть бы в теме.
Что это было? Что злоумышленница унесла из музея? Выясняли долго, сотрудники несколько раз прошли по залам. Явных пустот среди экспонатов не наблюдалось, все витрины целые. Злодейка ловко заделывала «дыры», сдвигая другие экспонаты.
И все же наметанный глаз Михаила выявил несоответствие среди предметов, выставленных во втором зале. Подняли документацию, каталог, сопровождаемый фотографиями артефактов…
В районе обеда в служебном помещении собралась та же компания, что и накануне. Сергей Борисович включил кондиционер и разрешил курить, невзирая на протесты Варвары.
— Сотрудники музея нашли под лестницей у черного входа скомканную серую куртку с пустыми карманами, — сообщил Сергей Борисович, — ее вынесли на улицу, лежит у крыльца. Никому из наших людей она не принадлежит. Очевидно, в ней прибыла преступница, а потом оставила, когда переоделась в куртку Ларисы. Забирайте, господа офицеры, если она вам нужна.
— Видела, потрогала, — фыркнула Варвара. — Лучше бы не подходила. В ней точно была она… — Девушка сморщилась, словно ее заставили понюхать деревенский сортир.
— По хозяйке предмета одежды можешь что-нибудь сказать? — насторожился я.
— Нет, она не глупа, все покрыто какой-то темной гнилью…
— Бесполезно, — махнул рукой Кривицкий. — ДНК не выделить — это же верхняя одежда. Да и знать бы, кого искать среди полутора миллионов… Но я отдам ее специалистам, пусть работают. Вы уверены, Сергей Борисович, что это вторжение связано с маньяком, поисками которого мы занимаемся?
— Убежден. — В глазах Якушина заискрились загадочные огоньки.
— Ну ладно, — пожал плечами Кривицкий, — теперь хотя бы знаем ее комплекцию.
— Но позвольте, что случилось с камерами видеонаблюдения? — спросил Губин.
— Профилактический ремонт, — поморщился Якушин. — Их выключили вчера после обеда, а сегодня в это же время обещали включить. Просто дикое совпадение.
— Да уж, злоумышленнице несказанно повезло, — пробормотала Варвара.
— Повезло? — удивился я. — Кто-то еще верит в такие совпадения? Злоумышленница знала, что камеры в музее будут отключены, с этим был связан ее вечерний визит. Она опять пришла в музей как обычная посетительница, где-то спряталась перед закрытием — здесь хватает потайных уголков…
— Кто-то говорил, что людям с дурной энергетикой здесь не место… — как бы между прочим вымолвил Кривицкий, — что им здесь неуютно, они стремятся быстрее отсюда уйти, гм… Однако эта особа посещала музей как минимум дважды, а во второй раз вон что наделала…
— Это камешек в мой огород, Вадим? — Якушин исподлобья уставился на капитана полиции. — Согласен, энергетическая защита на этот раз не сработала, хотя в обычных случаях срабатывает и всякий сброд отваживает. Это лишь говорит о возможностях и силе нашей противницы. Она умеет управлять своей энергией, заключать ее, когда нужно, в кокон, умеет терпеть, сама способна ставить защиту от того, что ей вредит. И раз она сюда явилась, то дело, с ее точки зрения, того стоило… Прошу простить, господа, — Сергей Борисович схватился за телефон, ответил на входящий звонок: — Да, Лариса, слушаю тебя… Спасибо, девочка, это хорошие новости. Ты только больше не волнуйся, все будет в порядке, отдыхай и не думай о плохом. Больничный можешь не оформлять, отлежись пару дней… — он отключил телефон и выдохнул с облегчением: — С Ларисой все в порядке, это была лошадиная доза снотворного. Промывать организм посчитали излишним, выписали кучу таблеток, отправили домой, рекомендовав постельный режим. Пусть отлежится, она натерпелась…
— Это хорошая новость, — заулыбалась Варвара.
— В отличие от всех остальных, — усмехнулся Кривицкий. — Готовы признаться, Сергей Борисович, что унесла с собой в сумке эта паршивка? Это не является тайной за семью печатями?
— О нет, ни в коем случае. — Сергей Борисович выдвинул ящик, извлек несколько листов с цветными фото и разложил их на столе. Народ потянулся лицезреть похищенное. Я протиснулся в первые ряды.
