Я представила себе Уотсона. Не знаю, что бы придумал Уотсон, какую работу он мог предложить ей? Насколько мне известно, в слугах мы не нуждались, да она и не была похожа на горничную, камеристку или еще кого-нибудь в таком же роде. Держалась она с достоинством и, пожалуй, даже сурово. Вряд ли это могло привлечь Уотсона.
— Я… я умею шить, — вдруг сказала она.
Мать взглянула на меня. Я поняла, что девушка вызвала в ней симпатию и что мы обе хотели бы ей помочь.
Я прямо-таки читала мысли матери. Возможно, это удачный случай. Одежду мы покупали во время поездок в Лондон или даже в Плимут, но мать часто говорила: «Как бы мне хотелось, чтобы здесь жила старая добрая мисс Семпл». Мисс Семпл жила в комнатке наверху, в ее распоряжении была большая и светлая комната, использовавшаяся в качестве швейной мастерской. Мисс Семпл работала там до самой смерти, а умерла она три года назад.
В этот момент девушка слегка покачнулась. Она непременно упала бы, если бы ее не подхватила мать.
— Ах, бедняжка, ей стало дурно! — вскрикнула мать. — Помоги мне, Анжела, опусти ей голову вниз, так она придет в себя!
Через несколько секунд девушка открыла глаза:
— Ах, простите меня!
— Дорогое мое дитя, — сказала мать, — мы отведем тебя в дом.
Мы провели ее в комнату рядом с холлом, где люди, желавшие встретиться с родителями, обычно ожидали их.
— Позвони, и пусть кто-нибудь принесет бренди, — попросила мать.
Я выполнила поручение. Девушка сидела в кресле.
— Со мной уже все в порядке, извините меня! Это было глупо с моей стороны.
— С вами не все в порядке! — твердо возразила мать. — Вам необходимо отдохнуть.
Служанка принесла бренди, и девушка, слегка поколебавшись, отхлебнула глоток. Похоже, она немного пришла в себя и попыталась встать, но мать мягко усадила ее в кресло.
— Скажите мне, откуда вы здесь появились? И почему такая девушка, как вы, ищет работу?
Та слабо улыбнулась:
— Притворяться без толку, правда? Я должна найти работу… и быстро.
Я в отчаянном положении, мне некуда податься!
— Вы сказали, что остановились в «Приюте рыбака»?.. — сказала я.
— Завтра мне нужно выезжать оттуда, у меня больше нет денег…
— Но откуда вы приехали? — спросила мать.
— Я знала, что в этих местах есть богатые поместья. Вот я и решила, что мне удастся найти здесь работу. Так что…
— Я понимаю, — повторила мать, — но все-таки, откуда вы здесь появились?
— Мой дом в Баритоне… в Девоне. Мой отец был приходским священником. Он гораздо старше моей матери, да и вообще мои родители были немолоды, когда поженились. Я была у них единственным ребенком, а когда мать умерла, дела пошли совсем плохо. Отец долго болел, и ему пришлось распрощаться с земной жизнью… Все наши сбережения были потрачены, и после того, как все было распродано и выплачены долги, у меня ничего не осталось. Мне нужно было найти какую-нибудь работу. Видите ли, я ничему специально не училась, но много шила для соседей и знакомых. Я действительно хорошо шью… — закончила она свой монолог умоляющим голосом.
Мать приняла решение.
— Посмотрим, как вам здесь понравится! Многие годы у нас шила мисс Семпл, но она умерла три года назад. Мы все очень любили ее и не нашли замены. Ее комната до сих пор свободна, а к ней примыкает швейная мастерская.
Лицо девушки засветилось радостью:
— Неужели вы серьезно?..
— Конечно! — ответила мать. — Давайте поднимемся наверх и осмотрим помещение.
Девушка взяла мать за руку. Я боялась, что сейчас она разрыдается, но она сдержалась. Мать была явно тронута этим выражением благодарности и сказала:
— Полагаю, у вас есть вещи, которые нужно перенести сюда?
Есть немного в «Приюте рыбака», и это все…
— Я покажу вашу комнату, а потом можете отправиться и забрать свои вещи.
— Вы так добры… Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
Мы провели ее наверх и показали комнаты. В швейной мастерской стоял большой стол, за которым когда-то работала мисс Семпл. И манекены, которыми она пользовалась, и нитки в ящиках стола, и ленты для снятия мерок — все было так, как она оставила.
Девушка сообщила нам, что ее зовут Грейс Гилмор и что она надеется когда-нибудь расплатиться с нами за доброту, которую мы проявили к ней.
Вот так Грейс Гилмор попала в Кадор.
Среди слуг это вызвало некоторое недовольство, поскольку там не одобряли, как говорится, «вмешательство сверху», но мать пояснила им, что мисс Гилмор — юная леди из приличной семьи, попавшая в сложное положение, и что она просит всех оказать девушке посильную помощь. Уотсон и миссис Пенлок согласились сделать все, что в их силах, чтобы помочь ей прижиться, и заметили, что, хотя выбор слуг является прерогативой Уотсона, подбор портнихи вне его компетенции. Так что в данном случае дух «протокола внутренних отношений» в доме нарушен не столь грубо, как это могло бы показаться на первый взгляд.
В тот же день Грейс Гилмор прибыла со своими вещами и заняла комнату на верхнем этаже. Она хотела поскорее взяться за работу, и вскоре выяснилось, что она действительно прекрасная портниха.
— Нам повезло, — сказала мать. — И она хорошего происхождения, что тоже неплохо. Мы должны относиться подобрей к этой бедняжке. Ей довелось пережить тяжелые времена, а ведь она еще так молода! Не сомневаюсь, что она сможет чем-то сможет помочь и мисс Прентис.
Я была довольна, что нам удалось помочь девушке. Грейс Гилмор заинтересовала меня: что-то в ней было таинственное..
* * *
В Кадор приехал Бенедикт. Он показался мне еще более привлекательным.
— Ого, как ты выросла! — воскликнул он. — Можно сказать, что ты уже юная дама! — Он рассмеялся. — Я здесь приживаюсь, — сообщил он. — Скоро стану таким же англичанином, как все вы!
Мои родители с удовольствием встретили его, и через несколько дней Бенедикт полностью вписался в повседневную жизнь Кадора. Он проводил много времени с моим отцом.
Джеку он тоже понравился, да и слуги отнеслись к нему благосклонно.
Я старалась проводить с ним побольше времени. Похоже, ему нравилось мое общество, но он, конечно, приехал сюда с определенной целью и был очень занят. Он с большим интересом отнесся к знакомству с имением, и если находился не вместе с моим отцом, то старался общаться с Джоном Подстарком, нашим управляющим. Вскоре его знали все, а в кухне его постоянно обсуждали — особенно те служанки, что помоложе и поигривей.
— Можно сказать, он «очаровашка»! — таков был приговор миссис Пенлок. — Вам, девушки, как раз таких и надо поберечься! Они умеют говорить приятные слова и улыбаться, но только до тех пор, пока не получат, что им от вас нужно, а потом говорят: «До свидания, я отправляюсь кружить голову следующей!»
