Временами коротал время за разговорами с Сандрой, оказавшейся собеседницей приятной и общительной. Хотя сначала мне так не казалось. Изначально наше общение не то чтоб не заладилось, но вышло так, «на троечку».
– Кэп, значит, – усмехнулась знахарка, придя на первый осмотр сразу после того, как мы попрощались с Бродяжником и я доковылял до палаты. – Ну и прозвище тебе навесили. И ведь на моряка не похож совсем, как ни крути, незагорелый даже… Аж интересно, откуда образовалось. Кэп… Да у тебя на роже написано «Стас» или «Олег».
– Хм, ты гляди. Угадала. Но ты сильно не задавайся, ты на испанку тоже не очень-то похожа, Сандра.
– Испанка – это грипп такой, знать надо, – вновь съязвила она. – А Сандра – это от… Впрочем, не твое дело. Ногу давай.
Она наклонилась, стащила с меня брюки больничной пижамы и провела рукой над бурым струпом.
– Ну вот, что вам, мужикам, смирно не сидится?
– Я сейчас с удовольствием дома бы посидел, но не сложилось как-то, – ответил я, поморщившись. На секунду мне показалось, что от ладоней Сандры к моей ране протянулись десятки маленьких молний.
– Ага. – Мне показалось, что она даже не услышала, что я сказал. – Ну, все не так плохо. Иногда привозят в таком состоянии, что проще ногу отнять и новую вырастить, чем все осколки между собой соединять… А у тебя нормально, немного поправить, чтобы не косолапил, ногу загипсовать… А потом полный покой, полноценная еда в большом количестве, живец и ускоренная регенерация иммунных сделают свое дело.
– Рад слышать, что мне ногу отнимать не будут, она мне дорога. – Я не выдержал и все-таки спросил: – А что, правда ноги отрастают?
– Если правильный знахарь поработает, то не только ноги отрастут. У Улья свои законы, в большинстве своем – непонятные. Мне такого в университете не преподавали.
– Че, действительно врач, что ли?
– А непохоже? – Девушка глянула на меня искоса, но потом снизошла до объяснения:
– Диплом получить не успела. – Она огляделась, взяла со стола деревянный карандаш и подала мне. – На, зажми в зубах, иначе всех пациентов в соседних палатах переполошишь.
– Ты прямо так будешь, без анестезии? А сил-то у тебя хватит? – саркастически улыбнулся я, после чего громко завопил от непереносимой боли в ноге. Так больно не было, даже когда в капкан попал. В глазах потемнело, и я продолжал орать, пока меня не привела в себя мощная оплеуха.
– Че ты как баба? – спросила Сандра и усмехнулась.
– Тебе бы коней лечить, – простонал я. – Ты что, феминистка? Обиделась, что я в твоих силах усомнился?
– Если б я обиделась, то поковырялась бы скальпелем в ноге, поскребла бы по костям, достала пару мелких осколков… А это так, считай, ласково, любя. Ладно, жди и не двигайся, сейчас будем гипс накладывать.
Садистка, виляя задницей, которая у нее действительно была ничего, ушла из палаты, но только чтобы вернуться с тазом воды и несколькими рулонами гипсового и обычного бинта. Сложила гипсовую повязку в несколько слоев, замочила в тазу на несколько секунд и стала накладывать на поврежденную конечность.
– Минус волосы, – пробормотал я.
– Чего? – не расслышала она.
– Говорю, надо было сначала обычную марлю положить. Иначе, когда снимать будешь, мне все волосы выдерешь.
– Ты меня учить будешь, как гипс накладывать? – Сандра усмехнулась. – Умный до фига?
– Нет, руку ломал когда-то, там объясняли, как правильно. А ты-то до диплома, я гляжу, нормально так не дотянула. С какого курса-то, с первого?
Девушка зло стрельнула глазами, и я опять заорал от боли.
– Ой, извини, я случайно, – невинно захлопала глазами Сандра, сделав обеспокоенное лицо. – Сильно больно?
Я лишь скрипнул зубами.
– Вот и лежи молча. Умник, блин, учить меня еще будет.
