Я смотрела на проплывающие мимо сельские пейзажи. На деревьях оставалось не так уж много листьев, но они поражали своими красками. В некоторых садах собирали последние фрукты. Зима почти подошла к нам.
Мы хотели добраться домой до того, как наступит темнота, а в это время года темнеет рано. Мы ехали быстро, и сумерки только начали опускаться, когда я увидела высокую стену Эверсли. Мое сердце, как всегда, радостно подпрыгнуло в груди.
Когда мы въехали в ворота и подъехали к дому, грумы вышли из конюшен, удивленные нашим скорым возвращением.
Дэвид помог мне выйти из экипажа, и я направилась к дому. Я с трудом могла дождаться того момента, когда увижу маму и расскажу ей о замечательном времени, проведенном в Лондоне.
Я опередила Дэвида и вбежала в холл, любимый холл с его высоким сводчатым потолком, каменными стенами и фамильным деревом около камина.
Холл был пуст. Конечно, они не знали, что мы вернемся в этот день.
Я поднялась по ступеням.
— Мама, — позвала я. — Это Клодина… и Дэвид. Мы дома.
Мой голос отозвался эхом, и тут неожиданно на вершине лестницы я увидела незнакомую фигуру в сером. Увидев на ней капюшон, я подумала, что там стоит монах или монахиня, и почувствовала, что холодею от ужаса. В этот момент я действительно поверила, что оказалась лицом к лицу со сверхъестественным.
Я окаменела и если бы даже и попробовала пошевелиться, то уверена, не смогла бы сделать этого.
Фигура слегка пошевелилась, пара горящих темных глаз, казалось, сверлила меня.
Затем раздался голос:
— Это Клоднна… О, Клодина, ты не узнаешь меня? Тетя…
Тетя Софи! — закричала я.
Только теперь я поняла что она вернулась. Джонатан, Шарло и Луи-Шарль спасли ее.
Джонатан всегда выполнял то, что намеревался сделать.
* * *
Что это было за возвращение домой!
Когда Софи обняла меня, я услышала голос матери.
Она появилась на лестнице вместе с Диконом.
— Клодина!
Дэвид!
Мы не ждали вас сегодня. — Матушка крепко обняла меня. — Моя дорогая, ты выглядишь прекрасно. Как хорошо увидеть тебя снова!
— Есть важные новости, — сказал Дэвид. — Они отправили королеву Франции на гильотину.
Дикон промолчал. Он стоял неподвижно, и я видела, что он нахмурился.
— Мы были у Кренторнов, — продолжал Дэвид, — и новости сообщил Джон Кренторн. Они хотели, чтобы ты как можно скорее узнал это.
Дикон кивнул, и матушка тревожно посмотрела на него.
— Мы поедем в Лондон, — сказал он. Наступила тишина, которую нарушила моя мать:
— Видишь, что произошло…
— Тетя Софи… — начала я.
— Это хорошо, что она здесь.
— А Шарло?
Моя мать выглядела печальной.
— Шарло не вернулся. Луи-Шарль тоже. Они присоединились к армии… французской армии.
— О нет! — закричала я. — Они будут сражаться против нас!
— Дураки, — сказал Дикон.
Моя мать положила свою руку на его.
— Шарло всегда не покидала мысль вернуться, — сказала она. — По крайней мере, он жив, и у нас наконец есть от него вести.
Был еще один вопрос, который я хотела задать, однако чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы произнести его имя. Но матушка сама ответила на него:
— Джонатан привез тетю Софи с Жанной Фужер. Ты помнишь Жанну Фужер?
— Да, да, конечно.
Значит…
Джонатан благополучно вернулся.
Матушка пристально посмотрела на меня:
— Да, Джонатан вернулся.
Когда Дэвид и я спустились к обеду, он был уже здесь. Мое сердце возбужденно подскочило. Он изменился: стал старше и выглядел более привлекательным, чем до отъезда.
Я бросила на него взгляд и затем отвела глаза. Я надеялась, что никто не заметил, как на моих щеках выступил румянец.
— Я слышал о свадьбе, — сказал он. — Поэтому хочу поздравить вас.
— Спасибо, — ответила я слабым голосом.
Он подошел и, положив мне на плечи руки, легко поцеловал меня в щеку.
— Итак, — сказал он ворчливо, — ты опередила события.
Он слегка улыбнулся, и я попыталась ответить ему тем же.
— Сколько я отсутствовал? Восемь месяцев? И, вернувшись, нашел тебя замужней женщиной.
Он воздел глаза к потолку, как будто сказал шутку, и я почувствовала облегчение, что он воспринял это так легко.
— Когда ты вернулся? — спросила я.
— Два дня назад.
«Два дня, — думала я. — Пока я каталась в парке, такая довольная, смеющаяся и счастливая, Джонатан вернулся домой с тетей Софи. Если бы я только знала…»
Сабрина, присоединившись к нам, сказала:
— Дикон так рад, что Джонатан дома.
— Конечно, — отозвалась я.
— Бедняжка, это было тревожное время для него.
Затем появилась тетя Софи. Как описать ее походку? Она скорее скользила, чем шла, и так тихо, что никто не знал, тут ли она, и, только подняв голову, замечал горящие, напряженные глаза на наполовину скрытом лице.
Интересно, как она выглядит без капюшона и как велик у нее был шрам от того ужасного ожога, который она получила во дворце Луи XV во время свадьбы теперь обезглавленной королевы.
На ней было платье изысканного розовато-лилового цвета-с капюшоном. Я видела только темные волосы с одной стороны лица — капюшон скрывал другую. Все вокруг нее напоминало о трагедии, о которой знали все.
— Мы счастливы, что Софи в безопасности. Моя мать, казалось, была настроена на патетический лад, чтобы дать Софи почувствовать, что она дома. Она всегда так вела себя с Софи. Я помнила времена, когда она, казалось, чувствовала себя виноватой в уродстве Софи только потому, что присутствовала при катастрофе, и мой отец, который в то время был помолвлен с Софи, благополучно спас матушку, в то время как дядя Арман спасал Софи. Это случилось задолго до того, как я родилась, около двадцати трех лет назад, и все это время Софи чувствовала свою ущербность. А сейчас ей должно было быть сорок лет.
— Рада слышать, что Жанна Фужер тоже приехала, — сказала я.
— Я не могла оставить Жанну.
— Конечно, — вставила матушка. — Жанна — верный друг. Я хотела пригласить ее к нам за стол, но она отказалась. Она сторонник формальностей. «Жанна, — сказала я ей, мы считаем тебя другом». — «Я горничная мадемуазель Софи, мадам, — ответила она. — И именно ей хочу оставаться». Я никак не смогла убедить ее.
