— Понимаете, Ольга пробовалась после того, как Лара выпала из обоймы, и была утверждена. Но когда Лариса вернулась, Ольге удалось получить другую роль в том же фильме. Она осталась довольна, ведь новая роль лучше соответствует и ее возрасту, и ее амплуа!
— То есть, когда вы все собрались на вечеринке в поместье Бузякиной, все уже были в курсе?
— Само собой. Уверяю вас, у них не осталось разногласий на этой почве! Ну, обычную женскую ревность и зависть никто не отменял, только вот Лара, упокой господи ее душу, завидовала Ольге гораздо сильнее, ведь та и моложе, и, чего уж греха таить, гораздо перспективнее!
Выйдя из отеля, Алла присела на лавочку, положив под мягкое место матерчатую сумку, — пятая точка могла примерзнуть, так как градусник показывал температуру ниже нуля. Вытащив телефон, она набрала номер Гурнова.
* * *
Следственный изолятор «Кресты 2» располагался в поселке Колпино. В отличие от старинного здания из красного кирпича «Кресты 1» в центре Санкт-Петербурга, «Кресты 2» состоят из современных построек. Если взглянуть на изолятор с высоты птичьего полета, можно заметить то, чего не видно с земли: основные здания изолятора построены в форме двух крестов, а дополнительные несколько построек образуют православный крест, соединяющий первые (видимо, архитектор решил, что название должно соответствовать форме).
Неподалеку от изолятора бежала железная дорога, а за ней высились веселенькие кварталы новостроек. Подъезжая к СИЗО, Антон спрашивал себя, делают ли продавцы этих жилых зданий скидку на квартиры из-за неприятного соседства? В «Крестах» хорошая охрана, да и побеги отсюда еще ни разу не случались, и все же…
Сидя в кабинете заместителя начальника, Шеин ожидал прихода Тимофея Самарского. Белкину удалось выяснить, что у Бориса Томина, оказывается, было два партнера, а вовсе не один Кирилл Гордин, умерший, не дожив до суда. О Самарском известно было мало, но характерен один факт: в отличие от Бориса, успевшего свинтить за границу, оба его сотоварища загремели на нары. А ведь, судя по всему, именно Томин играл главную роль в этом «триумвирате»!
Вошедший в кабинет в сопровождении охранника изможденный мужчина не походил на матерого бандита. Да он, собственно, и не являлся таковым, ведь Самарскому вменяли экономические статьи и мошенничество в крупных размерах. Дело тянулось долго, и пребывание в изоляторе не могло не сказаться на внешности сидельца: цветущий пятидесятилетний мужчина превратился в исхудавшего, нервного человека, почти старика. Потирая запястья, Самарский уселся напротив Антона и устремил на него тяжелый, настороженный взгляд. Он понятия не имел, зачем Шеин явился, ведь работников ОБЭП он знал в лицо, а ему уже наверняка сообщили, что нежданный гость — из Следственного комитета.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Антон, пытаясь установить контакт с человеком, еще короткое время назад считавшимся элитой общества. — Жалобы на содержание есть?
— А это имеет значение? — процедил сиделец.
— Так есть или нет?
— Нет. Что могло понадобиться от меня СК? Насколько я понимаю, вы не занимаетесь преступлениями в сфере экономики!
— Правильно понимаете, Тимофей Петрович, — кивнул Шеин и с удовлетворением заметил, что обращение по имени-отчеству, ранее казавшееся таким привычным и естественным и от которого Самарский успел отвыкнуть в изоляторе, произвело благотворное воздействие. — Речь о деле уголовном.
— Я кого-то убил?
— Надеюсь, что нет. Или да?
Вместо ответа Самарский насупился.
— Как вы узнали адрес электронной почты Инны Гординой? — без дальнейших обиняков спросил Антон.
— Ах, вот из-за чего весь сыр-бор! — усмехнулся арестант, заметно расслабившись. — А я уж подумал, грешным делом…
— Так откуда адресок, Тимофей Петрович?
