— Ты хочешь сказать, что на самом деле он не хотел жениться? — спросил Питер.
— Так говорят! По слухам, у него были разные подружки.
Мой отец постучал по столу:
— Это национальный герой! Он только что победил врага, угрожавшего всему миру! Давайте оставим его в покое, что бы он ни делал. Он это заслужил!
— Я бы все-таки предпочла верного мужа героическому! — сказала Амарилис, взглянув на Питера.
— Что ж, давайте надеяться, что все получат то, чего хотят! — заявил отец и добавил: — в Лондоне будут большие торжества по случаю прибытия герцога, и, думаю, неплохо устроить туда семейную поездку.
— О, это было бы просто чудесно! — воскликнула я. Увидев взгляд, который бросил на меня Эдвард, я пожалела о своих словах.
Дэвид заявил, что не сможет поехать.
— Много дел в имении, — пробормотал он.
Отец согласно кивнул, а Клодина заявила, что тоже останется дома.
— Но ты, моя дорогая, несомненно, поедешь со мной? — отец улыбнулся матери, тут же ответившей:
— Да, конечно! — Эдвард сказал:
— Ты тоже должна поехать, Джессика!
— В этом я не уверена!
— Нет, должна! Ты слишком много сидишь дома, и я хочу, чтобы ты немножко развеялась.
— Амарилис? — спросила мать.
— Ну, у меня же Елена!
— Чепуха! — сказала мать. — У нас превосходная нянька, да и твоя мать остается дома. Ты спокойно можешь уехать на несколько дней!
— Да, поезжай, — сказал Питер. Она улыбнулась и сказала:
— Ну что ж, тогда я, пожалуй, съезжу!
— Хорошо, с этим мы решили, — сказал отец. — Я, Лотти, Амарилис, Питер, Джессика… а Джонатан?
— Ну, конечно! — поспешно ответил Джонатан. — Я не дождусь возможности съездить в город!
— Собирается хорошая компания! — заметила мать.
— Вероятно, герцог будет въезжать в Лондон двадцать третьего, — сказал отец. — Думаю, нам следует приехать на пару дней раньше.
— Пусть будет так! — ответила мать.
Когда Тамариск услышала, что мы собираемся в Лондон, стала упрашивать нас взять ее с собой. Поначалу я категорически отказывалась: сказать по правде, побаивалась такой ответственности. В Грассленде Тамариск занимались Ли и мисс Аллен — можно было снять с себя некоторую ответственность.
— Я хочу поехать… очень хочу! — канючила Тамариск. — Почему я не могу поехать? Ну, какая вам разница?
— Если бы я могла быть уверена, что ты будешь вести себя прилично…
— Буду, буду! Только разрешите мне поехать! Я очень хочу посмотреть Лондон и герцога!
— У нас в экипаже не хватит места для Ли или мисс Аллен.!.
— Ну и пусть они остаются! — Я вздохнула:
— Если ты пообещаешь мне вести себя хорошо…
— Буду вести себя хорошо, буду!
Я приняла решение. Мать меня не одобрила:
— Брать на себя такую ответственность? В конце концов, она нам даже не родственница.
— Это ребенок Долли! — напомнила ей Клодина.
— Да, и странствующего цыгана, — мать.
— Она попала в нашу семью, потому что тетушка Софи считала ее своей дочерью, — напомнила я. — Она является владелицей Эндерби, так что можно считать Тамариск членом нашей семьи.
— Мне хотелось бы, чтобы она больше походила на остальных членов семьи!
— Возможно, девочка еще изменится, ведь она пообещала мне вести себя хорошо.
Мы выехали чудесным летним утром: мать, Тамариск, Амарилис и я ехали в экипаже, а отец, Джонатан и Питер — верхом. Так мы и прибыли в Лондон.
Когда мы подъезжали к городу, Тамариск застыла в молчаливом восхищении. Она сидела тихо, скромно, сложив руки на коленях. «Какая она все-таки чудесная, — подумала я, — особенно когда ведет себя так спокойно! Если бы она всегда была такой, я смогла полюбить ее».
Мы остановились в нашем доме. На следующий день Питер, Амарилис, Джонатан и я повели Тамариск осматривать город. Мы поднялись по Темзе до самого Гринвича. Позже мы прогуливались по парку. Тамариск держала слово и вела себя идеально.
Мы с матерью и Амарилис воспользовались пребыванием в городе, чтобы сделать необходимые покупки. Питер исчез, как он заявил, по своим делам, а мой отец был тоже чем-то занят. Джонатан еще раз сводил Тамариск на Темзу, и они вместе поужинали. Домой девочка вернулась с сияющими глазами, и мне показалось, что я впервые вижу ее совершенно счастливой.
Наступило двадцать третье число — знаменательный день. В городе царил настоящий праздник: прославленный герцог возвращался домой с победой. Благодаря его усилиям, этот мерзавец Наполеон оказался на острове Эльба, откуда не мог уже никому причинить зла. Теперь мы могли спокойно спать в своем доме, и все это благодаря нашему великому герцогу. Не было никаких сомнений — герцог достоин столь блестящей встречи.
— Нам нужно пробраться поближе к Вестминстерскому мосту, где он будет высаживаться, — сказал Джонатан.
— Там будут толпы народа, — сказал Питер.
— Возможно, но это самое лучшее место.
Мои родители собирались наблюдать за происходящим из окна, и отец посоветовал нам сделать та же самое.
— Ой, давайте выйдем на улицу, — начала упрашивать Тамариск. — Из окна будет совсем не то впечатление! Я хочу быть внизу, там, где много народу.
— Ты пойдешь со мной? — спросил Джонатан.
— Да, да! — она запрыгала от радости.
— Если вы хотите попасть в давку, то отправляйтесь! — сказал отец.
В конце концов, на улицу отправились Амарилис, я, Джонатан, Питер и Тамариск.
— Только не к самому Вестминстерскому мосту, — предупредил отец.
— Я знаю там удобное место, — ответил Джонатан.
Я была вынуждена согласиться с Тамариск — конечно, на улицах праздник ощущался совсем по-другому: торговцы продавали сувениры-платки и кружки с изображением герцога.
— Не слишком большая честь для герцога! — заметил по этому поводу Джонатан.
Оркестр играл «Правь, Британия». Чем ближе к мосту, тем гуще становилась толпа, слышались крики.
— Остановимся здесь, — сказал Джонатан.
— Пожалуй, слишком близко, — Питер.
— Ну и хорошо, — произнес Джонатан, — мы же хотим посмотреть на великого человека!
— Будет давка, когда поедет его карета!
— Самое главное — увидеть его! — ответил Джонатан. — сказала, что это просто необходимо, правда, цыганочка?
— Я хочу видеть герцога! — твердо заявила она.
