Мур сделал два шага вперед и резко, с оттяжкой, ударил меня по лицу. Закрываться, как и сопротивляться, смысла не было: двое с автоматами будто только этого ждали. Голова мотнулась в сторону, в ушах зазвенело. За ударом по лицу последовал удар в пах. Я согнулся, шипя от боли, и тут же меня бросил на пол пинок в живот. Где-то в стороне вскрикнула Сандра. Меня схватили за шиворот и поволокли. Грубо выбросили из машины, и тут я понял, что в клетке была лишь разминка. Сжавшись в комок, стараясь защитить жизненно важные органы, я корчился под ударами ботинок. Били меня муры молча, стараясь не искалечить, но сделать как можно больнее. Вымещали злобу за погибших товарищей. Ну, да, а я чего ждал? Что мне тут стол накроют и тост в мою честь произнесут? Хоть бы не убили, уроды.
Избиение продолжалось около минуты, потом кто-то скомандовал прекратить. Меня подхватили под руки и куда-то потащили спиной вперед. Сквозь кровь, текущую по лицу, я увидел, как муры выгоняют из грузовика остальных пленников. Хоть бы Сандра не дергалась!
Тащили меня недолго – до административного здания. На пороге я получил еще несколько ударов, потом меня толкнули в дверь. Споткнувшись о порог, я упал на пол, чем тут же воспользовались конвоиры, снова начав меня пинать ногами.
– Хватит, – послышался низкий голос. – Мне нужно, чтобы он разговаривал, а не мычал. Поднимите его.
Меня схватили за руки и дернули вверх.
Передо мной стоял невысокий лысоватый мужик в камуфляже. Здоровый, гад! Расплющенные уши борца, перебитый несколько раз нос, близко посаженные небольшие и колючие глаза. С виду – совершенно спокоен. Это плохо. Обычно такие люди – самые опасные.
– Давайте ко мне его, – скомандовал мужик, смерив меня взглядом, развернулся и пошел по коридору. Меня больно ткнули в спину пламегасителем:
– Слышал? Двигай давай.
Прихрамывая, я пошел следом за предводителем муров. А что еще оставалось делать? Прыгнуть на него и вцепиться зубами в затылок, чтобы сдохнуть, как герой? Так даже это не получится. Опять унизительно и больно отмудохают, да и дело с концом. Я зачем-то нужен мурам, раз не убили до сих пор. И я, кажется, знаю зачем.
Вслед за борцом я вошел в небольшой, прокуренный кабинет. Главарь уселся за обшарпанный, еще советского производства стол, откинулся в глубоком кожаном кресле и сделал жест рукой. Один из муров поставил стул напротив стола, второй пихнул меня в его сторону.
– Садись, и без фокусов, – прошипел он мне на ухо. – Будешь артачиться – то, что было на улице, нежными поглаживаниями покажется.
Главарь закурил и уставился на меня. Один из муров, долговязый, одетый в камуфляжные штаны и куртку, явно из разных комплектов, подошел к столу и положил на него что-то. Что-то, ага. Мой смартфон и удостоверение. Главарь мотнул головой, и долговязый отошел к входу, став справа от меня.
Главарь полистал ксиву, глянул на смартфон и бросил его в ящик стола. Выпустил густой клуб дыма и задумчиво проговорил:
– Кэп, значит. Следователь. Так?
Я пожал плечами. А какой смысл отпираться?
– Тот самый парень, который спалил Жука с ребятами, так?
Я вздохнул, поморщившись от боли в ребрах и кивнул. Сзади послышалось злобное сопение.
– Ты, наверное, хороший следак, да, Кэп?
– Не… – Я закашлялся и продолжил: – Не очень. Я не следователь по профилю, я опер. Тут занимался чем сказали.
– И тем не менее ты смог вскрыть Жука.
– Жук, извините, был дебилом, – не смог не усмехнуться я. – Его бы и ребенок вскрыл.
Главный задумчиво покачал головой.
– Вероятно, так и есть, да. Расслабило Жука высокое покровительство.
Я сглотнул. Твою мать, чего он со мной откровенничает-то? Идиотом главарь не выглядит, чтоб лишнее болтать, а это значит… Меня прошиб холодный пот. Ну, да, логично. Вообще ничего странного. Отпускать-то меня явно не собираются. Почему бы и не поговорить? Мертвецы надежно хранят секреты.
– Ладно, Улей с ним, с Жуком. Расскажи-ка мне, Кэп, что с Носом?
Оп! А вот тут нужно быть поаккуратнее. Судя по всему, о том, что Нос прекратил свое бренное существование, муры не знают. Это вселяет надежду. На что? А хрен его знает. Но на всякий случай нужно морозиться на полную.
– Нос? Кто это?
Главный кивнул, и тут же мне по почкам прилетело ботинком. Я слетел со стула, а муры, стоявшие сзади меня, воодушевленно принялись за свое любимое занятие – пинать одного незадачливого опера. И, нужно отдать им должное, делать это они явно умели. Боль была адской, но били меня аккуратно. Ну, относительно.
– Хватит! Посадите его.
Меня подхватили и шваркнули на стул.
– Повторяю свой вопрос: что с Носом и как ты на него вышел?
– Я не знаю никакого Носа, – выдавил я сквозь боль. Процедура повторилась. Я снова оказался на полу. Чувствуя, что вот-вот потеряю сознание, я кое-как прохрипел:
– Да за что вы меня пинаете? Мне что, придумывать, что ли?
Избиение прекратилось.
– Посадите его.
Дождавшись, пока я снова займу свое место на стуле, главный снова закурил и проговорил:
– Ладно, допустим, ты говоришь правду. Откуда ты узнал о засаде на конвой?
– Да не знал я ни о какой засаде! – Я не выдержал и сплюнул кровь на пол. Пошли они! Уберут! – В конвое была моя девушка! Мы с ней поссорились сильно. Она на профилактику рвалась, а подождать, чтоб со мной ехать, не хотела. Я решил, что у нее есть кто-то, что с ним поехала. Решил проверить. Попросил знакомых трейсеров подкинуть, они в рейд уходили как раз. Догнали конвой – а там такое. Что еще делать оставалось?
По главному было видно, что он удивлен. Он задумчиво докурил, раздавил окурок в пепельнице и снова посмотрел на меня.
– Интересное кино получается. Ты хочешь сказать, что потере десятка бойцов и части товара я обязан какой-то шалаве и твоей ревности?
Я пожал плечами.
– А если я сейчас попрошу ребят приволочь эту твою девушку сюда и немного с ней поиграть, вот на этом самом столе, ты скажешь то же самое?
Я осклабился:
– С удовольствием посмотрю, как эту шлюху накажут.
Главный усмехнулся:
– Что, ты прав оказался?
Эх, прости меня, Сандра, за наговоры. Для твоего же блага.
– Угу, – буркнул я. – Тварь!
Муры сзади заржали. Главный достал фляжку, приложился к ней. Живец. Блин, я бы сейчас тоже не отказался.
– Бывает же. Ладно, парни. Я узнал все, что хотел. Уведите этого рогоносца.
– Куда его?
– Да к остальным. Пущай на зазнобу свою полюбуется, хочу, чтоб побомбило у него перед разделкой. Лох печальный. Надо же, из-за такой херни нарваться… Тихий, останься, поговорить надо.
