Я представила Джейка Эдварду и посмотрела на них, мужа и любовника, со стороны. Эдвард был сама любезность. Поскольку Джейк откровенно, ничего не скрывая, рассказывал о своей цыганской жизни и о годах, проведенных на каторге, отсутствовали те неприятные моменты, которые появляются при попытках не затрагивать какие-то щекотливые вопросы.
Когда мы остались наедине, Эдвард заметил:
— Какой интересный человек! Полагаю, что все случившееся с ним должно создавать какую-то… не знаю, как выразиться точнее, привораживающую ауру, что ли? И то, как он убежал с цыганами… Да, у него было сложное положение, но он сумел выйти из него достойно! Думаю, ты захочешь показать ему и Эверсли?
Я сказала, что нас должны пригласить. Кроме того, следует заглянуть и в Эндерби, хотя Амарилис сейчас, конечно, не до гостей.
— Да, посмотреть Эверсли ему будет интересно, но главное, конечно, Тамариск!
Это была странная встреча. Она вошла в комнату, а Джейк встал и пошел ей навстречу. Тамариск с любопытством смотрела на него.
— Так это ты — моя дочь? — спросил он.
— Говорят, — с недоверием ответила Тамариск.
— Ну что ж, пришла пора нам с тобой познакомиться!
Она пожала плечами и отвернулась.
— Тамариск! — воскликнула я возмущенно. — отец проделал такой дальний путь, чтобы увидеть тебя!
— Ты был на другом конце света? — она вновь повернулась к Джейку, и в глазах ее блеснуло любопытство.
— Да, там все совсем по-другому.
— И кенгуру? — Он кивнул.
— А ты хоть одну видел? — Да.
— И с ребеночком в сумке?
— Да, и я ел суп из кенгуру.
— Ты ее убил?
— Кто-то должен был убить, чтобы приготовить суп, нельзя же варить суп из живых существ!
— А у тебя был бумеранг?
— Конечно! Я слышал, ты ездишь верхом и очень хорошо держишься в седле?
— А ты любишь лошадей?
— Очень. Может, прокатимся верхом и поговорим?
— Ладно, — согласилась Тамариск. — Я только надену платье для верховой езды, оно у меня совсем новенькое!
— Ну и прекрасно! Ты покажешь мне окрестности?
— Хорошо, жди здесь, я скоро!
Когда девочка вышла, я улыбнулась Джейку:
— Мне кажется, лед растоплен! — Мы были в комнате одни.
— Джессика, мне тебя очень не хватало!
— Пожалуйста, не здесь, не в этом доме!
— Ты приедешь в Лондон?
— Ах, Джейк, так не может больше продолжаться! Теперь, оказавшись здесь, с Эдвардом, я понимаю это!
— Он никогда не узнает, а мы нужны друг другу!
— Мне невыносимо думать о том, что он может все узнать!
— Нельзя же ожидать, что ты всю жизнь проживешь монашкой… Именно ты, Джессика, именно для тебя это невозможно!
— Я уже показала, какая я монашка! Я нарушила брачный обет!
— Я люблю тебя!
— И я люблю тебя, но мы должны смириться. Я не имею права предавать Эдварда, он и без того сильно страдает. Как, по-твоему, должен чувствовать себя мужчина, прикованный к постели, день за днем?..
— А как, по-твоему, должны себя чувствовать мы, лишившись друг друга?
— Ты найдешь кого-нибудь…
— Мне нужна, только ты!
— Это не так: если бы мы не встретились у Инскипов…
— …То я приехал бы сюда и разыскал тебя! Это неизбежно… с того самого момента, как мы встретились друг с другом, давным-давно! Это должно было случиться!
— Мы должны быть сильными… Я собираюсь взять себя в руки! В Лондоне, должно быть, на меня нашло затмение! Теперь, когда я дома, с Эдвардом, я понимаю это!
В комнату ворвалась Тамариск в новом платье для верховой езды, очень довольная собой.
— Я готова! — объявила она.
— Ну что ж, едем, — сказал Джейк.
Он открыл дверь, и она вышла. Тогда он повернулся и взглянул на меня. Приложив пальцы к губам, Джейк послал мне воздушный поцелуй.
Встреча отца и дочери прошла лучше, чем я ожидала. Тамариск была сдержанна в выражении чувств, но вскоре Джейк, несомненно, ее очарует. Возможно, кроме Джонатана, теперь в ее душе поселится еще один герой. Я отправилась к Эдварду.
— Все прошло хорошо? — спросил он. — Видно, ты довольна собой!
— Они поехали покататься верхом. Думаю, Тамариск привяжется к отцу.
— Ну что ж, Джейк — весьма приятный человек! Интересно, не захочет ли он увезти девочку от нас?
— Это будут решать только он и она!
— Ей может понравиться мысль пожить в Корнуолле. Да, есть еще один человек, о котором ты забыл: Джонатан. Тамариск питает к нему настоящую страсть!
— Да, нужно очень постараться, чтобы оторвать ее от Джонатана!
— Я была бы не против, если бы Тамариск отправилась в Корнуолл.
— Она склонна к необдуманным поступкам.
— Я не об этом. Тамариск слишком взрослая для своих лет. И эта ее страсть к Джонатану. А у него весьма дурная репутация!
— Я убежден, что Джонатан не сделает дома ничего дурного!
— Хочется надеяться, но боюсь, что бурная страсть Тамариск может искусить молодого человека!
— Нет, нет! Правда, он весьма свободно ведет себя с девицами, но Тамариск — совсем другое дело! Какими бы ни были его наклонности, Джонатан сумеет подавить их, если дело касается этой девочки!
— Эмоции могут взять верх! В конце концов, она его покорная раба! Она выглядит старше своих лет, созревает раньше времени, быстро подрастает…
Эдвард покачал головой:
— Джонатан будет сдержан, в этом я уверен! В глубине души он порядочный юноша!
«Ах, Эдвард! — подумала я. — Ты во всех видишь только хорошее! Что бы ты сказал, узнав о том, что твоя жена отбросила все правила приличия, бывая в доме на Блоур-стрит и изменяя тебе с человеком, который является гостем твоего дома?»
В Эдварде была какая-то наивность. В этом он напоминал мне Амарилис: он верил в то, что все люди добры. Такие люди, как мой муж, пробуждают покровительственный инстинкт. Я не хотела, чтобы Эдвард узнал когда-нибудь правду обо мне, молилась, чтобы этого не случилось. Невольно пришел на память тот случай, когда Питер встретил нас идущими под руку на Блоурстрит. Возможно, он не слишком наблюдателен и голова его в тот момент была занята совсем другим, но не все же так рассеяны.
Был только один способ, чтобы Эдвард никогда не узнал о неверности своей жены: мы с Джейком не должны были делать ни одного неосторожного шага, способного выдать нашу тайну!
