Саша включила компьютер, на котором раньше работал Сергей Николаевич. Даже не работал, а играл в свои «войнушки». А может, не только играл?
Саша опять вернулась к тому последнему дню, когда Сергей Николаевич был жив.
В саду во время прогулки стало плохо его пациентке.
И что дальше? Она сказала Сергею.
Что же тогда было не так, как должно быть?
Он быстро выбежал из ординаторской, а она пошла на пост дежурной.
Когда она вернулась обратно, Сергей вынимал из принтера распечатанную стопку листов. Напечатать за время ее отсутствия он, естественно, не мог — времени не было. И пошел он с распечаткой к Елене. А утром его сбила машина.
Саша открыла компьютер, на котором еще совсем недавно работал Сергей. Если он только сделал распечатку, значит, документы должны быть в какой-то из папок.
Саша по порядку начала открывать папки с английскими названиями компьютерных игр.
Повезло ей только в предпоследней папке. Некоторые файлы оказались выписками из историй болезни, остальные — дневниками.
Последней датой, проставленной на виртуальной бумаге Сергеем Николаевичем, был день, предшествующий его смерти.
Может, их и распечатал в тот день Сергей? Как она не досмотрела раньше?
Между лопатками образовалось холодное пространство. Даже дышать стало трудно.
Наблюдения за пациентами Сергей Николаевич вел больше года. Она сразу же нашла знакомые фамилии с датами регистрации.
Вначале записи были короткие, потом симптомы описывались более подробно, состояние пациентов неуклонно ухудшалось с каждым днем. Дальше шел перечень лекарств, которые принимали пациентки, вплоть до самой смерти.
Саша несколько раз перечитала перечень. Ничего необычного в списке не было. Единственное, что роднило списки, это витамины. Назначались они не сразу, а спустя неделю, а то и две. И в это время начинало ухудшаться состояние.
Сергей данный факт выделил жирным шрифтом.
Холод между лопаток незаметно отступил.
Вот, значит, с какими бумагами пошел Сергей к Елене Евгеньевне. Да, после этого наивно было бы думать, что его не заставят замолчать…
От монитора Саша оторвалась, когда во двор заехала машина.
Она подошла к окну. На улице охранник опять разговаривал со Стрельниковым. Через пару минут он был в ординаторской.
— Ключи получились как родные. Дело за малым. — Стрельников говорил ей все прямо в ухо, щекоча губами мочку.
Стало тепло и спокойно. Она готова была так стоять с ним целую вечность.
— Елена уехала, ее машина ехала мне навстречу. Саша, давай я сам поищу лекарство.
— Нет. Ты не знаешь, где искать.
— А ты?
Саша закрыла глаза и еще сильнее прижалась к Стрельникову. Что искать и где, она точно знала.
— Пойдите прогуляйтесь с тетушкой.
В подвале с крана со сбитой резьбой уже давно сочилась вода. Потом кто-то открыл кран на втором этаже, и вода под напором, почувствовав свободу, побежала сильнее. И к тому времени, когда Стрельников с Агнессой Харитоновной вернулись с прогулки, в коридоре образовалась лужа. И началась суета…
Постовая медсестра побежала за охранником, нянечки бросились в подвал. Вслед за ними спустился Стрельников, довольный своей проделкой, и перекрыл на время воду. Потом приехал сантехник, и вскоре нарушенный покой в центре был восстановлен.
Этого времени хватило, чтобы Саша успела зайти в кабинет Елены, открыть шкаф и из початого флакона отлить лекарство. После того как сантехник уехал, а персонал занялся своими прямыми обязанностями, Саша и Стрельников навсегда покинули центр.
— Больше всего мне хочется никогда сюда не возвращаться.
Саша обернулась и посмотрела на отдаляющееся здание реабилитационного центра.
— Даже страшно подумать, до чего могут довести благие намерения. Павел, как мне сказать отцу, что его травила собственная жена? Или вообще ничего не говорить?
— Скажешь ты или не скажешь, ничего от этого не изменится. Все равно он все узнает, и если не от тебя, то от полиции.
— Паша, давай, когда вернемся в Москву, купим вино. Помнишь, ты мне обещал продолжение легенды?
— Обязательно, — пообещал Стрельников.
Ночью ей снилась бабушка. Она сидела в кресле, сложив красивые руки на подлокотнике. Женщина улыбнулась одними губами. И еще она поняла, что это последняя встреча.
Саша пыталась сказать ей что-то очень важное. Может, что отец идет на поправку или что мужчина, который сейчас спит возле нее, и есть мужчина всей ее жизни. О нем можно говорить только самым близким людям. Но сколько у нее этих самых близких людей…
Саша перевела взгляд со Стрельникова на кресло, в котором уже не было бабушки. И от того, что бабушка ушла, не простившись, ей стало грустно.
Стрельников в очередной раз менял билет на поезд в надежде, что делает это в последний раз. Женщина за стеклом кассы понимающе улыбнулась.
Стрельников вернулся домой, когда обед был почти готов.
Саша легко представила, как Павел начнет снимать куртку, цепляя ее на вешалку. Как будто в подтверждение ее предположений в прихожей грохнул свалившийся с ноги спортивный ботинок.
Стрельников снимал обувь, не наклоняясь, зацепив носком ботинка за пятку. И вот наконец-то ботинок свалился, и Стрельников запрыгал на одной ноге, сбрасывая другой.
— Ты не пробовал разуваться по-людски? — Саша потерлась о его плечо.
Мягкий ворсистый свитер щекотал лицо.
— Пробовал, не выходит. Как дела в больнице?
— Лучше. Да что я говорю, отлично. Отца перевели из реанимации в палату. Если бы ты знал, что он принимал! Повезло, что крепкое сердце.
— Билеты взял, так что если ты никуда в ближайшие несколько часов не вляпаешься, то мы завтра уедем домой!
— Клятвенно клянусь, — Саша вытянулась в струнку, — без твоего разрешения никуда, никогда, ни во что не вляпываться!
— Ты много не готовь. Мы приглашены в гости.
— Мы? В гости?
— Помнишь, я тебе рассказывал, как в юности был влюблен в одну девочку? Девочка выросла, вышла замуж и живет в Киеве. Нашла мне Софья ее телефон. Я пока слонялся по вокзалу, позвонил ей на городской. — Стрельников, улыбаясь, выкладывал на стол купленные продукты. — Позвонил, и она ответила. Представляешь?
Идти в гости к совсем незнакомым людям Саше вовсе не хотелось. Она с большим удовольствием посидела бы дома.
— Саша, если тебе действительно не хочется никуда идти, я перезвоню Варе, извинюсь, и мы останемся дома.
— Мы обязательно пойдем в гости. Неизвестно, когда еще выпадет такой случай.
