Книга Таинственный пруд. Том 1, страница 29. Автор книги Виктория Холт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Таинственный пруд. Том 1»

Cтраница 29

Затем мы пошли в парк, где сели на скамью и стали рассматривать уток, плавающих по глади пруда.

— Это праведная война, — проговорил Джонни. — Мы не можем позволить одной нации угнетать другую лишь оттого, что она сильнее.

Грейс добавила, что солдаты — герои, отправляющиеся в незнакомую страну для того, чтобы сражаться за справедливость.

Домой мы шли в каком-то мрачном настроении. Мне показалось, что Джонни высказал не все, что было у него на уме. Мне захотелось, чтобы он доверился мне, и я задумалась — доверяет ли он свои мысли Грейс? Мне приходилось подавлять тлеющее во мне чувство ревности, потому что Джонни действительно больше внимания обращал на Грейс, чем на меня. А ведь совсем недавно мы с ним были близкими друзьями. Как-то он намекнул на то, что обиделся, когда я столь явно переключила свое внимание на Бенедикта Лэнсдона. Говорил он, конечно, шутливо, но я задумалась — не было ли в этом доли правды… пусть небольшой. Теперь те же чувства родились у меня в отношении Грейс. Конечно, она была старше меня, старше нас обоих, и она так много читала об археологии после знакомства с Джонни, что теперь могла говорить с ним почти на равных.

В течение всего следующего дня я не видела Джонни, а еще через день выяснилось, что именно было у него на уме. Он сделал свое заявление как раз перед тем, как все сели за обеденный стол. Елена так же, как и Мэтью, выглядела очень озабоченной.

— Я записался в армию, — объявил Джонни. — Подготовка продлится недолго: на это просто нет времени. Полагаю, вскоре я отправлюсь в Крым.

* * *

Поступок Джонни вызвал в семье бурю. Елена была очень расстроена и пыталась отговорить его. Джеффри завидовал ему, поскольку по возрасту еще не мог сделать то же самое. Я думаю, что и Мэтью в душе соглашался с Еленой, но дядя Питер прекрасно понял, как можно использовать эту ситуацию. В пацифистских кругах постоянно слышались обвинения в том, что люди, с такой готовностью призывающие к войне, отчего-то не проявляют желания участвовать в ней. И вот, пожалуйста, видный политик, чей сын записался добровольцем в армию. Он — студент, изучающий археологию, но когда понял, что страна нуждается в нем, он смело вступил под ее знамена.

— Это принесет всем большую пользу, — успокаивающе заявил дядя Питер. — Война скоро закончится; возможно, еще до того, как Джонни доберется туда. Судя же по статьям Рассела, дела обстояли не совсем так. И в парламенте, и по всей стране росла волна недовольства. Следовало что-то предпринять.

Вот тогда-то и поднялся шум вокруг некоей леди, которую звали Флоренс Найтингейл. Дядя Питер и тетя Амарилис неплохо знали ее семью. Флоренс всегда считалась трудной девочкой, доставляющей своим родителям кучу хлопот, поскольку не желала делать того, чего ожидали от всякой девушки, — вступить в удачный брак и вписаться в общество. Для этого у Флоренс было все необходимое — она была миловидна, умна, обладала хорошими манерами и умела привлечь мужчин. Но она питала подлинную страсть к уходу за больными. «Это просто смешно, — говорили все. — Такие дела вовсе не для дам. За такую работу берутся люди, которым не найти другого занятия. Это похоже на всяких бродяг и бездельников, которые пристраиваются в армию». Правда, сейчас таким сравнением старались не пользоваться, поскольку бродяги и бездельники, словно по волшебству, вдруг превратились в героев.

И вот теперь все, осуждавшие мисс Найтингейл, стали обращать на нее внимание.

