— А что было бы со мной?!
— Не думайте об этом! Я просто удивлялся везению, благодаря которому оказался здесь. Ваш отец не забыл о том деле! Я слышал, как он разговаривал об этом с лордом Петтигрю.
— Конечно, он не успокоится, в Лондоне у него много связей. Если возможно выяснить, кто были эти люди… он выяснит!
— Может статься, они уже покинули страну?
— Вы так думаете?
— Никогда не знаешь, что происходит в мире преступников!
— Мой отец — человек, который никогда не упустит ни одной детали. Теперь, конечно, он постарел и гораздо реже бывает в Лондоне, но в свое время он участвовал в самых разных предприятиях, как и его сын Джонатан. В семье об этом всегда говорили шепотом. Боюсь, что молодой Джонатан может оказаться склонным именно к такого рода деятельности, а не к управлению имением… как, впрочем, и его покойный отец! У некоторых людей есть к этому склонность, а у других нет. У Амарилис, например, особый дар: она постоянно разъезжает по имению вместе со своим отцом, у нее мягкий характер, и народ ее любит. Я как-то слышала, что Дэвид говорил о необходимости поддерживать добрые отношения с народом, живущим в округе. Речь идет не о том, чтобы собирать с арендаторов плату и ремонтировать их дома, речь идет о чувстве товарищества! У Амарилис есть этот дар, так говорит ее отец. Ее родители вообще считают ее совершенством, и, уверяю вас, они недалеки от истины! В нашем роду встречаются добрые люди, мягкие женщины и дикие, своенравные! Мы с Амарилис — две яркие представительницы этих типов!
— Я думаю, вы обе очаровательны!
— Но по-разному!
— Ну, разумеется!
— Вы хорошо танцуете! Где вы учились?
— В Англии я ходил в школу, а потом провел целый год на севере страны со своими кузинами, которые считали, что их главная задача — научить меня вести себя в благородном обществе!
— Это было до того, как вы отправились помогать своему отцу на Ямайке?
— Конечно.
— Что ж, им прекрасно удалось справиться с поставленной задачей!
— В отношении танцев или правил хорошего тона?
— И в том и в другом! — Он сжал мою руку.
— Просто удивительно, когда вспоминаешь, что мы знакомы друг с другом так мало!
— Да, но после нашей первой встречи мы очень часто видимся.
— Мне очень нравится Эндерби!
— Как вы себя чувствуете в этом огромном пустом доме?
— Мне очень нравятся соседи!
— Вы еще долго здесь будете?
— В зависимости…
— Вы имеете в виду ваши поиски? Вы уже нашли что-нибудь подходящее?
— Сказать по правде, у меня почти не было на это времени — из-за рождественских праздников и неограниченного гостеприимства моих добрых соседей! Но мне нравится Эндерби!
— Серьезно? Удивительно, как завораживающе это место действует на людей! Взять мою тетушку Софи: она увидела его и немедленно пожелала там жить.
— Вообще-то это семейный дом!
— Конечно, он слишком велик для одного…
— Он совершенно переменится, когда заполнится детишками…
— Вы правы: нам следовало бы поискать женатую пару с целым выводком детей!
— Ну, для этого не нужно слишком долго состоять в браке, а дом может подождать с топотом крошечных ножек!
Я рассмеялась, ощутив волнение, и решила, что он собирается сделать мне предложение. Что я отвечу? Могу сказать: «Слишком уж быстро! Я еще не уверена…»
Танец закончился, и слуги начали разносить прохладительные напитки. Некоторое время мы сидели молча, а затем Питер сказал:
— Простите, этот танец я обещал вашей племяннице! — Я наблюдала за тем, как он танцует с Амарилис. Она смеялась и очень оживленно разговаривала. Я была рада тому, что он ей тоже нравится.
Подошел Эдвард и сел рядом со мной.
В День подарков Питер показал себя прекрасным хозяином Эндерби, а мы с Амарилис остались довольны тем, как нам удалось украсить дом. Он, нужно признать, совершенно преобразился, утеряв угрюмый вид, отличавший его в прошлом.
Питер сумел весьма хитроумно спрятать свои подарки. Нам доставили массу удовольствия их поиски, поскольку он с большой фантазией сформулировал указания, следуя которым, мы двигались от одного тайника к другому. Было необычно слышать смех, раздающийся в этом старом доме.
По-видимому, прав был Дэвид, заявив, что Эндерби, когда в нем поселятся нормальные люди, станет ничуть не хуже других домов.
— Я никогда не думала, что в этом доме можно так весело проводить время! — воскликнула мать.
— Вы сумели прогнать привидения! — пошутил отец. Это произошло двумя днями позже, когда я, Питер и Амарилис катались верхом и он согласился по дороге домой заглянуть в Эверсли на стаканчик вина.
Мы находились в холле. Там же были мои родители, Клодина и Дэвид. Вошла одна из служанок и сообщила, что фермер Уэстон хотел бы поговорить с моим отцом, добавив, что тот чем-то расстроен.
— Пригласи его, — сказал отец, и в холл вошел фермер Уэстон. Он явно был возбужден.
— Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, сэр! — обратился он к отцу.
— Вы можете говорить здесь. Что-нибудь произошло на ферме?
— Нет, сэр… не совсем! Дело в том, что моя Лиззи и… еще кое-кто. Я бы лучше все-таки поговорил с вами наедине…
— Тогда прошу сюда, — и отец провел его в комнату, которую мы называли зимней гостиной.
Они находились там минут десять, а потом вышли — у Уэстона было красное лицо, а отец казался очень рассерженным, хотя, видимо, не на фермера, поскольку ему он мягко сказал: «Не бойтесь, я поговорю с ним. Возможно, все уладится!»
Он вышел проводить фермера Уэстона и вскоре вернулся.
Мать взглянула на него вопросительно.
— Этот мерзавец Джонатан! — воскликнул отец.
— Что случилось?
— Лиззи Уэстон…
— Она же еще ребенок! Сколько ей? Четырнадцать или около того?
— В том-то и дело! Сам Джонатан тоже не намного старше. Этого мальчишку стоит проучить! Если уж он решил разбрасывать семя, то ему следовало бы заниматься этим не на моих землях!
Мать переводила взгляд с отца на Питера.
— Я очень сожалею об этом, — проговорила она.
— Ну что ж, — сказал отец, — молодежь, горячая кровь, такое случается! Нелегко будет успокоить Уэстона!
Питер, поняв, что, сам того не желая, оказался посвященным в чужие дела, заявил, что ему пора домой, и вышел.
— Он превосходно воспитан! — заметила мать. — Дикон, а тебе обязательно нужно было все выкладывать в его присутствии?
