— Инна, успокойтесь и присядьте, — спокойно предложил Шеин, указывая на стул напротив себя. — Хотите чего-нибудь? Может, воды или…
— Не надо строить из себя доброго дядюшку! — гневно перебила его девушка, но на стул все же опустилась — главным образом потому, что охранник вперил в нее взгляд, тяжелый, как чугунная гиря.
— Как хотите, — пожал плечами Антон. — Тогда — сразу к делу: объясните, почему вы не сказали, что выходили на балкон за несколько минут до того, как Лариса Бузякина с него упала?
Инна открыла было рот, но тут же его захлопнула: похоже, вопрос стал для нее неожиданностью.
— Так вы мне ответите или как? — поторопил девушку оперативник.
— Это все Дашка напела, да? — вместо ответа спросила Инна сдавленным голосом.
— С чего вы взяли?
— Да с того, что она была там, когда я выходила!
— Погодите, давайте-ка по порядку: вы выходили откуда?
— Да с балкона же! Мы говорили с Ларисой…
— О чем вы с ней говорили?
— Неважно…
Закусив нижнюю губу, девушка замолчала.
— Вы же понимаете, Инна, что ваше молчание и сокрытие сведений, имеющих отношение к делу…
— Да не имеют они к смерти Ларисы отношения! Имели бы, если бы я ее убила, но я этого не делала! В любом случае Дашка пришла на балкон после меня, и она легко могла…
— А какой у нее мотив? — прервал девушку Шеин. — Лариса была ее матерью!
— Насчет мотива не знаю, но, когда я уходила, Лариса была живехонька, и Дашка просто обязана это подтвердить. Если она на меня валит, значит, она и убила!
— И все-таки вам придется рассказать, о чем вы говорили с Ларисой. Свидетель утверждает…
— Свидетель? Есть кто-то еще, помимо Дашки?
— Совершенно верно, кто-то еще. Так вот, свидетель утверждает, что ваша беседа носила отнюдь не дружеский характер. Разговор шел на повышенных тонах, и…
— А как, как еще я должна была с ней разговаривать?! — неожиданно взорвалась подозреваемая. — Лариса с Дашкой делали вид, что оказывают мне огромную милость, позволяя жить в их доме, а оказывается, дом по праву принадлежит мне! Они присвоили мои деньги, содержание, оставленное отцом, а маму…
— Инна, вы меня извините, но я ни слова не понимаю! — хлопнул ладонью по столу Антон, прекращая этот поток сознания. — Почему вы говорите, что дом принадлежит вам?
— Да потому, что так и есть! Перед тем как сесть в тюрьму, папа перевел большую часть своего состояния на дядю Борю. Они ведь были партнерами, и это казалось есте…
— Откуда вы узнали? — снова перебил Шеин. — Вам Лариса сказала? Или Томин?
— Разумеется, нет, это же было не в их интересах!
— Тогда как?
Инна опустила глаза на свои руки. Они лежали на столе, и Антон заметил, что у девушки обкусаны ногти.
— Инна! — насупив брови, произнес оперативник, пытаясь растормошить допрашиваемую.
— Я… я получила письмо.
— Вы получили письмо, — повторил Шеин. — От кого?
— Я… я не знаю, от кого.
— Как так?
— Там не было подписи.
— Хорошо, а что было в письме?
— Этот человек… он писал, что дядя Боря ограбил папу и довел его до смерти! Папа, конечно, не был ангелом, но Томин поступил с ним низко и подло, а мы с мамой… Вы знаете, что мама умерла, потому что не получила необходимой помощи?
Шеин покачал головой.
— Ее могли спасти в Израиле, но Томин сказал, что у него нет на это средств. А медлить было нельзя! Если все, что написано в письме, правда, получается, у него были деньги, папины деньги, но он просто-напросто обманул его и ничего не предпринял!
— Так вы об этом говорили с Ларисой?
— Да. Я потребовала вернуть все, что мне причитается! Ясно, что Томин вывел большую часть финансов за границу, но здесь по меньшей мере оставался особняк.
— И что ответила Лариса на ваши обвинения? — поинтересовался Антон.
— Лариса? Да она…
— Что?
— Она вела себя странно.
— В смысле?
— Она как будто не понимала, о чем я говорю!
— Может, и правда не понимала?
— Сомневаюсь, что Томин не поделился с ней своими планами!
— Так это показалось вам странным?
— Нет. Если бы она стала все отрицать, я бы поняла, но Лариса… она была настроена… я бы сказала, игриво. Да, вот подходящее слово — игриво!
— Не понял?
— Она пыталась уболтать меня, несла какую-то чушь о том, что ее ждут…
— Она о гостях говорила?
— Нет, кажется, о Томине. По-моему, она считала, что он тоже присутствует на вечеринке и гордится ею! Лариса меня просто выбесила, и я схватила ее за руки, рассказала о письме, но она только глупо улыбалась и жеманничала. Обычно она себя так не ведет… То есть не вела. Лариса была вполне земным человеком, без особых закидонов — для актрисы она, пожалуй, была даже чересчур нормальной! Тогда я решила, что дело в принятом на грудь алкоголе. Хотя Лариса пила только шампанское, и, по-моему, она не могла выпить столько, чтобы…
— Она уверенно держалась на ногах?
— Пожалуй, да. Во всяком случае, была устойчива — даже на высоченных шпильках, к которым питала слабость. От дорогого шампанского ее не могло сильно развезти, это ведь не дешевое пойло из сетевого супермаркета!
— Чем закончилась ваша перепалка?
— Ничем, так как на балкон вышла Дашка. Она была чем-то недовольна и сказала, чтобы я оставила ее наедине с матерью.
— И вы ушли?
— Я решила, что все равно ничего от Ларисы не добьюсь, пока она в таком состоянии, и лучше возобновить беседу на следующий день, когда она придет в себя.
— Вы в курсе, о чем она говорила с дочерью?
— Нет, — покачала головой девушка. — Я была так зла, что надела куртку и выскочила из дома!
— Куда вы пошли?
— Сначала в сад, потом вышла за ворота. Когда я вернулась, то узнала, что Лариса погибла. Вы все еще подозреваете меня? Я не стала бы убивать ее, ведь я хотела, чтобы она вернула мне мое наследство! Если бы она умерла, я ничего бы не получила!
— И как вы намеревались все вернуть?
— Надеялась ее припугнуть.
— Каким образом?
— Сказала бы, что, если мы не решим дело миром, я выйду на телевидение. Лариса ни за что не допустила бы, чтобы накануне начала съемок фильма грянул скандал! Я много чего могла о ней порассказать — включая ее любовников, при живом-то муже! Не думаю, что дяде Боре понравились бы такие новости!
