— Рад, Никита, что с вами все в порядке… — облегченно выдохнул Алексей. — Боялся вам звонить, пока вы не закончите… Как там полиция? Не ударила в грязь лицом… в ходе вашего незапланированного боестолкновения?
Всей полнотой информации этот парень, понятно, не владел. Но кое-что, как доверенный работник, должен был знать.
— Мы все ударили в грязь лицом, причем неоднократно, — усмехнулся я. — И даже Варвара Ильинична. У тебя есть инструкции для нас?
— Да, есть. Где вы находитесь?
— На Ордынской трассе.
— Подъезжайте к бывшему посту ГИБДД на Толмачевском шоссе и там ждите. Не волнуйтесь, пост не работает уже несколько лет; ГИБДД вы встретите где угодно, но только не там. Придется подождать минут пятнадцать. Поставьте машины так, чтобы не маячили с дороги. Подойдет черный микроавтобус «Форд». В нем трое мужчин. Вас абсолютно не волнует, кто они такие и не поддельный ли у них регистрационный знак. Они все сделают сами, вас это не касается.
Я потребовал повторить, выслушал и отключился.
— Все правильно, — прокомментировала наш разговор Варвара. — Ее нельзя ни под домашний арест, ни в камеру. Крапивина покончит с собой в камере, понимаешь? И чем это грозит, тоже представляешь. Убийца будет разгуливать на свободе, а мы потеряем женщину. Крапивиной не навредят, не волнуйся. Сделают все, как надо. Единственная проблема — как объяснить ее отсутствие на работе в последующие дни. А также успокоить дочь. Но это ведь проще, чем избавлять мир от зла?
«Посланцы светлых сил» опоздали на пятнадцать минут и даже не извинились. Очевидно, путь держали издалека. Подошел темный микроавтобус, заехал на обочину и слился с кустами. Мы стояли тесной кучкой, мрачно смотрели. На вид обычные мужики — вроде тех, что чинят электропроводку или ремонтируют лопнувшие трубы. Да еще и немые.
Подошел один, кивнул, я сказал: «В багажнике», — и сунул ключи. Мужики все сделали сами. Крапивина брыкалась, над ней склонились, что-то сделали, и она обмякла. Безвольное тело аккуратно перенесли в микроавтобус. Потом мне вернули ключи, снова кивнули и уехали.
Мы смотрели, оцепенев, как тают в пространстве габаритные огни.
— Вот и все, — выдохнула Варвара.
— Как низко я пал… — прошептал Кривицкий. — Я работаю в полиции, а чем занимаюсь? Безропотно смотрю, как неопознанные личности бросают в машину задержанную, увозят в неизвестном направлении… А я всего лишь смотрю и ничего не делаю… Роман, а ты что скажешь? — толкнул он в бок коллегу из Ярославля.
— Ничего не скажу, — буркнул Губин. — Меня здесь нет. Мой разум ушел за поллитрой.
— Приезжайте в наш город еше, Роман, — сказал я.
Эпилог
Субботний снег бесследно растаял. Но к Хеллоуину снова лег — теперь окончательно и бесповоротно. Его навалило столько, что не справлялись ни люди, ни техника.
Музей работал. По залам блуждали люди — поодиночке и мелкими компаниями. Лариса, пострадавшая в ходе памятного налета, встала в строй и проводила экскурсию организованной группе. Она держалась, но иногда бледнела, опиралась на закрепленные предметы. За ней приглядывал Михаил — чтобы по первому сигналу прийти на помощь и подменить.
Позвонила Римма из офиса, сказала, что очень долго меня не видела и не слышала.
— Как-то странно все складывается, — задумчиво изрекла помощница, — я тебя почти не вижу. Ты больше работаешь у Якушина, чем в собственном агентстве, и я все чаще задаюсь вопросом: не пора ли начинать процедуру импичмента? Может, заглянешь?
— Загляну, — пообещал я.
— Но только в хорошем настроении, — предупредила Римма.
— А это зачем?
— Сам знаешь. Когда начальник в хорошем настроении, он кажется нормальным человеком. — И повесила трубку, заставив меня задуматься.
Нам с Варварой пришлось бродить по залам — Сергея Борисовича завалили документацией из лаборатории танатокосметики. Все, что требовалось для посмертной обработки тел, предприятия Якушина производили сами. Излишки продавали в другие регионы. Лаборатории расширялись, линейка продукции постоянно росла. Всевозможные гели, кремы, мастики, краски, воски, парафины, грунты, эластификаторы для сохранения влаги, отдушки для устранения запаха, пудры с блеском и перламутром… Косметику Сергей Борисович разрабатывал сам, а светлые головы помогали. «Никто же этим не занимается, — сетовал Якушин, — всем безразлично. Косметику для живых применяют на мертвых, а это ужасно, она ведь для этого не предназначена…»
— Присаживайтесь. — Сергей Борисович снял очки, поморгал уставшими глазами. — Ну что, граждане титаны и стоики, — объявил он шутливо-торжественным тоном, — справились с очередной работой? Побывали уже под куполом — напитались чистой энергией? По вам не скажешь, Никита Андреевич, вид у вас довольно мятый.
— Был еще хуже, — уверил я, — до запитки.
— Ну, тогда ладно. Позвольте подвергнуть конструктивной критике? Прошло три дня, а пустые места в экспозиции не заполняются. Артефакты как бросили на даче Крапивиной, так они там и лежат. Трость Демидова сломали…
— Мы сломали? — изумился я.
— Не надо придираться к словам, — нахмурился Якушин. — Доставьте хоть сломанную — починим…
— Хорошо, мы привезем, Сергей Борисович, — пообещала Варвара. — Просто не до того было. Не ограбят дачу за четыре дня. Кстати, насчет цветника, который выращивала Крапивина…
— Нужно уничтожить, — решительно изрек Якушин. — Подумайте, как это сделать. Усманский тоже выращивал, но попался. Крапивина шагнула дальше — но и ее успели обезвредить. Нужно непременно уничтожить эту гадость, — повторил он.
— Хорошо, мы подумаем, — кивнул я. — Что это было, Сергей Борисович?
— Это был сильный дух, — Сергей Борисович понизил голос, — он спустился из тонкого мира, где обитают, как известно, не только доброжелательные к человечеству сущности. Зачем, с какой целью — выяснять не нам. Большего вам знать не положено. Особенно вам, Никита Андреевич… попрошу не обижаться.
— Что стало с Крапивиной?
— Дух изгнан, Ирина Александровна идет на поправку. Льщу себя надеждой, что в ближайшее время она вернется в общество.
— Это был… сеанс экзорцизма? — Я передернул плечами.
— В какой-то мере, да, — допустил Якушин. — Вы о чем сейчас подумали, Никита Андреевич? О том, что ее калечили гвоздями, вбиваемыми в мягкие ткани, обездвиживали, ублажали слух специальными молитвами — так называемыми отчитками? Извините, это Средние века. Измывательство над телом и душой. Явственно попахивает инквизицией. Не только наука, но и магия ушла далеко вперед. Прямой контакт уже не нужен — опытному, разумеется, специалисту. Мне удалось договориться с одним из них… вам незачем знать, кто он такой и кем работает. Ирину Александровну надежно изолировали. Мягкое помещение со всеми удобствами. Хорошее питание. Все гуманно. Назовем это частной клиникой, где обеспечивают полную конфиденциальность. Специалист работал два дня…
