— Вот же козлина… — пробубнила она себе под нос. — И как же ты, интересно, его сохранял?
Если бы муж хоть раз искренне попросил прощения… Искренне, а не так, будто он забыл купить домой хлеб или задерживался на полчаса с работы. За все эти недели Даша не увидела в нем и тени раскаяния. Она верила в то, что те, с кем Игнат ей изменял, ничего для него не значили. Но он рассуждал обо всем с такой легкостью, что можно было сделать единственный вывод — к ней он испытывал ровно то же, что и к своим любовницам, то есть ничего.
После известия об изменах у Даши словно пелена упала с глаз. Кто она для Игната, как не служанка, которую можно периодически иметь. Горничная, повариха, прачка, няня для его детей, когда приспичит — девочка по вызову. Кто угодно, только не жена, с которой делят сердце и душу. Так было всегда, просто она почему-то этого не замечала.
Другого замужества она хотела, о другом мечтала. Ради такой семьи разве есть смысл трудиться сутки напролет? Ради такой семьи палец о палец ударить жалко. Ведь она всё делала из любви. Заботилась об Игнате, о детях, о доме.
Конечно, Игнат не хочет развода. Жил себе удобно, комфортно, а тут вдруг раз и потерял свою бесплатную служанку. Кому же такое понравится. Вот и бесится, изображает из себя страдальца. Не нравится ему, что она устроилась работать горничной. А кем она по сути была в его доме, как не такой же горничной? Только совмещала с этой еще несколько ролей. Оттрубить день в гостинице гораздо проще, чем дома у Волкова. Причем как физически, так и морально.
Осознание истинного положения вещей далось Даше очень непросто. В ту ночь ей словно сердце из груди выдрали, причем без всякой анестезии, а потом даже не потрудились зашить разодранную грудь.
«Как же он не поймет, что мне с ним больно оставаться…» — со вздохом думала она, заправляя огромную, размером со слона в квадрате, кровать.
После случившегося каждый новый день, проведенный у Игната в доме, был для нее сплошным мучением. Заполняя холодильник, Даша то и дело ругала себя за мысли о том, что пора накрутить котлет или приготовить борщ, ведь взрослого мужчину детской едой не накормишь. Била себя по рукам, чтобы не начать месить тесто для его любимых пирогов. Стоило зайти в гостиную, тут же представлялся лежавший на диване муж, спальню она вообще обходила стороной, заглядывала только в ванную. Натирая полиролью деревянную мебель, всё думала — ради чего старается?
В квартире ей стало намного легче. Здесь присутствие мужа ощущалось не так остро. Даша даже подумала, что сможет рано или поздно успокоиться, снова обрести ту душевную гармонию, которая была с ней в прошлые годы, несмотря на все сложности. Кроме того, изо всех сил старалась показать Игнату, что они могут сохранить дружеские отношения. Да, расстались, но это не мешает им нормально общаться хотя бы ради детей.
Она была с мужем вежлива, обходительна. Ни разу его не попрекнула, хотя тот почему-то решил давать ей на жизнь пару грошей, вместо положенной ей по закону половины его зарплаты. Дарья, может быть, казалась наивной, но вовсе ею не была, кроме того, умела пользоваться интернетом и знала свои права.
Даша даже вызвалась ухаживать за Игнатом, когда он заболел. Но кто же знал, что невинный поцелуй в лоб будет им воспринят как желание снова сойтись.
Неужели он думал, что Даша может согласиться на его «суперпривлекательное» предложение после всех тех обидных слов, которые он произнес.
«Будешь умолять, не приму обратно!» — вот какой гадостью он наградил ее за все старания быть с ним дружелюбной. Больше она такой ошибки не допустит.
«Не позовет он меня… А ты спросил, надо ли мне вообще, чтобы ты меня звал?!»
Пыхтя, словно давно закипевший чайник, Дарья отправилась в ванную собирать разбросанные полотенца. Оттуда услышала, как хлопнула дверь в номер.
— Что, уборку еще не закончили? — спросил вошедший громким скрипучим голосом.
Даша подхватила полотенца, вышла обратно, поспешила ответить:
— Сейчас, сей… — слова так и замерли на ее губах, когда она наткнулась взглядом на жабье лицо.
Виделись лишь однажды, но кошмары от встречи с этим мужчиной преследовали девушку до сих пор. Эти мелкие маслянистые глазёнки на выкате, круглое лицо в пигментных пятнах, тонкие обслюнявленные губы… Да, постарел, похудел на лицо и фигуру, но это был без сомнения он.
— Вот так встреча! — Баград Бедоидзедролли тоже ее узнал. — Не ожидал, не ожидал!
Даша замерла на месте, как будто туфли приклеились к полу. Даже забыла, как дышать, прижала грязные полотенца к груди.
— А ты такая же красивая, — протянул он, обходя ее кругом.
Цокнул языком, облизнулся, разве что по попке не шлепнул.
— Теперь жалеешь, что за меня не пошла? — усмехнулся он, очень довольный собой. — Сейчас бы горничной точно не работала! Кстати, если захочешь подработать…
Тут снова раздался звук открываемой двери, и послышался звонкий женский голос:
— Милый, мне сейчас позвонили, ты забыл в ресторане телефон…
Девушка так и замерла в прихожей, рассматривая Дарью карими глазищами в пол-лица. Конечно, Даша сразу ее узнала. Это была Женя, одна из ее младших сводных сестер. Та, чьи биологические родители были религиозными фанатиками и морили ее голодом. Баград, видимо, тоже ее не перекармливал. Некогда пухлые щеки девушки бесследно исчезли. Она подросла, но стала какой-то прозрачной, почти невесомой. Навскидку рост ее составлял около метра шестидесяти пяти, при этом она вряд ли была тяжелее сорока пяти килограмм. Видимо, до сих пор жила по правилу «бегемота».
— Встретились сестрички! Дарья, Женечка — моя жена, — усмехнулся одними губами Баград. А в глазах сплошная похоть. Еще раз осмотрел Дашу и с видимой неохотой произнес: — Я ненадолго, а вы пока пообщайтесь, вспомните прошлое…
Схватил жену за плечо, завел в номер и ушел, прикрыв за собой дверь.
— Ты вышла за жабу? — спросила Даша, роняя полотенца на пол.
Женя наконец отмерла и сразу бросилась к ней. Даша думала, что хочет обнять, и сначала даже не поняла, отчего рука сестры так стремительно летит к ее лицу. Лишь свалившись на пол от резкой и необычайно крепкой пощечины, осознала, что произошло. Схватилась за ушибленную щеку, посмотрела на некогда родную ей девушку широко раскрытыми глазами.
— Ах ты стерва! Из-за тебя всё! Ненавижу! — закричала Женя и снова бросилась на Дашу. Только та бить себя дважды не позволяла никому, этому научилась еще в детдоме.
Дарья тут же сгруппировалась, увернулась, вскочила на ноги и забежала за кресло
— Успокойся, а то получишь в ответ! — строгим голосом проговорила она. — Почему из-за меня-то?!
Сестра схватила со стола вазу и изо всех сил швырнула ее в Дарью. Та спряталась за спинку кресла, ничуть не пострадала в отличие от врезавшегося в стену керамического чуда.
— А ты думала, у нас райская жизнь начнется после твоего побега? — громко дыша, закричала Женя. — Да нас потом чуть ли не к кроватям привязывать начали! Целых полгода никуда ни шагу, за каждым вздохом следили! А потом замуж за этого…
