— Ну да, тем более что сам же, по нашей версии, помог Абрамову пробраться в дом! Может оказаться, что Валерий убил трех человек — Ларису, Ничипорука и Чувашина.
— Черт, так мы имеем дело с матерым убийцей? — встрепенулся Белкин.
— Странно как-то, — покачал головой Шеин. — Я пробил его по базам — ничего на него нет, даже штрафов из ГИБДД! Мужик работает на заводе, ни в каких противозаконных действиях ранее замечен не был. Неужели он так вот, запросто, порешил троих?
— Вы объявили его в розыск? — спросила Алла.
— На рабочем месте он не появлялся уже пару недель — начальство говорит, в отпуске за свой счет.
— А по месту жительства?
— Тут все сложно: на заводе дали старый адрес, который уже не актуален, а его бывшая уверяет, что не знает, где Абрамов может обретаться. Видимо, снова покрывает!
— Ничего, найдем, никуда этот Абрамов не денется — не в партизаны же ему идти!
— Алла Гурьевна, а вы зачем просили меня узнать о странных смертях в Питере, по которым не были возбуждены уголовные дела? — спросил Белкин.
— Ах да, конечно! — ударила себя ладонью по лбу Алла. — Так вы нашли?
— Две смерти, не поддающиеся объяснению и признанные несчастными случаями. Может, есть и другие, но я еще не…
— Расскажите об этих двух поподробнее, Александр!
— В общем, одна бизнесвумен утонула в собственном бассейне…
— Ну, и что же тут удивительного? — прервал молодого коллегу Дамир. — Наверное, с выпивкой перебрала?
— Вскрытие следов алкоголя не выявило. Что характерно, вообще непонятно, за каким лешим она в бассейн полезла: он был накрыт пленкой — там, что ли, воду то ли меняли, то ли обеззараживали, не суть. Так вот, наша дамочка прыгнула прямо на пленку, в полном, так сказать, обмундировании… В смысле, в дорогом деловом костюме и туфлях на каблуках. Когда ее нашли, она уже умерла: запуталась в пленке и наглоталась воды.
— А в бассейне есть камеры видеонаблюдения? — поинтересовалась Алла.
— Вы считаете, ее могли утопить? Но тогда бы дознаватель возбудил дело!
— Нет, Александр, я думаю о другом. Но вы, пожалуйста, продолжайте!
— Есть еще один телеведущий…
— Известный?
— Да не особо — на кабельном канале какую-то лотерею вроде вел. Он попал под машину.
— А тут что удивительного? — снова вступил Ахметов. — Каждый день под колесами погибает куча народу!
— Только вот он, как рассказывают очевидцы, этот… — он взглянул в свой блокнот, — Арам Тамусян его звать, даже дорогу не переходил!
— Как это?
— А вот так! Выходил из гостиницы «Невский Палас» после какой-то презентации, стоял на тротуаре вместе с другими пешеходами, ожидая, пока иссякнет поток машин и загорится зеленый свет. И вдруг ни с того ни с сего шагнул прямо под внедорожник, который несся на полном ходу, потому что горел красный!
— Поторопился? — предположила Алла.
— Один очевидец, к которому Тамусян стоял ближе всех, даже выразился как-то типа: как будто черт его в спину толкнул! Но никто его не толкал, это точно установлено!
— А вдруг он решил покончить с собой? — высказал еще одно предположение Антон.
— Тамусян был счастливо женат, и за два дня до гибели у него родился долгожданный сын. Незадолго до гибели ему предложили новый проект на одном их федеральных каналов — кто, скажите на милость, станет самоубийцей при таком раскладе?!
— Да-а! — протянула Алла. — Значит, записали как несчастный случай?
— Точно. Может, и другие есть, но, как я уже говорил… Алла Гурьевна, вы так и не объяснили, зачем я этим занимался!
— Сейчас объясню. Вполне вероятно, что Ларису Бузякину никто и не убивал…
— Что значит — не убивал? — перебил ее Дамир. — Мы же почти доподлинно установили, что рядом с ней в момент падения находился…
— Абрамов, да, — не дала ему закончить Алла. — То, что он там был, не доказывает того факта, что он же и убил! Может, они просто беседовали?
— Ну да, а потом она взяла и шагнула с балкона?!
— Совесть замучила? — встрял Белкин. — А что, вполне: Бузякина сильно переживала, находилась в стрессовом состоянии, а Абрамов напомнил ей о совершенном преступлении, и она…
— Давайте сперва найдем Абрамова, хорошо? — прервала молодого опера Алла. — Я хотела сказать о другом. Дело в том, что наш знакомый доктор…
— Князев, что ли? — сразу догадался Антон.
— Ну да, он самый. Так вот, доктор и его приятель патологоанатом предположили, что вскрытие Ларисы было проведено недостаточно тщательно.
— Разумеется, ведь все тогда думали, что это самоубийство или, на крайняк, несчастный случай! — закивал Дамир.
— Ну вот, а у доктора недавно погибла пациентка…
— Неужто наш эскулап ее зарезал? — хохотнул Антон, но, поймав суровый взгляд Аллы, стер с лица улыбку.
— Девушка сорвалась с крыши.
— С крыши дома?
— С крыши больницы.
— Ух ты!
— Перед смертью, по словам очевидцев, она выделывала странные коленца — девушка была балериной, знаете, — как будто танцевала, а после раскланивалась перед несуществующей публикой. Вскрытие показало, что ее печень и сердце находились в неудовлетворительном состоянии, а ведь девочке едва исполнилось девятнадцать! Патолог говорит, что для пущей уверенности ему необходимо исследовать мозг жертвы, но, к сожалению, это невозможно: девочку кремировали.
— А почему он не подсуетился раньше? — спросил Дамир.
— Мать была против вскрытия. Гурнов сделал его, можно сказать, нелегально — еще до того, как она написала отказ. Причина смерти на первый взгляд казалась очевидной!
— А почему тогда он вообще решил делать вскрытие?
— Все из-за нашего неугомонного доктора Князева, — позволила себе улыбнуться Алла. — Он никак не мог успокоиться и принять смерть столь юной пациентки. Провел небольшое расследование и выяснил интересные факты. Короче, так уж вышло, что два наших дела совпали по фигурантам: и погибшая балерина, и Бузякина обращались к одному и тому же психотерапевту Орджоникидзе и, похоже, через него — к одному и тому же диетологу Губерману.
— Орджоникидзе отрицал, что рекомендовал кого-то Ларисе! — заметил Шеин. — Он утверждает, что лишь посоветовал обратиться к хорошему диетологу!
— А вот Князев получил координаты Губермана от матери погибшей девочки, в обход психиатра. Но психиатр один и тот же, это факт. И теперь вам, Антон, предстоит снова встретиться с Орджоникидзе и убедить его сказать правду. К счастью, теперь у нас имеется рычаг давления: предупредите его, что в сложившейся ситуации меньше пострадает тот из них, кто скорее сознается!
