Вероника уже стояла на улице, одетая по-походному, в кроссовки и джинсы. Она нехотя поприветствовала сидящих в машине, косо взглянув на девушку. Но та этого не заметила, переключившись на существо своего пола и затеяв беседу о красоте и проблемах маникюра. Вероника беседу не поддержала, но девушке было все равно, она щебетала уже просто так.
– Куда мы едем? – обратилась Вероника к Кириллу и, получив ответ, удовлетворенно откинулась на спинку сиденья: место было ей знакомо, именно там она первый раз увидела Алексея. Это становилось немного символично – Станислав Николаевич везет ее туда, где был второй, может быть, соперник. Дуализм этот, с одной стороны, коробил Веронику, с другой же она первый раз оказалась в ситуации, когда ей предстояло выбрать, а когда есть выбор, всегда интереснее жить.
Однако выбрать она ну никак не могла. Подкидывать монетку было смешно, а выбирать умом – нереально: в каждом она видела и кучу достоинств, и миллион недостатков. Оставалось сердце, которому не прикажешь, да этот орган пока молчал, не отдавая предпочтения ни тому, ни другому мужчине. Потому в эти часы безмятежности Вероника упивалась чувством, может быть и обманчивым, но приятным, чувством власти над мужчинами. Но решать ничего пока не могла или, возможно, не хотела.
Станислав Николаевич сидел в машине тихо, бесед не вел, лишь изредка поглядывал на красивый профиль Вероники. По приезде в деревню Кирилл остановился у моста, набирая номер телефона кузнеца.
Вероника и Садомский вышли из машины, благо день выдался солнечным, тучки растрепал ветер. На пригорке, рядом с ещё советским памятником местным жителям, погибшим на фронте, желтела новорусская церковь, блестя золотыми куполами с неровно выставленными несоразмерными крестами. Вид был бы великолепный, если бы не куча неказистых домиков, облепивших ее со всех сторон. Они загораживали не менее величественный пейзаж огромной в этом месте Камы.
– Тут была церковь раньше? – осторожно спросил Садомский Веронику, но та лишь пожала плечами, наслаждаясь деревенским воздухом. Зато ответил незаметно подкравшийся Кирилл, сжимающий в одной руке смартфон, а в другой свою пассию.
– Нет, новострой это. Какой-то местный олигарх поставил, наверно, грехи свои замаливал.
– Да я вижу, что не древняя. Просто удивительно, что в таком месте церковь поставили. Обычно ставят в богатых поселках, да и то часовню. А тут храм целый, да еще с золотом. Только вот окружение не то… – указал Садомский на дощатые домики.
– Ага, попортили картинку, – согласился Кирилл, – база отдыха это. Я тут с друганами Новый год встречал. Набухались так, что до Рождества остались, крестный ход наблюдали. Веселуха была тогда… Этот поселок новый, после войны построили, а вот деревня на том берегу – восемнадцатый век. Вот ее бы пожечь да поискать – может, и нашлось бы чего ценного.
Кирилл усмехнулся, представив, как он жжет деревеньку, развалившуюся за мостом на крутом берегу, где серые старые домики ютились по всему склону.
– Это нехорошо. Нельзя так даже думать, – неожиданно вступилась за деревню Вероника, – тут люди живут, сама деревня – это история, история человеческого общения, а не ваша, мертвая история, состоящая из остатков жизнедеятельности, которые не могут передать все полутона бытия.
– Ух ты, как сказала! – восхитился Кирилл, но добавил: – Человеческие эмоции не стоят таких денег, как эти остатки жизнедеятельности. Я не этнограф, чтобы сказки собирать, я материалист, мне монеты, пластины, сосуды, и желательно из серебра и золота подавай. Поехали, кузнец на той стороне живет, дома он, ждёт.
Все уселись по местам и через какое-то время тряски по разбитой дороге оказались у старого дома на окраине. Мужчина уже стоял у калитки, ожидая их.
– Николай, – подал он руку Станиславу Николаевичу, Веронике и девушке, ограничившись кивком в сторону Кирилла. Садомский пожал руку, ощутив крепость ладони собеседника.
– Ну, что у тебя нового? – фамильярно спросил Кирилл, Николай уклончиво покачал головой, мол, ничего.
– Вот человек из Питера, из уважаемого музея тебя спросить хотел о тех книгах… – начал Кирилл, но Садомский мягко отстранил его от собеседника, взяв Николая под локоть и отведя в сторону.
– Николай… Хотелось бы прояснить некоторые детали. Книги, что вы передали мне через Кирилла…
– Я не передавал их вам. Я их ему продал.
– Да-да, простите. Но они волею судьбы оказались у меня. Так вот, книги меня заинтересовали, я специалист по Востоку, а одна из книг на персидском. Но мне хотелось бы узнать подробнее для прояснения, так сказать, общей картины, где вы их взяли.
Николай объяснил где. Садомский вздохнул, обстоятельства обретения книг были туманны. И, самое главное, неясно было место, где они были найдены. Станислав Николаевич поднял глаза к небу, надеясь, наверно, на помощь каких-либо богов, и они или он – тут уж вопрос веры – пришли к нему на помощь. Николай неожиданно сообщил:
– Кажется, парень говорил, что нашел книги здесь, в доме у друга, старом доме. Конечно, странно, что в таком месте остались какие-то книги, не пошли на растопку у местных алкашей, но помнится мне, что здешние эти фолианты.
– Так, так… Здешние…
Неожиданно, как бывает всегда при открытиях особого значения, к Садомскому пришла мысль, которая лежала на поверхности, простая, но ранее не всплывавшая в голове кандидата наук.
– А скажите-ка, село или деревня, уж не знаю, что там, под названием Слудка далеко ли отсюда?
– Километров пятьдесят по трассе через Ильинский.
– А Ильинский – это не городок ли баронов Строгановых?
– Верно, он. Там и усадьба поздняя сохранилась.
Садомский улыбнулся торжествующе, мысли в голове залетали, как чайки над Камой. Он хитро посмотрел на Николая и спросил совсем уж неожиданную вещь:
– А вы тут где копаете?
Николай осторожно ответил, мол, в окрестностях.
– А в Слудке или рядом копали?
– Нет, далеко. Я на велосипеде езжу.
– Так, и что у нас рядом? Селище, городище, костище?
Николай сник головой, как побитая собака.
– Да не волнуйтесь вы так, я не прокурор и даже не контролёр отдела археологии. Наказывать вас не буду. Но, судя по тем предметам, что передавал мне Кирилл, насколько я помню, меч, блюдо – эти вещи с археологических памятников, или же, если я ошибаюсь, вы открыли новое место – тогда честь вам и хвала. Но что-то терзают меня так называемые смутные сомнения. Не бойтесь, назовите, откуда вещи.
Николай еще больше насупился, осознавая, что хитрый щеголь из Северной столицы раскусил его, да еще так быстро. Делать было нечего, проще было ответить. Но Николай не сразу открыл рот, он махнул рукой, приглашая Станислава Николаевича в дом. Там, в доме, закрыв дверь, Николай тихо сказал:
– Да, вы правы, копаю. Тут несколько селищ в округе и городище, Бутырское. Говорит вам что-то это название?