Умничал я и правда зря. Свое дело Сандра знала: сноровисто наложила гипсовый лонгет и стала перематывать ногу бинтом. Вышло быстро и аккуратно.
– Все, – сказала она и вытерла руки тряпицей. Бросила на меня взгляд, подумала секунду и спросила: – Ты кем был в прошлой жизни? Выглядишь и ведешь себя, как столичный мажор.
– Ты гляди, и все-то она знает, и везде-то она была… Угадала, да. В какой-то мере.
И, будто желая удивить слишком догадливую девушку, я неожиданно сам для себя ляпнул:
– Мент я. Бывший, правда, уже видимо. Старший оперуполномоченный.
– Во как. – Сандра прищурилась. – Забавно, никогда бы не подумала. Странно, что опер, выглядишь, как папенькин сынок, по протекции папенькиной куда-нибудь в экономическую безопасность пристроенный. Старший опер, говоришь? Ну, теперь понятно, чего ты Кэп. Капитан, значит.
Неожиданно я почувствовал прилив симпатии к девушке, оказавшейся достаточно сообразительной. Приятно, не так часто я таких встречал. И задница у нее… Так, заносит что-то.
– И как ты сюда попал, старший оперуполномоченный? – Хоть говорила девушка с некоторой издевкой, было видно, что ей и правда интересно.
– На вызов ехал, в село одно под Брянском. На убийство. Приехал на место, а там аборигены на меня набросились. Выбежал из дома – навстречу сержант мой, водитель, тоже мертвый уже… Я ему пулю в башку, сел в «бобик» да поехал.
– Понятная история, – кивнула девушка. – Только они не мертвые. И дышат, и сердце бьется. Зараженные. А мы – иммунные.
– Их убивать легче, если думать как об уже мертвых, – ответил я. – Хотя я особо и не встречался с ними… Лотерейщика одного завалил, он дверцу «стакана» оторвал. Потом встретился с мурами, попал в капкан. Там бы все и кончилось, если б не Бродяжник.
– Лотерейщика завалил? – Сандра искренне удивилась. – Ничего так, не совсем потерянный ты тип, для свежака особенно. Некоторые и с пустышами-то сладить не могут. Стоп! – Девушка смешно наморщила лоб. – Ты ж толкал, что столичный вроде? У вас там Брянск столицей стал? Или Россия развалилась?
– Да нет, я так-то москвич коренной. – Я усмехнулся. – Только влип в историю дурацкую и пришлось уехать в провинцию. Думал, годик поработаю, потом забудется все, да вернусь.
– А что за история-то? – Знахарка заинтересовалась.
Я посмотрел на девчонку и внезапно почувствовал прилив откровенности. Может быть, и дурак, но раскрыл рот да выложил все как на духу совсем незнакомому человеку:
– Одноклассница у меня второй ресторан открыла, да в том месте, которое конкурентам приглянулось. Ну, те ее прессовать и начали. То пожарка приедет с проверкой, то санстанция, то налоговая, то еще кто. Вот только она девочка неглупая, да и в бизнес пришла не просто так, было кому за нее слово сказать. Нормально отбивалась. Так коммерсы те совсем берега попутали, наняли отморозков каких-то. Те и выкатили ей ультиматум: или закрывается и съезжает, или сгорит ее бизнес ярким пламенем. В прямом смысле. Стрелу типа забили, срок на раздумья дали. Она мне позвонила, причем в последний момент, до того думала, сама решит. А мы как раз звание у коллеги обмывали. Я как услышал про беспредел такой, так и рванул, как был, бухой да нанюханный, еще и на дорожку «дорогу» затянул, – невесело усмехнулся я то ли каламбуру, то ли тавтологии. – А там совсем с катушек слетел, орал, махал ксивой, одного из переговорщиков, самого борзого, даже избил слегка… А нас, оказывается, зачем-то на видео снимали… Знай я тогда об этом… В общем, видео удалили быстро, слава богу, что связи с этим ведомством у нас налажены, но информация о нем уже наверх ушла. Отец отмазал, но сказал, что на год-полтора придется из Москвы уехать, пока не забудется та киношка. Вот я и уехал…
