– Можно, я обниму тебя за плечи?
Она подняла на него заплаканное лицо, облепленное рысьей шерстью и землей.
– Д-да. Пожалуйста.
Антрес подумал, что он в жизни не встречал никого красивее Даниты. Он обнял ее за плечи. На секунду она замерла, и Антрес, не шевелясь и не пытаясь прижать ее к себе или, наоборот, ослабить объятия, ждал – он просто сидел, пока не почувствовал, что она расслабилась и положила голову ему на плечо.
– Прости, что я такая порченая.
– Ты не порченая. Они тебя не испортили. Только изменили.
– К худшему.
– Не говори так! Тебе решать, что это за изменение, – не мне, не Баст, а только тебе.
Она подняла голову и посмотрела на него.
– Вы с Баст должны это прекратить.
– Прекратить что?
– Хотеть, чтобы я была с вами, – сказала она, вытирая лицо рукавом.
Медленно и осторожно Антрес отвел от ее лица длинный темный локон.
– Нас с Баст так легко не отпугнуть.
– Зачем тебе женщина, которая не выносит твоих прикосновений?
– Но я касаюсь тебя сейчас, и, кажется, ты не против.
– Это другое. Ты утешаешь меня, потому что мы друзья, но ведь ты хочешь большего.
– А ты нет?
– Раньше хотела. Я и детей хотела – много детей. А теперь Мари и Зора говорят, что я, возможно, никогда не смогу зачать, даже если бы могла вынести чужие прикосновения.
– Я хочу дать тебе слово. Здесь и сейчас.
– Какое? – Данита шмыгнула носом.
– Оно состоит из двух частей. Во-первых, я клянусь, что никогда не причиню тебе физической боли.
Данита склонила голову набок, разглядывая его.
– А как насчет душевной?
Губы Антреса изогнулись.
– Я бы хотел поклясться и в этом, но за последние недели понял, что не так уж много знаю о женщинах, а значит, обязательно где-нибудь проколюсь, пока буду за тобой ухаживать.
Данита вскинула брови, а ее огромные серые глаза, казалось, стали еще больше.
– Ты считаешь, что ты за мной ухаживаешь?
Он вздохнул.
– Видишь? Уже прокололся. Я думал, ты знаешь. – Он увидел, как Данита пытается скрыть улыбку. – А теперь еще и смеешься надо мной. Пожалуй, стоит вернуться к Зоре за уроками.
– Зора? Уроки? – пискнула Данита. – Ты сказал ей, что ты за мной ухаживаешь?
– Вроде того. Она объяснила мне, как Землеступы выбирают себе пару, поэтому я знаю, что мне положено за тобой ухаживать, – хотя, судя по всему, у меня не очень получается. Что я упустил?
– Мужчина-Землеступ дарит женщине, за которой хочет ухаживать, подарок.
– Яйца! Я подарил тебе чаячьи яйца. Они не разбились?
Данита ощупала перед рубашки.
– Нет, они целые, вот только ты мне их не дарил. Я сама их нашла!
– Ладно. А как насчет перьев сойки, которые я подарил тебе перед тем, как ты представляла свое имя Богине?
Данита закатила глаза.
– Их нашла Баст, а не ты. Ты их только передал.
– Вот видишь. Я говорил, что у меня проблемы с ухаживаниями. – И все же у него отлегло от сердца, когда он увидел, что Данита постепенно приходит в себя. – Может, из нас двоих порченый я.
– Не шути так. Быть порченой ужасно.
– Но ты не порченая. Данита, ты в точности такая, какой должна быть. Я бы не стал тебя менять, даже если б мог.
Данита посмотрела на него, и ее глаза снова наполнились слезами.
– Тс-с, не плачь. Мы с Баст рядом. Мы всегда будем рядом.
– Но как же… – она осеклась и всхлипнула.
Антрес нежно коснулся ее лица, вытирая большим пальцем слезу.
– Мы что-нибудь придумаем – ты, я и Баст. И это вторая часть моей клятвы. Ты ее принимаешь?
– Если я ее приму, значит ли это, что я принимаю тебя как свою пару?
– Нет. Это значит, что ты принимаешь мои ухаживания.
Данита глубоко вздохнула.
– Да. Я принимаю твою клятву. Хотя не исключено, что это будет самым долгим ухаживанием в истории Землеступов.
Антрес расплылся в улыбке.
– Меня это устраивает. Баст давным-давно научила меня терпению.
* * *
– Антрес, я официально заявляю, что это утро прекрасно благодаря тебе, – заявила Зора, отправляя в рот последний кусок яйца, и дала Хлое облизать ложку. Она приготовила собранные Стаей яйца и подала их с остатками рагу. – Ты был прав насчет этих яиц, и я очень надеюсь, что вечером мы найдем еще.
– Если повезет – непременно! Чайки откладывают яйца в течение короткого периода – и он в самом разгаре, – сказал Антрес.
Мари с улыбкой посмотрела на собак, жадно поглощающих завтрак.
– Кажется, Ригелю понравились скорлупки. Я думала, ты пошутил, когда сказал, что можно добавить их в собачью еду, но ты и здесь оказался прав.
– Я не знаю точно, почему собаки – и моя Баст – так любят скорлупу, но это факт, – сказал Антрес.
– Наверное, это полезно. Твоя Баст просто пышет здоровьем, – заметил Ник.
– Это верно, – кивнул Антрес. – А теперь, раз уж все поели, нам снова пора в путь. Все распределились по лодкам?
Мари окинула взглядом Стаю – всех сорока двух человек. Они с Зорой, Ником и Антресом вместе распределили лодки заново, и она с облегчением отметила, что ни возражений, ни недовольства не последовало.
– Тогда засыпаем кострище, убираем оставшиеся миски и выдвигаемся. Возможно даже, сегодня не будет дождя, – сказал Антрес.
– Почему мне кажется, что сейчас будет «но»? – спросила Зора, вызвав у них нервные смешки.
– Потому что ты мудра, Жрица Луны, – сказал Антрес. – До следующего препятствия примерно два часа. Пока достаточно светло, мост не должен вызвать больших трудностей, да и день намечается ясный, и это прекрасные новости. Второе препятствие, Боннская плотина – или, скорее, то, что от нее осталось, – куда опаснее. Поэтому, если Жрицы Луны, – он кивнул Мари и Зоре, – одобрят мой план, я предлагаю плыть сегодня всего шесть часов, остановиться на привал пораньше и хорошенько выспаться, чтобы завтра со свежими силами преодолеть плотину.
Мари и Зора обменялись взглядами.
– Звучит разумно, – сказала Мари. – Да и руки благодаря привалу заживут быстрее. – Она обратилась к Стае: – Пусть каждый обернет ладони тканью, а если у кого-то лопнут волдыри, немедленно позовите Зору или меня. Мы перевяжем рану и, если она будет серьезной, дадим вам передохнуть от гребли.
– Я бы тоже хотела помогать перевязывать раны, – сказала Данита. – Я буду в лодке Антреса, а она гораздо маневреннее больших лодок. Я возьму с собой мазь и бинты, а если кому-то понадобится помощь посерьезнее, чем простая перевязка, я смогу доставить его к одной из наших целительниц.
