История обретения книги была неразрывно связана с Вероникой. Станислав Николаевич никогда не был обделен вниманием женского пола, природное обаяние и стиль, опрятность и аккуратность привлекали к нему поклонниц, будь то сотрудницы отдела или студентки истфака на практике, просто случайные женщины, что обращали свой взгляд на элегантного мужчину за ужином в ресторане, где Садомский предпочитал бывать. Если бы он вел жизнь Казановы, то эта карьера была бы для него очень успешной. Но женщины его интересовали лишь как объект временного удовлетворения низших потребностей, чувство любви ему было незнакомо. Лишь изредка и на короткое время в его квартире на Шпалерной, бывшей коммуналке, выкупленной у многочисленных собственников и любовно превращенной в уютное и шикарное место созерцаний и раздумий по типу старых питерских квартир, появлялись особи женского пола, которые и хотели бы остаться и навести там свой порядок, да им это так и не удалось. После тридцати лет о женитьбе он ни разу не раздумывал, не думал и сейчас, но встреча с Вероникой что-то вывернула в его строгой и прибранной, как одежда в гардеробной, душе. Хотя для Садомского душа было понятие сугубо мифическое, в загробную жизнь он не верил, как и в переселение душ, в церковь не ходил, считал, что жизнь – это то, что отмерено человеку и не более. Человек рождается и умирает, и после него остается лишь то, что он создал за короткий миг своего присутствия на этом свете. Видимо, поэтому он и старался получить всё, что желал, именно сейчас. Но Вероника внесла в эту стройную концепцию некоторые флуктуации, она никак не вписывалась в картину мира Станислава Николаевича. Он даже тяготился этим, пытаясь забыть моменты их общения, а забыть никак не получалось. Даже сейчас, когда удача и слава практически лежали в его руках, правда, не подтвержденные ещё радиоуглеродным анализом.
С Вероникой он познакомился в захолустном, но, по мнению его жителей, огромном, красивом и культурном городе Перми. Занесла его нелегкая туда по причине сугубо деловой: в сём славном городе жил Кирилл, любитель истории и старины малой руки, в местности своей считающийся отменным специалистом по Средним векам. Правда, в основном в кругах так называемых «черных копателей». Человек он был увлеченный, читал даже книги, по большей части практические – местные издания археологических экспедиций времен СССР, – почерпывая там необходимые сведения о местах, где можно чем-нибудь поживиться, иногда успешно, иногда впустую. Заинтересовал он Садомского только потому, что как-то раз коллега перенаправил письмо от этого Кирилла, в котором тот просил оценить артефакт в виде серебряного блюда Сасанидов, что было им откопано, а скорее всего, украдено, как думал Садомский, на территории Пермского края. Блюдо было довольно ординарно, но в то же время имело некую культурную и денежную ценность, а кроме того, не фигурировало в списке умыкнутых ценностей музейной сети, что негласно распространяли музейные организации и МВД.
Станислав Николаевич благосклонно ответил молодому человеку, оценив предмет в треть стоимости, получил письмо того о желании за эту стоимость продать и в довесок изображения других имеющихся у Кирилла предметов, которые уже тянули на коллекцию. Заручившись поддержкой богатого коллекционера, Садомский выбил себе служебную командировку в пермский музей и лично посетил Кирилла с целью выкупить по дешевке все его предметы, а также проверить их на подлинность и узнать, откуда тут ноги растут.
Прилетев в Пермь тогда, он созвонился с Кириллом и условился встретиться с ним в одном из кафе в центре города вечером. Перед этим Станислав Николаевич по долгу службы посетил пермский музей, который его не удивил – провинции всегда славились бедностью. Лишь здание было красивым, старый купеческий дом, который, конечно, не мог вместить в себя даже ту минимальную коллекцию, что была в местных закромах. Побродив по улицам, наполненным пылью и людьми с суровыми уральскими лицами, Станислав Николаевич с трудом дождался вечера. Заказал кофе, от еды отказался, ибо не привык пробовать что-то новое, ему проще было воздержаться от ужина, чем экспериментировать на своем организме. Но кофе был неплохой, впрочем, с нынешними аппаратами, которые делают его сами, неплохой кофе мог быть где угодно. Кирилл появился на полчаса позже, Садомский поморщился: он не любил необязательных людей. Выглядел Кирилл обычным быдловатым толстым парнем, белый «ленд крузер», замаячивший у самого окна заведения, явно был его и подтверждал скоропалительные выводы Станислава Николаевича.
