Пахло сексом, носками, пердежом и кислым вином. И это прекрасно. Все такое опупенно настоящее. Все, что я видела перед собой, не было похоже ни на что. Как море.
Глава 20
Завтра я пойду на свое первое дело. Да, да. На этот раз наживка ― я.
– Зачем это надо, Сова? ― хмуро спросил Тошка, когда мы с ним вечером стояли на балконе и щелкали семечки.
– Заработать. Мы сидим у ребят на шее и ничего не делаем. Надо внести свой вклад. ― Я сплюнула шелуху с балкона.
– Если им так нужно, чтобы мы пгиносили деньги, пускай от меня это тгебуют. Я могу и сам пойти что-нибудь пговегнуть. Могу с утга до ночи стгелять мелочь, могу гыться по помойкам и пгодавать что-нибудь ценное. Могу воговать. Могу устгоиться ггузчиком, таскать ящики хоть кгуглые сутки. Не хочу, чтобы они заставляли тебя делать это.
– Что ― это? ― хмыкнула я. ― Ты говоришь так, будто меня заставляют заниматься проституцией. Расслабься, ничего в этом такого нет. Просто сыграть одну роль, и все. Дело на пять минут. Не парься, никто меня не заставлял, я и сама хочу попробовать.
* * *
― Если спрашивают: «Сколько стоишь?», «Почем?» и так далее, сразу нет. Такие ищут проституток. Не наш клиент. Если кричат: «Эй, детка, малышка, не хочешь поразвлечься?» ― и все в таком нахальном тоне, тоже нет. Эти дерзкие, непуганые, полезут сразу. Наша «рыбка» ― те, кто обращаются со словами «Девочка» или «девушка». Общаются вежливо, воспитанные. Предлагают довезти до дома, спрашивают, не нужна ли помощь. К таким можно садиться. Спрашивают, что у тебя случилось, ― отвечай, что поссорилась с родителями и сбежала из дома, отец ударил или что-то такое. Они часто предлагают после этого остаться у них ― соглашайся. Зовут на квартиру. Квартиры ― самый лакомый кусочек. Если не предлагают, напросись сама. Часто отказывают. Вот как у меня в последний раз. Мужик сразу занервничал, видимо, дома кто-то есть. Я ждала, когда он предложит куда-нибудь отъехать, но он даже не смог озвучить мысль. И я спросила сама: «Можем пообщаться в тихом месте? Мне так плохо, так нужно кому-то выговориться». И он отвез меня к озеру. Я рассказывала разную чушь. Про то, как меня не понимают родители, про то, что в школе ужасные отношения с одноклассниками… и что у меня нет ни одного друга. Я видела, как он волновался. Знал, что я дала ему шанс. И в этот момент подоспели ребята.
Говоря, Ника одновременно подбирала мне наряд. Трясущимися пальцами я с трудом застегнула пуговицы платья. Расправила складки. Я не знала, чего ждать, а неизвестность пугала больше всего. Страшно было так, будто меня собирались вести на бойню.
– Ну? Как я выгляжу? ― Я вошла на кухню и покружилась перед всеми. На мне ― голубое короткое платье, на губах ― розовый блеск, на щеках легкий румянец. Больше никакой косметики. От меня пахло клубничными духами. Я смотрелась лет на двенадцать.
– Как шестиклассница! ― сказала Ника. ― И правда, мечта любого педофила.
Тошка сидел на кухонной столешнице. Он никак не прокомментировал мое преображение, и я видела, что он недоволен, даже рассержен. Он не говорил никому, что был против того, чтобы я участвовала в деле. Мое слово для него важнее всего, и он смирился. Он старался скрыть свои чувства, но за столько лет дружбы я выучила каждый его жест. Он жевал нижнюю губу ― злился. Пальцы мяли край футболки ― нервничал.
* * *
В фургоне, прислонившись лбом к стеклу, я смотрела в окно. На улице совсем стемнело, можно было разглядеть только мелькающие точки фонарей и фар. Ника подробно объяснила, что делать, как себя вести. Мы все утро репетировали, играли разные сценарии. У меня выходило неплохо, но одно дело ― репетиция, а другое ― премьера. Я боялась, что забыла все слова. Как определить подходящую «рыбку»? Ника умела, а я нет. Что, если я сяду в машину не к тому? Что, если он сразу будет приставать, и я не смогу открыть дверь и сбежать? Успокойся, Даша. Ребята с тобой. Они всегда будут ехать сзади, подстрахуют. Твой телефон будет включен, если что-то пойдет не по плану, стоит лишь закричать, и тебе тут же придут на помощь. Все хорошо, расслабься и относись ко всему как к игре. Ты ― актриса…
Я пыталась настроиться, успокоиться, но коленки все равно тряслись, платье намокло от пота. Как представлю, что придется садиться в машину к незнакомому мужику, который думает только о том, как бы мне всунуть, ― сразу тошнит. А мне ведь придется изображать симпатию, расположение. Ох, боюсь, из меня выйдет плохая актриса…
– Могу я выйти из автобуса и дегжаться поближе к Даше? ― спросил Тошка. ― Я засяду в кустах, меня никто не увидит.
– Ммм… Можно, наверное, если по телефону мы точно поймем, куда они поехали, и если ты успеешь обогнать, ― сказал Игорь. ― Но смысл? Мы будем держаться рядом. Ничего с Дашей не случится.
– Все гавно, ― упрямо сказал друг. ― Я хочу быть близко. Вдгуг что…
Я слабо улыбнулась. Было приятно, что Тошка волнуется. Но это ― мое решение. Мне хотелось преодолеть свой страх, доказать самой себе, что я могу.
– Все, можно выходить, ― сказал Ден, остановившись.
Что? Уже? Ничего не видя перед собой, я с трудом нащупала ручку.
– Даша, с тобой все хорошо? Ты можешь не идти, если не хочешь, ― озабоченно сказала Ника. ― Просто ты сама ведь предложила…
– Все хорошо. Просто в первый раз немного страшно. ― Я вымученно улыбнулась, нашла эту чертову ручку и выбралась на улицу.
– Я тоже выйду. ― Тошка двинулся следом.
– Сиди, ты все испортишь! ― сказал Юрец.
– Нет, я все гавно выйду. Буду идти подальше, чтобы меня не видели.
Я пошла вдоль дороги, щурясь от света фар. Никогда не любила так ходить, всегда старалась перемещаться подальше от машин, от людей. Очень неуютно ночью бродить в коротком платье. Я чувствовала себя голой и… грязной, хотелось провести руками по телу, смахнуть эту невидимую грязь, а потом накинуть что-нибудь длинное и скрыться.
Все, кто проезжал навстречу, смотрели на меня, и я уверена, что они задавались вопросами. Кто эта девочка? Что она делает тут ночью? Наверняка малолетняя шалава… Каждый раз, когда казалось, что машина притормаживает рядом со мной, я умирала от страха. Нет, не тормози, проезжай мимо, пожалуйста… я не хочу, чтобы они останавливались. Хочу, чтобы эта ночь прошла впустую. И водители будто слышали мои мысли. Раз за разом, когда они уезжали, я выдыхала от облегчения.
Одна машина все же остановилась, когда я сидела на пустой автобусной остановке. Окно опустилось, и я увидела нахальную рожу водителя. Он бесстыдно уставился на мои ноги. Я послала ему хмурый взгляд и тут же отвернулась.
– Почем туда-сюда? ― спросил он.
Я показала ему средний палец.
