— Внизу очень холодно. Миссис Пенлок хранит здесь продукты.
Мы проходили мимо полок, на которых стояли кувшины и бутыли, и, пройдя по узкому коридору, оказались перед железной решеткой тюрьмы.
— Можешь заглянуть внутрь, — сказала я.
— Там никого нет, — произнес Дигори разочарованно.
— Конечно, нет. В наше время люди не сажают своих противников за решетку.
— Некоторых не мешало бы, — жестко возразил он, и опять я увидела, что он вспомнил о той страшной ночи.
— Не в наши дни, — настаивала я твердо и подумала: «Я была не права, что привела его сюда».
— Давай поднимемся наверх, — сказала я. — Здесь холодно.
Мы вернулись через кухню, мимо печей, которые служили на протяжении веков, минуя вертела, огромные котлы, помещения прачечных, и вошли в большой холл.
Я рассказывала Дигори о войнах, которые сотрясали страну, и о том, какую роль в них играли мои предки. Я отвела его в столовую и объяснила, о чем повествуют гобелены на стенах. Он внимательно слушал, что удивило меня. Я рассказывала ему о войне Алой и Белой розы и о Великом Восстании, об этом противостоянии аристократов и пуритан, которое разделило страну. Я чувствовала себя мисс Кастер, которая дает урок истории, но Дигори был весь внимание.
Я показала ему смотровое отверстие, которое произвело на него особое впечатление; он долго стоял, глядя сначала в холл, потом в церковь. Я отвела его наверх, в башни, и мы прогуливались по зубчатой стене. Я никогда бы не поверила, что дом способен произвести на него такое впечатление Но это и в самом деле был удивительный дом, потому что всегда старались не разрушить его первозданный вид. Когда я говорила с Дигори, у меня было такое чувство, возможно, словно мы совершаем путешествие во времени, благодаря тому, что мы были одни в доме.
Дигори не имел никакого образования; думаю, он никогда не слышал о событиях, о которых я рассказывала, но они производили на него огромное впечатление. Он то и дело прерывал меня настойчивыми вопросами.
Мы стояли некоторое время, глядя на море.
— Только представь, Дигори, оттуда Кадор выглядит почти таким же, как пять столетий назад. Не удивительно ли это?
— Откуда ты знаешь? — спросил он. — Тебя же тогда не было.
— Нет, конечно. Но он мало изменился.
Дигори посмотрел на меня и сказал:
— У тебя на лбу — поцелуй дьявола.
Я провела рукой по лбу, его рука оказалась рядом.
Он прикоснулся к моему виску рядом с левым глазом, и я поняла, что он имеет в виду. Это была небольшая родинка. Отец называл ее «пятнышком красоты».
— Что значит «поцелуй дьявола»? — спросила я.
— Говорят, что такой знак остается, когда дьявол поцелует тебя.
— Какая чепуха! Меня даже мужчина никогда не целовал.
— Он делает это ночью, когда ты спишь.
— Какая нелепая мысль! Это родинка. Отец говорит, что она привлекательна, причем здесь дьявол?
В глазах Дигори опять появилось ненавистное воспоминание:
— Люди говорят, что такие вещи бывают от дьявола.
Опять я сказала опрометчиво. Мне стало очень жаль его, и я положила руку на его плечо:
— Послушай, Дигори. Мы должны забыть все, что с этим связано, это прошло. Это было жестоко, ужасно, но с этим покончено, и ничего уже нельзя исправить.
Он молчал, глядя вдаль, переживая все опять, — я была в этом уверена, — и я переживала это вместе с ним. Мне казалось даже, что я чувствую запах горелой соломы.
— Мы должны забыть, Дигори! Ты должен привыкнуть к жизни здесь. У тебя хорошая работа. Ферри добр к тебе, не так ли? Это ведь лучше… лучше, чем воровать рыбу. Тебя ведь могли поймать.
Он покачал головой.
— Да, Дигори, могли. Если тебе что-то не нравится, ты можешь сказать нам… мне или Джекко. Мы всегда поможем.
Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и снова напомнил мне птицу в клетке. Он прикоснулся к моему виску:
— Вот что я тебе скажу. Я избавлю тебя от поцелуя дьявола.
— О, Дигори, родинка меня не беспокоит. Мой отец говорит, что, когда я вырасту, она будет привлекать ко мне внимание.
Я поняла, что его желание вывести мою родинку было способом выразить мне благодарность за то, что я для него сделала. «Никогда не отвергай желание людей отплатить тебе благодарностью, — говорила мама. — Может быть, ты в этом и не нуждаешься, но этого требует их гордость. Прими это с благодарностью» Теперь я поняла, что она имела в виду.
— Хорошо, Дигори. Можешь вывести мою родинку. Мы вошли в башню и спустились в дом. Дигори то и дело останавливался и с удивлением разглядывал окружающее. Мне это было очень приятно: Дигори предстал передо мной совсем с другой стороны. Он, конечно, был необразован, но у него был вкус к прекрасному. Казалось, ему трудно оторваться от гобеленов, и я вновь и вновь рассказывала ему о войнах, которые послужили для них сюжетами.
Не знаю, как долго продолжалась экскурсия по дому, но время было уже на исходе. Исаак и миссис Пенлок должны были скоро вернуться. Я сказала об этом Дигори.
Выражение страха появилось на его лице. Сейчас он был полон желания убраться отсюда. Я вела его к главному входу, но ему не терпелось уйти тем же путем, каким пришел: через одно из открытых окон в кухне.
После его визита я почувствовала, что теперь лучше понимаю Дигори. Я решила рассказать об этом Джекко и предложить чаще наведываться к Дигори, чтобы он чувствовал себя в безопасности.
Но последствия нашего путешествия не заставили себя ждать и застали меня врасплох. Джекко и я поехали вместе с отцом. Джекко часто совершал объезды вместе с отцом, чтобы больше узнать об управлении хозяйством. Я была вольна их сопровождать, когда мне захочется. Меня интересовали люди, которые арендовали землю в наших владениях.
Когда мы вернулись в конюшню, нам навстречу торопливо вышел Джон Ферри.
— О, сэр Джейк! У нас неприятности. Этот мальчишка…
Слегка сжатые губы означали, что Дигори попал в какую-то неприятность.
— Что случилось? — спросил отец.
— Слэттери поймал его с поличным, сэр Джейк. У него был большой кусок говядины. Он запихивал мясо в сумку, когда его поймали. В этом нет никакого сомнения, сэр.
— С какой целью он воровал мясо? — спросил отец, — Его ведь здесь хорошо кормят, не так ли?
— Бывают воры по природе, сэр. Это становится их привычкой.
— Где сейчас мальчишка?
— У Слэттери, он собирается наказать его. Мы решили, что нужно, сообщить вам, чтобы вы знали, кого держите в доме.
Джекко и я с беспокойством посмотрели на отца.