– Добрый день, я Кирилл, – запросто представился молодой человек и уселся, натужно изображая хозяина жизни.
Садомский усмехнулся, очень давно ему не приходилось встречаться с подобными людьми, в Питере и Москве продавцы ценностей в основном были старые интеллигенты в третьем, минимум, поколении. Он склонил голову в приветствии.
– Ну что, как вам у нас? – Кирилл подозвал официантку, толстым пальцем ткнул в несколько позиций меню и добавил: – И водочки.
Затем, обратившись к Станиславу Николаевичу, утвердительно произнес:
– Сначала ужин, потом дела. Вы не возражаете, если к нам присоединится девушка? Отлично. Познакомился по интернету, что время терять, может, вечером и срастется чего. – Кирилл заговорщицки подмигнул.
Садомский, конечно, возражал, но деваться было некуда, и он откинулся на спинку дивана, маленькими глотками потягивая кофе и тягостно ожидая конца этого рандеву. Но когда вошла Вероника, а это была именно она, Станислав Николаевич отставил чашку с остывшим напитком и больше не отрывал от нее глаз. Девушка лет двадцати восьми, стройная, в меру высокая, с вьющимися, когда-то русыми, а теперь выбеленными волосами, натуральный цвет которых, как сама природа, усиленно пробивался сквозь искусственные химические заграждения. Голубые глаза, обрамлённые вполне обычными ресницами, показались Садомскому крыльями махаона. Точеные черты лица и взгляд, который говорил о независимости и самодостаточности, об уме и взбалмошном нраве, о честолюбии и неуверенности в себе. Она была чудо природы, невинность и разнузданность, кротость и властность, интеллектуальность и бесшабашность – все, казалось, было в ней.
– Вероника, – представилась девушка, внимательно оглядывая двух мужчин и невольно останавливая взгляд на Садомском.
– Кирилл, – поспешно обратил внимание на себя второй, – ты это, садись, не стесняйся, у меня фотка не своя в профайле, чё светиться, понимаешь? Это мой друг, э-э-э…
– Станислав Николаевич, – учтиво привстал Садомский, почему-то очень желая, чтобы Кирилл мгновенно исчез.
– Очень приятно, – сказала Вероника, аккуратно уселась на диван рядом с Садомским, достала из сумочки очки и надела их, рассматривая новых знакомых. Очки просто свели Станислава Николаевича с ума. Вероника показалась ему неземной женщиной. А когда взгляд его ненароком опустился ниже уровня стола, где из-под легкого платья выглянула удивительной красоты ножка, одетая в простую туфельку, то он забыл и о деле, по которому сюда прилетел.
Кирилл отпускал фривольные шутки, рассказывал о поисках кладов в лесах Прикамья, сыпал псевдонаучными терминами, закусывая водку очередным куском вонючего чесночного мяса, окидывал девушку похотливым взглядом, подмигивал Станиславу Николаевичу с недвусмысленным утверждением, что «ниче телка, вечер удался». Вероника же мило улыбалась, в основном молчала, пила зеленый чай и исподволь разглядывала Садомского. А тот не в силах уже был смотреть на нее от нахлынувшей неожиданной и никогда с ним не случавшейся страсти, забился в угол дивана и нарочито старательно рассматривал потолок кафе. Вскоре от Кирилла последовало предложение поехать в ночной клуб, а потом развлечься дальше. Садомский с ужасом ждал, что Вероника согласится, но нет, она мило улыбнулась, попрощалась и ушла. Садомский был готов бежать за ней. Но она ушла, растворилась в воздухе, исчезла, оставив в душе Станислава Николаевича нечто необычное. И как все деловые люди, он решил не сдаваться, догнать, понять, поговорить. Быстро осмотрев предметы торга, даже переплатив пару сотен долларов за жиденькую коллекцию бронзовых безделушек и серебряных украшений, находящихся в плачевном состоянии, Садомский, немного замявшись, спросил Кирилла, нет ли у него номера телефона Вероники. Кирилл понимающе усмехнулся и выудил свой смартфон.