— Да какая разница? Главное, что мне удалось его заполучить, — немало, между прочим, пришлось заплатить, но я не жалею: оно того стоило!
— И все-таки…
— Адвокат помог. Я попросил его, и он как-то там адрес электронной почты выудил — из соцсетей, что ли… Или еще как-то, мне даже не интересно!
— То, что вы написали Инне, правда? Или вам просто хотелось нагадить Ларисе Томиной и, через нее, бывшему партнеру?
— Нагадить?! Да то, что сделал мне Томин, никаким аршином не измеришь! А уж как он поступил с Кириллом…
— Поподробнее, пожалуйста! — перебил Антон. — Что вам сделал Томин? Насколько я понимаю, вы были партнерами.
— Партнерами? Томин решил замутить крупный бизнес по строительству загородной недвижимости, а от нас с Кириллом требовалось вкладывать деньги и не мешать. В принципе, меня это устраивало, ведь я в строительстве ничего не смыслю. Деньги у меня были, и я как раз размышлял, куда бы их вложить. Подумывал о криптовалюте, но в ней я тоже ни черта не разбираюсь. А тут нарисовался Борька Томин со своими предложениями!
— Вы давно знакомы?
— В школе вместе учились, он и тогда хитрющим жуком был. Следовало бы мне об этом вспомнить, а не кидаться в его аферы сломя голову!
— А Гордин тоже с вами?..
— Нет, Кирилла я Борьке подогнал. Жалею теперь, ведь ему Борькины дела жизни стоили, да только что уж… — Самарский махнул рукой и умолк.
— Расскажите, как все было, — попросил Антон. — Я не требую подробностей, ведь я не из ОБЭП, но…
— Зачем вам все это понадобилось? — удивился арестант. — Вы сказали, что пришли из-за уголовного дела, — кто-то грохнул Борьку?
— Нет, не его. Его жену.
— Лариску?! Ее-то за что?
— Вот как раз это мы и пытаемся понять. Под подозрение попала Инна, дочка Гордина.
— Дочку не трогайте, она и так настрадалась! Если бы не Томин, ее жизнь сложилась бы по-другому! Инна — девочка умненькая, всегда такой была — мне бы таких детей…
— Так вы расскажете, что было у вас с Томиным?
— Расскажу. Хорошо, что вы сегодня пришли: явись вы на пару дней позже, меня бы уже перевели!
— Неужели согласились сотрудничать со следствием? Столько времени держались!
— Пришлось!
— Почему?
— Я лучше с самого начала, ладно? Ну не совсем, конечно… Короче, когда выяснилось, что ОБЭП заинтересовался нашими делами, Борька прибежал и сказал, чтобы мы с Кириллом не рыпались: если, дескать, к нам придут с вопросами, чтобы делали вид, что ничего не знаем, и все отрицали. Я согласился, тем более что и в самом деле мало что знал, ведь Борька старался держать нас подальше от дел фирмы. Мы получали свои дивиденды и были вполне довольны. Хотя, думаю, Борька и с отчетностью мухлевал, забирая себе львиную долю, а ведь деньги — в смысле начальный капитал — были мои и Кирилла, у самого Томина ни шиша не было. Так вот, Борька нас предупредил. Я и не собирался ничего предпринимать — не представлял, насколько велик масштаб аферы, которую затеял Томин. А у Кирилла тогда как раз жена заболела, и он повез ее в Израиль. Они пробыли там почти три месяца, и он понятия не имел, чем здесь занимается Борис. А когда вернулся, его под белы рученьки доставили в УБЭП и сунули под нос документы с подписями, моей и его собственной. Там, конечно, еще и подпись Бориса стояла, но я уж потом выяснил, что Томин, оказывается, согласился сотрудничать, поэтому и остался на свободе. А нас, значит, с Кириллом — под замок!
