Ленс, все ради него.
— Аш-ш меш-ш-ли…, - смысл заклинания Пращур мне объяснил, но все равно для меня произносимое оставалось бессвязным набором звуков.
На воде в плошке появились круги. По мере того, как я говорила, вода закручивалась воронкой. Я говорила все быстрее и быстрее, от круговерити в плошке закружилась голова. Ося каким-то чудом догадался, забрался ко мне на шею и принялся осторожно массировать виски.
— Аш-ш! — выдохнула я.
Звуки стихли, но воронка продолжила вращение. Значит, все правильно. Сейчас я увижу, кого я призвала из-за грани. Я доверяла Пращуру, но… В том то и дело, я ни на секунду не забывала, что Дракон может меня обманут. Он своих спасает, а я подвернувшаяся под лапу удобная чужачка.
От воронки повалил пар, быстро собиравшийся в невнятные силуэты. Призрачные воины выходили из воронки и таяли, но не пропадали, все голи становились невидимками. Я чувствовала скапливающийся в круге холодящий душу холод.
Костер затрещал злее, брызнули искры, пламя вытянулось и стоб пламени обрел контуры человеческого силуэта.
— Великой Пращур! — Дракона узнали. Зрители пришли в экстаз.
Огонь и вода столкнулись.
Об этом Пращур не предупреждал, но я отчетливо видела, что либо сейчас вода потушит огонь, либо огонь вскипятит и испарит воду. Для Пращура происходящее сюрпризом не выглядело.
Ося потрепал меня по волосам и спрыгнул вниз. Одно щупальце попало в плошку, второе — в костер.
— Ося!
На первый взгляд ничего плохого не происходило. Мех не загорелся, паленым не запахло, и никаких признаков, что Осе больно.
Дальше стало… непонятно. Щупальце, опущенное в плошку превратилось в водный жгут. Щупальце в костре стало огненным, причем оно не горело, а именно превратилось в пламя. Две стихии встретились. По глазам ударила вспышка, а ударная волна откинула меня к самой границе круга. Я болезненно ударилась копчиком. Хорошо, не затылком, и хорошо, без переломов обошлось.
— Ося? — я повернулась на бок, чтобы видеть своего питомца.
Жорик преобразился. Ося сумел сделать… не невозможное, наверное, но очень сложное. Он примирил две стихии. Пламя слилось с водой. Плоти у Оси больше не осталось. Жорик с кончиков щупалец до макушки состоял из лавы.
Но и это оказалось не все. Контуры осьминога потекли.
— Ося! — закричала я. Что ним?!
Черт-черт-черт! Почему я не выставила Ося из контура? Подумаешь, ритуал заново бы пришлось начать.
А ведь похоже, происходит ровно то, что должно было. Просто Пращур не счел нужным со мной делиться.
— Ося?
Если Ося погибнет, никогда себе не прощу.
Лава вытягивалась как горячая карамель. Рядом с Пращуром из чистого огня, появился женский силуэт, созданный из лавы.
— Э? Ося?
Могла бы и не спрашивать. Драконам было не до меня, и живым, и их ушедшим предкам.
— Праматерь! — охнули сзади.
Жена Пращура? Очень похоже. Но что с моим Осей?! Мысли о жертвоприношении я гнала прочь. Если моего маленького проглота…
К огню и лаве добавилось облако водяного пара, в туманной дымке проявилось несколько размытых силуэтов. Как я поняла, ушедшие общались между собой. То ли слова им были не нужны, то ли для моих ушей разговор был недоступен. Я оставалась зрителем немого кино. Зато спецэффекты не подкачали. Контур вспыхнул огнем, сверху, будто вишневое повидло, растеклась лава. Третьим слоем легла вода, а затем вода и лава перетекли на внешнюю сторону контура. Пращур выпустил призраков на свободу.
Сам Дракон остался в круге со мной.
Невидимая армия унеслась расчищать нам путь, а пока мы ждем… Я поднялась и вплотную подошла к Пращуру.
— Что с Осей? — голос подвел. Получилось тонко и жалобно.
— Мне жаль. Еш-ш-ши…
Нет! Да как он может! Благоразумная часть меня под натиском ярости испарилась. Мне стало глубоко безразлично, что передо мной Великий или еще невесть кто.
— Что. Ты. Сделал. С моим питомцем?!
На задворках сознания мелькнула гаденькая мыслишка, что без жертв на войне никак, и Пращур предпочел расплатиться за победу жизнью жорика. Не своим же потомком жертвовать.
— Еши, ты не так поняла. Ос-си никогда и не было- с.
— Что?
Сбить меня с толку у Пращура получилось.
— Еш-ши, я мертвец и до мира живых дотягиваюс-сь с трудом. Дома мои возможнос-сти незначительно возрастают. И этого хватило, чтобы, пока ты выбирала блюда на продажу, немного поработать над брас-слетами. Ты и не заметила.
— При чем тут браслеты?
— С-слушай. Я выбирал девушку, которая не потерпит грязи в своем доме и возьмется наводить порядок. Приобрести жорика — самое очевидное решение.
— И?
— Еш-ши… Насколько Ося похож на жорика, описанного в выданной тебе продавцом инструкции?
— Не очень.
Если уж правде в глаза смотреть, то совсем не похож.
— Жорики — магические создания. Искус-с-ственные. Аиш-ша смогла перебраться из браслета в новое вместилищ-ще. Она тебе помогала, поддерживала-с по мере сил. А сейчас-с она повела в бой таких же ушедших, как она. Я не могу — я огонь. Аиш-ша соединила в себе чистую магию, огонь и воду, она может.
— Ты хочешь сказать, что вместо питомца у меня был одержимый пылесос?
Я вспомнила, как жорик привлек мое внимание, беспомощно протягивая ко мне щупальца и бессильно опуская их, когда натыкался на стекло. Да я просто не могла выбрать кого-то иного.
Пращур подумал и кивнул:
— Одержимый пылесос — верно сказано.
Запал пропал. Я отошла от Пращура к самой границе контура, села в траву, потерла лоб. Я ведь собственными глазами читала описание, замечала странности Оси. Что мне мешало сопоставить и прийти к правильным выводам? Прикипела душой к осьминожке, а оказалось, что осьминожки в моем понимании и не было вовсе. Пращур по-своему обо мне позаботился, приставил помощницу.
Оставалось лишь два вопроса:
— Ленс поправится? — надеюсь, Ленс не такая же обманка, — И почему вы мне не сказали правды?
— Еш-ши, мне правда жаль. Я не хотел делать тебе больно и признаю, что я виноват в том, что недооценил, что жорик станет для тебя настолько ценен. Обычно к ним относятся как полезным артефактам, не более. Когда я спохватился… Что бы мои слова изменили, расскажи я тебе правду вчера или сегодня? Тебе все равно было бы больно. Сейчас у тебя есть время привести мысли в порядок, отдохнуть.
Пращур замолчал.
Я покосилась на плечо. Огненная татушка пока еще оставалась на месте.
— Я оценила, как ловко вы проигнорировали вопрос про Ленса и отвлекли сочувствием.
