— На сегодня все. Завтра последний зачет, а через две недели — защита дипломной работы. И учеба окончена.
— Давай тогда поужинаем.
— Я бы с удовольствием, но у меня зачет. Надо подготовиться. Я эту неделю на подмене была. Работы в отделении столько, что некогда было и учебник открыть.
— Таня, я нашел тебе покупателя. Одна крупная строительная компания хочет заниматься параллельно и дизайном квартир. Покупатель — мой давний друг, поэтому при продаже никаких рисков. Ты с ответом не спеши, подумай, все взвесь.
— Да что здесь думать, — вздохнула Татьяна. — У меня нет другого выхода. Вы же сами знаете, какие долги в компании. Спасибо вам, Роман Андреевич.
— Таня, давай договоримся, что ты не будешь меня так часто благодарить. Это еще неизвестно, кто кого должен благодарить, — сам себе сказал Лагунов.
Лагунов помог Татьяне сесть в машину и последних слов она не услышала.
— Таня, я понимаю, что ты хотела бы сохранить компанию, но, поверь, пока это лучший выход. Денег хватит, чтобы погасить все долги и еще немного останется.
Он хотел добавить «если не потратишь», но вовремя спохватился и замолчал. Не станет она тратить деньги зря. В людях Лагунов разбирался профессионально.
— Вы правы. Сейчас — главное рассчитаться с долгами.
— Окончишь институт, устроишься на работу, наберешься опыта и откроешь собственное дизайнерское бюро. Ты умная, трудолюбивая девочка, у тебя все получится, — уверенно сказал Лагунов.
— Эта компания — единственная память об отце, — вздохнула Татьяна.
— Согласен. Только память — это воспоминание о прошлом, а жить тебе надо сегодня.
В Лагунове заговорил адвокат. Говорил он разумно, назидательно и от этой невозмутимой правильности Татьяне хотелось плакать.
— Я, собственно, и заехал, чтобы об этом поговорить с тобой, — Лагунов расставил все точки над «и». — Как окончательно решишь, сразу позвони мне.
Остальную дорогу они молчали, каждый думал о своем.
«Хорошо, что нашелся покупатель. Будь у меня деньги, я бы никогда не продала компанию. Отец, если ты только слышишь, прости меня. Ты ведь тоже с чего-то начинал. И у меня обязательно получится, вот только с долгами рассчитаюсь. Если б Нелли не вывела все активы, может, все было бы по-другому. Прав Роман, надо думать о сегодняшнем дне», — Татьяна незаметно вытерла набежавшие слезы.
— То, что нас не убивает, — делает нас сильнее, — грустно сказала Татьяна.
— Ницше прав, но я тебе желаю поменьше личного горького опыта, — пожелал Лагунов.
— Роман Андреевич, — спохватилась Татьяна, — бабушка приглашает вас в гости на выходных. Я думаю, она сама хочет поблагодарить вас за помощь. Вы столько сделали для нас.
— Обязательно зайду. Я люблю ходить в гости, — Лагунов улыбнулся девушке. — Бабушке спасибо за приглашение. Только в ближайшее время — никак. Сама понимаешь, работа руководит нами.
Приглашения он испугался. Как он будет смотреть в глаза пожилой женщине? Умом он понимал, что нельзя постоянно, как чемодан, таскать за собой чувство вины. «Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Это надо принять как должное и перестать себя жалеть и жить дальше», — Лагунов вспомнил наставление профессора психологии. Все это верно. Но, стоило ему увидеть Татьяну, и чувство вины бесконтрольно просыпалось в нем и мешало жить дальше.
— Конечно, работа есть работа, — голос Татьяны на секунду дрогнул.
Отказ Лагунова она расценила по-своему. Кто такой Лагунов, она знала и к кому в гости ходит, — догадывалась.
Свою помощь Лагунов ей предложил сразу, как только пошел на поправку. Всерьез она, конечно, его предложение не восприняла и даже усомнилась, что он вообще может быть адвокатом. Роман показался ей тогда слишком добрым и открытым, совсем не похожим на тех адвокатов, с которыми ей приходилось сталкиваться раньше. Чтобы окончательно убедиться в своей правоте, она не поленилась и зашла в Интернет. И потом удивилась, как по-разному может выглядеть один и тот же человек. Только Лагунов из пятой палаты ей нравился несравненно больше, чем лощено-рекламный адвокат с нагловатым и уверенным взглядом на сайте.
Отзывы о нем были тоже разные. Одни писали, что, имея такого влиятельного отца и такой семейный капитал, легко быть успешным, кто-то, наоборот, говорил, что если человек профессионал, то успехи родителей здесь ни при чем. Дальше шли уже откровенные сплетни, их Татьяна читать не стала. Из всего прочитанного она сделала вывод: Лагунов — отличный адвокат. А остальное — неважно. И только узнав, сколько стоят услуги адвоката такого уровня, Татьяна закрыла ноутбук.
Но Лагунов, смеясь, сказал, что работа ему прописана Андреевой, как метод трудотерапии, и если Татьяна откажется от его помощи, то все старания Александры Ивановны пойдут насмарку. Она легко согласилась, считая данное обещание помощью понарошку. Чего не наобещает идущий на поправку пациент. Но Лагунов к ее проблеме с наследством отнесся со всей серьезностью. Пришлось принести все бумаги, ранее собранные для предыдущих адвокатов. Потом она обжаловала наследство, и Лагунов успешно выиграл суд. Правда, любовница отца постаралась за несколько лет пустить все по ветру, и от наследства осталась только архитектурно-дизайнерская компания, да и та с непогашенными долгами.
Но все это не было бы такой катастрофой, если бы она не влюбилась в Лагунова.
— Ну, тогда до встречи. В гости я обязательно зайду, так и передай бабушке. И если что — звони мне в любое время.
Он проводил Татьяну до подъезда, подождал, пока за ней закроется дверь, и направился обратно к машине.
Киев
Мартовская непогода, шумевшая за окном, вывела главврача из задумчивости. Елена Евгеньевна, слушавшая вполуха доклад медсестры, обвела тяжелым взглядом притихшую утреннюю смену. Не заметив ничего крамольного на лицах персонала, она снова погрузилась в свои мысли.
Остро отточенный карандаш выводил в еженедельнике асимметричные причудливые лепестки неизвестных цветов. Со стороны могло показаться, что, рисуя фантастические цветы, она даже не услышала о смерти Кузиной. Не отрываясь от рисунка, Елена Евгеньевна побарабанила пальцами по столу, призывая к порядку.
О смерти пациентки она узнала среди ночи. Невзирая на позднее время, дежурная, как и положено в таких случаях, звонила ей сразу, не дожидаясь утра.
Ничего удивительного или необычного в смерти Кузиной не было. Смерть как смерть. Можно сказать, от старости. Как ни крути, без малого восемьдесят лет. Всем бы еще столько прожить.
И если бы не статья в газете, беспокоиться было бы не о чем. Всю стопку газет она забрала со стола дежурной и теперь они лежали в шкафу. Только толку с этого никакого. Газету читали все, а если кто и не читал, то все равно был в курсе. Выйдут из кабинета и начнут судачить.
