К горлу подкатила тошнота, дышать стало тяжело. Квартиру заполнил гул приземляющегося самолета.
Саша четко видела, как самолет зашел на посадку. Потом перед глазами появилось табло с бегущей строкой, которое внезапно превратилось в экран. И Саша, как в кино, увидела мужчину, прошедшего таможенный досмотр. Вот он взял дорожную сумку, оглянулся в поисках знакомого лица.
Саша видела, как к Круглову подошел мужчина и, взяв его сумку, направился к выходу. Саша хотела запомнить номер машины, увозящей Круглова, но цифры расплылись.
Дышать стало еще тяжелее, и она начала падать в пропасть.
Внезапный удар отбросил ее тело на капот машины. К ней бежали люди, по небу плыли, как на фотографии, низкие весенние облака. Боль от раны постепенно стихла, начали появляться стены, мебель, и комната приобрела обычный вид.
— Саша, что с тобой? — Стрельников тряс Сашу за плечо.
— Пейте воду. — Варя, не на шутку перепуганная, хлопотала возле Саши.
— Мне лучше. Уже лучше. Извините. Скажите, вы знаете Антона Задонского? — тихим голосом спросила Саша и опять закрыла глаза.
Казалось, не закрой она глаза, люстра упала бы прямо на нее со всеми многочисленными висюльками.
— Конечно, знаю. Антон — партнер мужа по бизнесу. У них совместная компания. А что?
— На вашего мужа будет покушение. Он погибнет, когда вернется из командировки.
В гостиной повисла тишина. Было слышно, как тикают часы, в детской засмеялся кто-то из мальчишек.
— Как покушение? На мужа? — Варя опустилась на диван.
Стакан с недопитой водой выскользнул из ее рук и упал на белый пушистый ковер. Верить в сказанное никому не хотелось. Все было похоже на тяжелый сон.
С тех пор как Иван неожиданно уехал в командировку, Людмила на удивление засыпала сразу, без снотворного.
Тревога, не покидающая в последнее время, отступила. Она опять, как в юности, почувствовала себя счастливой.
Сонно посмотрев на часы, Людмила поднялась с постели и так, в одной ночной сорочке, не набрасывая халат, подошла к окну.
Будь ее воля, она ходила бы по квартире нагишом, любуясь своим телом без грамма лишнего веса, только Иван таких вольностей не признавал и не поощрял, считая, что все должно соответствовать норме. Только кто придумал эту норму конкретно для их отношений, так и осталось без объяснений.
Людмила прислушалась к царящей в квартире тишине.
Какое счастье, что не надо готовить чай по тому особому рецепту и ждать, чтобы Иван под любым предлогом обязательно его выпил.
Мысль о муже испортила так хорошо начавшийся день.
Людмила взяла телефон, лежащий на тумбочке, и, примостившись с ногами в кресле, просмотрела пропущенные звонки.
Звонила только Вера.
Савицкий и раньше особенно не баловал ее своими звонками, но чтобы вообще не звонить? Такого раньше не было.
Людмила в очередной раз набрала номер Савицкого, стараясь смотреть мимо фотографии, всплывшей на дисплее телефона. Вскоре гудки прервались, экран погас, и лицо мужа исчезло.
«Иван умер, — подумала Людмила. — Ему стало плохо в самолете или в купе поезда. Ему никто не смог помочь. Сердце не выдержало».
Она и сама, провожая Ивана в офис, понимала: муж — не жилец на этом свете. Может, командировка и к лучшему. Умер не у нее на глазах. Только как Вера ничего не заметила и отпустила Ивана в поездку, не отговорила, не забила тревогу? Вот вам и сторожевой пес Савицкого. Скоро некого и нечего будет сторожить. Фирму она продаст сразу. Только вначале уволит Веру.
Телефон, лежащий на коленях, резко зазвонил.
От неожиданности Людмила встрепенулась, почувствовав, как затекли в неудобной позе ноги.
Звонящее чудо века упало на пол. Она недоуменно смотрела на неизвестный номер, боясь услышать то, к чему давно была готова. Звонить могли только из полиции.
Людмила поднесла телефон к уху и ответила. Обычное «да» прозвучало сухо, как треснувший орех.
В трубке, не обращая никакого внимания на треснувший орех, Дмитриева по-деловому продиктовала адрес больницы, в которой находится Иван. Просила не волноваться, так как, собственно, уже нечего волноваться — Иван идет на поправку.
Слушать дальше утешения Дмитриевой она не могла и отключила телефон.
Что подумает о ней Вера, ей было все равно. Людмила, как во сне, опустилась на пушистый ковер.
«Иван идет на поправку, — засмеялась Людмила. — Такого не может быть! Это глупая ошибка! Это — неправда!»
Ей хотелось об этом кричать на всю квартиру. И пусть слушают соседи. Ей плевать на все законы надуманного приличия!
Людмила, уткнувшись лицом в ковер, подавила крик и только застонала.
В аэропорт «Борисполь» он приехал заблаговременно.
Оставив машину на платной парковке, он вошел в терминал «F», когда на табло высветилась задержка рейса Амстердам — Киев.
Ничем не примечательный мужчина направился в центр зала в поисках свободного места. Он не любил наблюдать за людьми. Было бы проще закрыть глаза и не думать ни о чем. Но мужчина по многолетней привычке внимательно следил за движением потревоженного муравейника.
Люди с тяжелыми сумками и сумочками постоянно двигались на первый взгляд беспорядочными потоками. Но это только на первый взгляд. Цепкий глаз зафиксировал молодую пару, сдавшую после регистрации багаж.
Молодая пара, скорее всего, отбывала в свадебное путешествие. Совсем молоденькая девушка держала за руку юного мужа. Женщина в возрасте давала последние, никому не нужные наставления.
Он нисколько не сомневался, что молодые люди не будут выполнять ничего из сказанного ей. Они даже не слышали наставлений — так были заняты собой и предстоящим отдыхом.
Он бы точно не выполнял ничьих указаний, не будь указания частью его работы.
Мужчина смотрел на пару до тех пор, пока они не скрылись из вида, поднявшись по эскалатору на второй этаж. Профессионально окинув взглядом зал первого этажа, он спокойно достал из небольшой спортивной сумки предусмотрительно купленную в киоске газету и углубился в чтение.
Он знал, как выглядит со стороны. Даже профессионалу было бы трудно его вычислить: заурядный мужчина средних лет, спортивного телосложения, которых сотни проходит через терминалы Бориспольского аэропорта.
Тем не менее по привычке он продолжал внимательно следить за движением в зале. Возле киоска, где он купил газету, появился мужчина и стал увлеченно рассматривать яркие обложки журналов. Он давно знал этот классический прием, когда, рассматривая витрину, можно незаметно следить за интересующим объектом.
Его профессионально натренированный мозг фиксировал все подряд, чтобы вычленить при необходимости главное. Но мужчина купил газету и на время пропал из вида.
