– Эй, недоносок! – рявкнул кто-то.
Вот так номер, не все здесь вымерло. Кат переставил ступни, приняв более устойчивое положение. И молчал. Черт его знает, кто там. А главное – сколько их и чем вооружены.
– Выходи, урод! Рагнар велел при встрече тебе яйца отпилить. Тупым ножом, понял?
Расклад стал яснее. Викинг. И голос подозрительно знакомый, слышал уже его Кат. Кто-то из помощников главы Нифльхейма, гореть им всем в аду.
– Вылазь, вылазь! Некогда мне тебя выковыривать из сарая.
Нож, подточить который Кат так и не успел, в левую руку. Что там в храме говорили, молот у него? Прискорбно. С мечом против викинга будет сложно.
Вне сектора видимости сталкера заворочалось что-то большое, о кирпич – для проверки, что ли? – ударили молотом. Хороший замах, чувствуется, дури у владельца хватало.
Выскочить под удар? Топор они мечут по цели качественно, наслышан. Вариант так себе. Сидеть здесь и ждать? Так тоже не самый лучший выбор – он стену быстро раздолбить может. В полкирпича сложено, работы молотом не так уж много.
– Выходи, собака страшная! Свинья лохматая! Кишки выпущу! – взревел викинг.
Птицы, похоже, навсегда покинули дерево и полетели искать места спокойнее, чем этот дворик. Удары молота в стену посыпались градом. От кирпичей даже изнутри начали отлетать куски, долго не продержится. Кат бросился к канистрам, сунув нож обратно в ножны. Закинул по дороге шлифовальный круг в рюкзак – тяжелый, зараза! Две канистры были пустыми, в третьей что-то булькало на дне. Отпадает. Банки? Одна полна какой-то маслянистой дряни. Выбор невелик. Кат сунул меч за пояс, даже не боясь порезаться, свинтил крышку с банки и понюхал. Масло. Машинное, похоже, хотя с ходу неясно.
Но его вполне устроило и это.
– Рагнар!!! – рычал викинг. В стене уже была пара просветов от вылетевших кирпичей. Скоро дыра будет достаточной, чтобы он вошел. – Во имя отца нашего Одина, Тор-р-р!
Псих. Но псих сильный, тренированный, и ожидать, что отступится, – бесполезно. Кату мучительно не хватало автомата и пары магазинов патронов.
Последний, самый страшный удар молота вынес сразу десяток кирпичей, брызнувших крошкой и кусками во все стороны. Пара осколков попали в Ката, но не до того – он прицелился и выплеснул содержимое банки в смутно видневшийся в облаке пыли рогатый силуэт, стараясь попасть в голову. В глаза.
На это и был весь расчет – не с мечом же на него кидаться.
Рев викинга был страшен. Над головой пригнувшегося Ката просвистел огромный молот на железной рукоятке, развалил надвое верстак, словно игрушечный, и застрял в наваленных инструментах.
– С-с-котина! – рычал викинг, тряся головой и пытаясь протереть залитые маслом глаза. Борода, пропитавшаяся липкой жижей, сосульками торчала во все стороны, по груди и плечам расплывались пятна.
Кат ткнул было мечом, но врагу хватило ума после броска молота отойти на шаг. Не достал. Выскочив в дверной проем, сталкер свернул за угол и уж было примерился снести голову в рогатом шлеме одним ударом, как сзади, со стороны калитки послышался треск.
Неужели викингов двое?! Вот гады…
Кат обернулся к новому противнику, но на мгновение застыл на месте. Еще один викинг был бы просто подарком судьбы по сравнению с этим.
Нет, не так – с ЭТИМ!
Лезвие гигантского, с ручкой метра полтора в длину, топора вынесло остатки калитки и торчавший над ней козырек. Над забором, на высоте двух с половиной метров показалось злое рыло – лицом это назвать было сложно: с вдавленным посередине носом, щербатое, с маленькими свиными глазками, заросшее бурой щетиной.
– Бля-я-я… – прочувствованно сказал Кат. – А ты еще кто?
– Я – Колун! – утробно прохрипело рыло.
В проделанную вместо калитки дыру начало протискиваться туловище. Сперва рука, с легкостью державшая огромный, будто картонный топор. Потом – боком – гигантская нога в портянке до колена, обутая в лапоть. Затем плечо, на котором натянувшийся рукав трескался от обилия мышц внутри.
Кат нервно оглянулся на безоружного викинга, но плюнул. Успеется. Из ловушки, которой стал двор, надо было как можно быстрее смываться. А по дороге придумать, что делать с Колуном – судя по всему, с мечом к нему лучше не соваться, смысла нет. Такое можно упокоить, только уронив сверху скалу. Жаль, нет ее под рукой, не прихватил.
Сопровождаемый рыком викинга, казавшегося – по сравнению с басом Колуна – вполне себе человеческим голосом, Кат подбежал к забору и вскарабкался вверх. Гигант тряхнул ворота, забор под сталкером дрогнул, но тот уже перевалил на другую сторону и спрыгнул вниз. Ну их к богам, таких противников! Пусть друг друга поубивают, если хотят, а ему надо вниз, к реке. Выпадут кости сражаться в финале с кем-то из этих двоих, тогда и придумает, а пока надо ноги уносить.
Несмотря на изрядно потяжелевший рюкзак, Кат стремительно несся по улице. Слева дома уже кончились, начинался пригородный лес, но улица все продолжалась и продолжалась. Мороз, кажется, крепчал, но самому сталкеру было жарко. Подальше от этих двух олухов, подальше. Бежать и бежать, пока не упрется в реку.
Жаль, что карту Кат запомнил весьма приблизительно. Дорога, конечно, вела к реке, но – во-первых – была более длинной и извилистой, а во-вторых… Колизей остался далеко слева, потому что именно эта узкая полоса между зарослей вела на заброшенную турбазу. Место, которое даже местные во время охоты старались обходить по большой дуге.
Толком не понятно, что там ждало зазевавшегося путника, но последние несколько лет никто не возвращался.
11
Топор и мухоморы
«…если смотреть со стороны обычного человека… Да пусть даже мутанта, но сохранившего свое восприятие мира как его части, Черный день был концом истории. Века и тысячелетия развития цивилизации от каменных топоров и изобретения колеса до орбитальных станций и ядерного оружия закончены. Все поломалось за несколько часов и восстановлению не подлежит. Да, остались вещи предков, но их зачастую уже некому использовать. А если есть кому – то незачем.
Жизнь продолжается, а история вся вышла.
Нет необходимости запоминать свою дату рождения, текущий год и прочие былые условности – они никому не понадобятся. Выжить сегодня и постараться не умереть завтра – это и есть задача максимум для каждого из нас. Но я пишу эту «Повесть никаких лет» не для того, чтобы собрать остатки чужой памяти и легенд о прошедшем, вовсе нет!
Я пишу для будущего.
Только боюсь, что разрозненные человеческие поселения – в убежищах или вокруг них, а также несомненно оставшиеся на просторах негородской местности – не смогут возродить цивилизацию.
Этого или не произойдет совсем, или… Или ее создаст кто – то другой, к людям не имеющий прямого отношения. Разумный, но думающий иными категориями. Не знаю, кто это будет.