— Я слышал, что мисс Найтингейл начали, наконец, принимать всерьез, — заявил дядя Питер. — Она произвела большое впечатление на Сидни Герберта. Он понимает, что на войне необходимы хорошие сиделки. Флоренс хочет взять с собой группу женщин, которых берется обучить. Это важный шаг вперед.

* * *

В военной форме Джонни выглядел великолепно. Все мы очень гордились им, но с каждым днем близился момент его отъезда.

А потом произошло странное событие. Умер лорд Джон Милворд, о котором я никогда до этого не слышала. В газете появилось сообщение об этом: он болел брюшным тифом, и заболевание оказалось смертельным. Я и не думала, что это может как-то касаться нас. В то время я еще недостаточно знала историю нашей семьи. Выяснилось, что лорд оставил Джонни в наследство весьма крупную сумму денег. Вначале Джонни был поражен, а затем вдруг согласился вступить в права наследования.

Лишь некоторое время спустя я узнала правду. На самом деле отцом Джонни был не Мэтью Хьюм, как всегда считала я, да и сам Джонни, а лорд Джон Милворд. Оказывается, в ранней молодости Елена была обручена с Джоном Милвордом. Потом разразился скандал, связанный с дядей Питером и его ночными клубами, после чего семейство Милвордов настояло на разрыве между ними.

Моя бабушка и Джейк Кадорсон, мой дедушка, отправились в Австралию, чтобы позаботиться об имении дедушки, купленном там после того, как окончился срок его приговора. Они взяли с собой Елену и мою маму. Елена была к тому времени беременна, и мои бабушка с дедушкой сумели помочь ей: Джонни родился в Австралии. На одном корабле с ними плыл Мэтью Хьюм. Он отправился туда для сбора материалов, предназначавшихся для книги о тюремной системе, важной частью которой была как раз австралийская каторга. Там Мэтью познакомился с Еленой и женился на ней, а Джонни всегда считал себя сыном Мэтью.

Между тем Джон Милворд не забывал о своем сыне, и таким образом Джонни внезапно стал богатым наследником. Он сказал, что свалившееся на него богатство впоследствии очень поможет ему отдаться любимой работе, и все порадовались за него. Я действительно любила Джонни, он был героем моего детства. Я жалела о том, что позволила Бену Лэнсдону на время занять в моем сердце его место. Джонни был добрым и надежным человеком, а Бен — сильной, но непредсказуемой личностью. И Бен уехал, оставив меня наедине с нашей тайной. Я иногда пыталась представить себе, как бы вел себя в подобной ситуации Джонни. Впрочем, Джонни никогда бы не оказался в такой ситуации: он и не подумал бы избавляться от трупа, столкнув его в пруд.

Шекспир говорил, что «сравнения благоухают». Как он был прав!

* * *

А потом грянуло еще одно событие. Пришла Грейс и заявила, что должна поговорить со мной:

— Мне хотелось бы, чтобы здесь была и ваша мать. Я уверена, что она сумела бы понять меня. Я хочу, чтобы вы объяснили ей все за меня.

Я не знала, чего мне ждать.

— Я приняла важное решение, — заявила Грейс. — Если меня примут, я отправлюсь в Скутари.

— Скутари! — воскликнула я. — Зачем?

— Вместе с сестрами милосердия мисс Найтингейл. Я уже ходила к ним сегодня на беседу. Они сказали, что дадут знать, примут ли меня, но я уверена, что примут: им очень не хватает молодых образованных женщин.

— Но вы ведь не медицинская сестра.

— Как и большинство остальных. В общем у нас и не существует настоящих сестер. Больницы полны некомпетентными людьми, взявшимися за это дело только потому, что не могут найти другой работы, я говорила со многими. Я хочу поехать, Анжелет. Пожалуйста, постарайтесь объяснить это своей матери. Наверное, это неблагодарность — покидать вас вот так, но я всегда чувствовала, что она взяла меня из милости и специально создала для меня рабочее место, чтобы я не чувствовала себя дармоедкой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация