Саша невольно оглянулась вокруг и мгновенно уловила, как опустилась штора на первом этаже. Кто-то внимательно за ними наблюдал. Отчего-то стало тревожно на душе. И эта непонятно откуда взявшаяся тревога разлилась по телу. Ноги налились свинцом, и больше всего хотелось вернуться в машину и уехать обратно. Кто-то тяжело вздохнул совсем рядом. Саша огляделась. Во дворе, кроме них, не было никого. «Никого, кроме смерти. Смерть в центре. Она надолго. До самого закрытия центра», — короткие фразы проникали в мозг и пульсировали в ее голове. Саша еще раз беспомощно огляделась. Впервые в жизни она ощутила страх. Она даже не заметила, как отстала от Савицкого.
Иван Андреевич поднялся по ступенькам, и дверь автоматически открылась.
— Специально заказывали. Всем удобно: коляски заезжают и на костылях не надо дверь придерживать, — в голосе Савицкого появилась гордость за свое детище. — Саша, ты себя хорошо чувствуешь? Тебя не укачало?
— Немного.
За дверью, как и предполагала Саша, холл разделялся на два рукава, ведущие в два крыла здания. Но на этом сходство с детсадом заканчивалось. Иван Андреевич на правах хозяина направился в левое крыло.
— Здесь водный комплекс. Бассейн остался с прежних времен, но его пришлось расширить. Мы сделали достройку, благо места хватает.
За стеклянной дверью Саша увидела предбанник. Возле стены стояли удобные небольшие кушетки, между ними, в больших напольных цветочниках, росли влаголюбивые папоротники. Вдоль другой стены выстроились шкафчики для одежды. Остальное место занимало зеркало. Отраженные в нем папоротники визуально увеличивали пространство.
Окончив осмотр левого крыла, они направились в правое, где лестница, сделанная под мрамор, вела на второй этаж и такая же — в подвал. Иван Андреевич, несмотря на крутые ступеньки, начал быстро спускаться вниз. Саша не совсем понимала, что интересного можно увидеть в подвале. Но оказалось, что его большую часть занимал оборудованный по последнему слову спортзал, а дальше за ним шли служебные помещения: раздевалка для инструкторов, бельевая, камера хранения, инвентарная. Остальные двери без табличек. Помещения, скорее всего, были свободны. Она еще успела обратить внимание на двери с табличками «душевая» и «архив», и… свет погас. Иван Андреевич выругался. Не будь рядом Саши, он бы выругался покруче.
— Электрики схалтурили. Свет включается только с поста дежурной медсестры. Занятия в спортзале закончились, вот и выключили. Экономят.
Иван Андреевич позвонил с мобильного телефона, и свет, как по мановению волшебной палочки, опять загорелся.
— Надо давно было бы переделать, да все руки не доходят.
— А как больные спускаются по таким крутым ступенькам?
В Саше проснулся профессиональный интерес.
— Пойдем, — улыбнулся Иван Андреевич и направился в противоположную сторону от входа. В торце коридора Саша увидела лифт. Иван Андреевич нажал на кнопку, дверь открылась. На бесшумном грузовом лифте они поднялись на второй этаж.
— У вас продумано все до мелочей. Кто консультировал?
— Наталья Михайловна — главврач. Бывшая, — тут же исправился Савицкий.
Правое крыло второго этажа напоминало гостиницу. Так же вдоль коридора располагались добротные деревянные двери с табличками номеров. И только знакомые надписи «ординаторская», «процедурная» и «массажный кабинет» говорили, что это лечебное учреждение.
Холл поразил ее воображение. Дизайнеру удалось создать иллюзию дендропарка, столь умело были расставлены кадки и цветочные горшки. Может, от этого пост медсестры, расположенный в углу, смотрелся как-то несерьезно, словно игрушечный. Дежурная, завидев нежданных гостей, оторвалась от компьютера и, как показалось Саше, стушевалась. Иван Андреевич кивнул на приветствие и направился дальше.
«Точно раскладывала пасьянс, — отметила Саша. — Да и что делать в такой тишине? Запросто можно уснуть от безделья».
На стене висел, как в кинотеатре, огромный экран. Кресла стояли полукругом. Саша представила, как вечерами здесь собираются пациенты. В конце коридора Иван Андреевич открыл дверь, и Сашу окутал холодный воздух. Открытая терраса смотрела на темный лес.
— Представляешь: все в зелени и соловьи поют. В предместье этого давно и в помине нет. Прислушайся, какая тишина.
В голосе Савицкого сквозила плохо скрываемая грусть. Он знал, что скоро уже ничего не увидит и, повинуясь внутренней спешке, прекратил экскурсию по центру.
— Сколько сейчас пациентов на этом этаже?
— Точно не скажу. Весь этаж отдан фонду, а их пациентами занимается лично главврач. Сейчас познакомишься с ней. Какая-то у них там специальная программа. Елена тебе расскажет. Я ничего в этом не понимаю.
Первый этаж оказался зеркальным близнецом второго, только стена холла была полностью из стекла, и от этого казалось, что снег лежит прямо на паркете. Рабочая обстановка здесь тоже ощущалась слабо. Из приоткрытой палаты доносилась еле слышная музыка. Нянечка в кресле-каталке везла мужчину в массажный кабинет, мимо которого они только что прошли. Немногочисленные пациенты готовились к обеду и дневному отдыху. И только от мысли, что она сейчас познакомится с женой отца, Саша напряглась.
Кабинет главврача находился в левом крыле первого этажа, между процедурным кабинетом и залом механотерапии. Иван Андреевич для приличия коротко постучал и, не дожидаясь разрешения войти, открыл дверь, пропуская вперед Сашу. Тут же им навстречу из-за стола поднялась женщина. По выражению ее лица Саша отметила, что главврач уже предупреждена о приезде работодателя.
— Знакомьтесь, Елена Евгеньевна Куриленко, хозяйка центра, а это обещанный врач-невропатолог, — Иван Андреевич повторил слово в слово придуманную легенду о друге и его дочери. — Александра Андреева, прошу любить и жаловать. В кадрах все согласовано. Завтра может приступать к работе, а сегодня, Елена Евгеньевна, введите Александру в курс вашей работы. Я к завхозу.
— Иван Андреевич, вы располагайтесь здесь, а завхоза я сейчас вызову, — суетливо предложила Куриленко. — А сама тем временем покажу доктору наш центр.
— Завхоза я сам найду, — Иван Андреевич направился к двери. — Центр я уже показал, так что спокойно общайтесь.
Елена Евгеньевна, ухоженная женщина со стильной стрижкой, в яркой, экстравагантной одежде, несмотря на шесть десятков лет, выглядела довольно моложаво. Судя по тому, как она опустилась в кресло и тут же погасила улыбку, визит Савицкого был ей неприятен. Эту неприязнь и едва уловимый страх Саша почувствовала во взгляде Елены Евгеньевны сразу, как только тот закрыл за собой дверь. Главврач была явно чем-то напугана. Саша внимательно посмотрела поверх головы Елены Евгеньевны — серое облако страха окутывало женщину. Поймав взгляд Александры, Елена Евгеньевна невольно посмотрела в окно и, не найдя ничего, что могло заинтересовать приезжую, бегло озвучила цели и задачи центра. Поинтересовалась, где Саша занималась раньше реабилитацией больных, да и то, чисто формально. Затем напомнила о правилах работы в центре, из которых следовало, что главное — не опаздывать на работу.
