– И я вернулся туда ровно двадцать лет назад, как раз после посещения замка де Йепесов. – Он больше не улыбался. – Мы выбрали ваш форт, чтобы поместить в надежное место нашу подопечную, Марию, девушку, о которой мы уже говорили, – ту, которой повинуется снег. Но когда я прибыл, всех ваших только что убили, и я решил спрятать Марию в Бургундии.
– Вы знаете, кто их убил? – спросил Алехандро.
– Пока нет, – ответил Петрус, – но все связано. Мы выбрали вашу крепость убежищем Марии именно в свете череды совпадающих знаков. Помимо иных указующих фактов, случилось так, что, как мы узнали несколько дней назад, первый эльф, перешедший в мир людей, скорее всего, оказался в Йепесе. Больше того, у замка тот же девиз, что и у наших туманов.
– Mantendré siempre
[15], – сказал Алехандро.
– Это также и девиз нашего Совета, – добавил Петрус.
– А Мария, какова ее роль? – спросил Хесус.
– Мария? – повторил Петрус, удивленный вопросом. – Она объединяет наши силы.
– Она эльф? – не сдавался Хесус.
Петрус на мгновение заколебался.
– Мы не очень понимаем, что она такое, – ответил он.
Хесус порывался продолжить расспросы, но эльф поднял руку.
– А сейчас, если не возражаете, я готов изложить, чего мы ждем от этой встречи. – Он бросил взгляд на свой стакан. – Помимо этих прелестей, – добавил он. – Разумеется, довольно трудно в двух словах изложить суть войны. Но получилось так, что завтра состоится последняя битва.
Хесус прыснул.
– Таких войн больше не существует, – сказал он. – Это вам не Александр в Гавгамелах
[16] и даже не Наполеон в Ваграмах
[17]. Последних битв больше не бывает.
– Боюсь, что одна все-таки будет, – возразил Петрус, – и состоится она завтра, а вам отведена в ней определенная роль, если только мы сумеем навести для вас мост.
У него невольно вырвался тихий смешок. Он вдруг показался старым, но взгляд его был еще прекраснее, чем в начале рассказа: серый кремень, инкрустированный серебристыми блестками.
– Пора приветствовать нашу Даму и доверить ей продолжение истории, – сказал он.
Он встал, вместе с ним поднялись и два других эльфа, потом все трое обернулись и низко поклонились.
В полутьме позади них стояла девушка, которую генерал де Йепес уже видел в своих снах.
Темнее ночи
Неподвижнее камня
Озеро наших молитв
Книга молитв
Вино
Мои сородичи живут под зачарованной землей Йепеса, и нет места приятнее для наших собраний, чем подвал замка, ибо вино хранит в себе память веков, камней и древних корней.
Не следует удивляться тому, что эльфы не знают виноделия. Для тех, кто всегда вместе, реальности достаточно, они не люди, питающие склонность к вымыслам и к опьянению. Но вино людей – брат дружбы и сказаний. Оно подхватывает шепот усопших, придавая ему новую силу, которая далеко разносит их слова. Вино смягчает горечь одиночества, обращая его в изысканное отдохновение, рождающее множество цветов. Оно сочетает благородство земли и летопись небес, глубокие корни лозы и разомлевшие на солнце грозди – никто лучше его не расскажет сагу космоса.
И однако, из общего равнодушия детей тумана к виноградарству существует одно примечательное исключение: Петрус был эльфом из эльфов и в то же время знатоком вина. Он впитывал поэзию своего мира, но предпочитал человеческие истории, которые охотно слушал со стаканом в руке. Самим своим существованием он воплощал мостик, перекинутый между двумя мирами, как и все остальные Провидением посланные персонажи этой войны.
Поэзия
Если и существует опьянение, общее для эльфов и людей, то это опьянение поэзией.
Дождливым днем или ночью при свете бледной луны откройте себя ветрам равнины и сочините стихи во славу древних поэтов. Дыхание мира пронизывает вас и уходит, но в плену ваших чувств оно принимает особую форму – так рождается поэзия.
Красива ли она?
Светловолосая, бледная и грациозная, она серьезно смотрела на них, и жизнь Алехандро накренилась и начала заваливаться.
Долгое время он надеялся, что война выкует в нем те качества, которыми в его мечтах и должен быть наделен человек. От Луиса он узнал, что человека должны направлять звезды, от Мигеля – что царство рождается из идеи, а от Хесуса – что сердце живет наготой. Войне он доверил заботу о том, чтобы полученные знания обратились в кладбищенское мерцание и он смог бы с честью нести ношу своих мертвецов. Но прошло шесть лет, а что-то по-прежнему от него ускользало, и теперь у него появилась надежда, что эльфы явятся недостающей деталью, которой не хватало для свершения его судьбы, приняв неизведанную, но куда более прекрасную и ужасную форму женского взгляда. Никто не знает, что происходит во вспышке встречи – в ней вечность сжимается до божественного головокружения, и потом нужно время всей жизни, чтобы она вновь потекла в человеческом измерении. Сколько времени будет у нас? – спросил себя Алехандро.
Юная женщина ступила в круг света факела и улыбнулась ему.
Вся жизнь Алехандро устремилась в эту улыбку. На него нахлынули видения, и, как в том сне, он полетел над обширными пространствами, где обретались дни его детства. Ключ в пейзаже, сказал себе он и почувствовал, как по ладони скользнуло озарение, но, когда пальцы, сжавшись, вроде бы схватили его, он засмеялся над собственным желанием удержать воду сновидений. На склонах Эстремадуры смешивались грезы горных вершин и сны долин в глубоких низинах с их затерянными крошечными деревушками. Над горами – небо с бегущими тучами; на самом краю окоема – мерцание, которое всегда было рядом с ним; на пригорке возносилась церковь, где ждало фортепиано. Откуда я это знаю? – спросил себя он, пролетая на спине невидимого орла над долиной с замком, потом над обширными плодородными равнинами и, наконец, над пригородами незнакомого города.
