Когда вхожу в кухню, где витают запахи шоколадных панкейков и клубничного джема улыбка медленно сползает вниз, потому что Никиты здесь нет. За плитой стоит Лили — темнокожая женщина в белом переднике и колпачке на голове, которая напевает под нос веселую песенку и приветствует меня словно родную.
— Приятного аппетита, мисс Харви.
— Спасибо, Лили. Я могу позавтракать на веранде?
— Конечно. Как будет угодно, — она отставляет горячую сковороду в сторону, берет блинчики и джем и помогает мне переместится на улицу за тот самый плетеный стол, где мы ужинали с Китом.
Я иду за ней следом — с чашкой горячего чая в симпатичной фарфоровой кружке. Закрываю глаза, вдыхаю приятный теплый воздух с брызгами воды. Помощница торопится вернутся на кухню, но я успеваю окликнуть её.
— Простите, Лили. Вы не видели сегодня утром Никиту?
— Мистер Белов уехал ранним утром. Куда не сообщил, и даже не успел попробовать мои персональные панкейки с вкраплениями шоколада, — она расстроено пожимает плечами и уходит в дом.
Я вспоминаю наш вчерашний вечер с какой-то особенной теплотой. Будто то плохое, что случилось со мной за последнее время перекрыл один простой и теплый разговор.
Панкейки и правда вкусные. Я быстро съедаю все до последней крошки, запиваю несладким чаем, возвращаю посуду на кухню и спешу собраться в университет.
* * *
Софи радостно приветствует меня на парковке. Как всегда, одета чересчур вульгарно и ярко на мой вкус. Она без стеснения обнажает свое прекрасное тело, плоский живот и ровный загар. И мне впервые хочется взять у нее совет как не бояться одеваться так же? Как нравится мужчине и пользоваться женскими чарами?
— Чулок! Я так рада тебя видеть! Наконец-то мне будет с кем поболтать на лекциях!
Мы обнимаемся и взявшись под руки заходим в стены университета. Наверное, у меня на лбу написано, что все мои мысли крутятся вокруг Кита, потому что к концу второй лекции Софи тащит меня в кафе и заказав два молочных коктейля заставляет во всем признаться.
— Я не знаю, что сказать, Софи. Просто мне хорошо сейчас. Это идет изнутри, и я не могу описать это словами.
— Ты влюбилась, малыш. Это же ясно как дважды два.
— Меня это пугает. Потому что с каждым часом я все чётче осознаю, что просто не могу выйти за Шона. Я не смогу лечь с ним в одну постель, не смогу целовать его и даже касаться.
— Это ужасно, Чулок. Я думала ты свыкнешься со своим статусом невесты, влюбишься в Шона и счастливо проживешь остаток жизни с ним, но видимо сердцу не прикажешь. И твой отец конечно же не должен был взваливать на тебя свои проблемы, чтобы рассчитаться с долгом. Я не думала, что Картер вызовет у тебя такое отторжение в отличии от смазливого племянника…
После занятий подвожу Софи домой и ненадолго захожу к ним в гости. Две младшие сестренки моей подруги — Милли и Молли обхватывают меня за талию и заводят к себе в комнату показывая новые игрушки, которые передал им папа. Я вопросительно смотрю на Софи, и она пожимает плечами:
— Соизволил появляться в нашей жизни чаще.
Мать подруги — измученная двумя работами и хлопотами за детьми женщина, которая несмотря ни на что не унывает и верит в лучшее. Она улыбается мне и приглашает за стол пообедать.
— Спасибо, миссис Рэйн, я, пожалуй, откажусь. Мне еще нужно успеть заскочить к отцу.
К тому времени пока я приезжаю домой отца все еще нет дома. Достаю ключ из сумочки, прохожу внутрь и ощущаю легкий приступ болезненной ностальгии, которая отдает в область сердца. Шон Картер не держит меня силой, не заставляет насильно быть его женой, более того я сама сказала, что хочу к нему переехать, но именно сейчас ощущаю давление со стороны отца и мне хочется поговорить с ним об этом, чтобы не копить в себе.
Когда отец приезжает домой я к этому времени накрываю на стол. С трепетом в сердце слушаю как поворачивается дверной замок, как папа переступает порог прихожей и заходит внутрь.
— Мия! Не ожидал тебя здесь увидеть, — морщинки под глазами становятся глубже, когда он улыбается и приобнимет меня за плечи.
— Я приехала для того чтобы откровенно поговорить.
И мне безумно хочется, чтобы он понял меня.
Отец оставляет папку с документами в прихожей и проходит на кухню. Моет руки, садится за стол и приступает к трапезе. Я некоторое время просто молча жду, наблюдая за тем, как он с жадностью поглощает приготовленную мной еду.
— Как дела на работе, пап?
— О, сейчас могу с уверенностью сказать, что хорошо, Мия. Зарплаты рабочим выплачиваются в срок, меня никто не достает по поводу долга, а в будущем я только и вижу, как наша компания будет процветать.
Он откладывает в сторону столовые приборы и приступает к десерту — шарлотке, которую я приготовила на скорую руку.
— Пап, что будет если я не выйду за Шона? Нет, я конечно же помню, что обещала помочь и я сдержу свое обещание если это потребуется просто я хочу понять масштабы трагедии. Что если мы откажемся от его денег и попробуем взять некую сумму в банке под процент? Да, придется отдавать долго, но я согласна выплачивать их до пенсии… лишь бы не быть должной Картеру. Или же можно продать твою компанию, дом и переехать в жилище поскромнее…
— Мия, что чёрт возьми происходит?
— Мне кажется, что я полюбила другого, — отвечаю не тая, потому что кто как не папа должен понять меня?
Он резко стучит кулаком по столу, и я вижу, как его лицо багровеет от ярости.
— Полюбила другого?! Мия, что ты вообще знаешь о любви? Что за распутное поведение в конце концов? Разве так я тебя воспитывал?
— Иногда любовь зависит не от распутного поведения, пап. Она врывается в твою размеренную жизнь совершенно неожиданно, и ты совсем ничего не можешь с этим поделать… — тихо проговариваю, нервно царапая пальцами поверхность стола. — Я думаю об этом человеке постоянно, пап. И я не могу представить, что Шон займет хотя бы десятую часть моего сердца.
Тарелка с остатками еды летит на пол. С грохотом разбивается, потому что папа пытается встать из-за обеденного стола и подойти к окну.
— Когда твоя мать попала в аварию, я узнал, что она изменяла мне. Год, два, десять — не знаю. Она бежала на свидание с неким Майклом, наплевав на тебя и меня. Растворилась в своей любви и сделала больно нам всем. Если бы она не пошла на встречу к своему любовнику ничего этого не случилось бы, Мия. Так что любовь порой бывает трагична и губительна, и ты не можешь знать, что она принесет тебе в итоге.
— Нет… этого не может быть, пап. Ты наверняка что-то перепутал! — в горле образовывается колючий ком, который мешает произнести мне хоть слово.
Папа хмыкает и нервно поправляет белоснежную занавеску.
