– Тогда увидимся в деревне.
– Я отец Джон, старший жрец всех наших деревень, – почтительно обратился Салиш к Мари. – Я отведу вас к вашим людям, которые ждут впереди. Мой друг Антрес говорит, что ты Мари, Жрица Луны и одна из предводительниц этой Стаи. Благословенна будь, Жрица Мари.
– Благословен будь и ты, отец Джон, – ответила Мари. – Это Ник. Он наш Жрец Солнца.
Отец Джон кивнул Нику, и они начали подниматься по бегущей вдоль реки каменистой тропе.
– Благословен будь, Жрец Ник.
– Благословен будь и ты.
– Сюда, пожалуйста.
Они поднялись по крутой тропе за отцом Джоном и присоединились к Стае, которая остановилась посмотреть на деревню Салишей. От невероятного зрелища у Мари перехватило дыхание. Раскинувшаяся перед ними деревня Салишей ярус за ярусом поднималась на покрытый соснами холм. Сначала Мари бросились в глаза цвета. Изумрудно-зеленые сосны создавали разительный контраст с коричневыми фасадами деревянных домиков, выраставших из холма. У порога каждого дома, что были видны Мари, стоял изящный резной идол, и именно эти идолы отличались самыми яркими цветами. Даже издалека было понятно, что это женские изваяния, хотя тела их от головы до пят закрывали накидки с капюшонами цвета безоблачного летнего неба. Синие цветы водопадом спускались из подвешенных корзин, а свисающие с сосновых ветвей музыкальные подвески из драгоценного синего стекла мелодично позвякивали на ветру. Вдоль всего хребта бежал ряд столбов, украшенных сложной резьбой; над подвешенными к ним жаровнями курился дымок, и вся деревня благоухала цветочной сладостью.
– Потрясающе, правда? – вполголоса сказала Зора, пробираясь к Мари и Нику.
– А я думала, что не увижу ничего красивее Города-на-Деревьях, – сказала Мари. – Но это… это превосходит даже его. – Она повернулась к отцу Джону. – Ваша деревня прекрасна. – Она сделала глубокий вдох. – Какой чудесный аромат.
Губы отца Джона дрогнули в улыбке.
– Это благовония – для Матери они священны.
– Тогда вам понравятся дары, которые приготовила для вас Зора, – сказала Мари.
– Мы с благодарностью их примем. Давайте пройдем к алтарю, чтобы вы могли возложить их у ног Богини.
Отец Джон прошел вперед и встал во главе колонны, заменив юношу, который сперва помогал им причалить, а потом привел их к деревне, и тот сбежал вниз по тропе к реке.
Гуськом, поодиночке и парами, они зашагали по узкой каменистой тропе вслед за отцом Джоном, пока не вышли к подобию небольшой рыночной площади – и только теперь они заметили женщин и детей.
Женщины Салишей наполняли рынок. Большинство работало с тканями и шкурами на разных стадиях окрашивания в примечательный синий цвет. На женщинах были длинные летящие туники до земли, – в основном светлых цветов, от белого до желтого, – поверх которых они носили накидки, прикрывающие плечи, а порой и волосы. В отличие от мужчин, на них не было татуировок – по крайней мере, там, где их можно было увидеть, – но зато они с ног до головы были увешаны драгоценностями.
Дети бегали по рыночной площади, катали кожаный мячик палками, плясали и скакали вокруг плоских камней, увлеченные игрой, которая напоминала салочки со сложными правилами, пели в кругу со взрослыми женщинами, а самые младшие просто ползали под ногами.
– Я никогда не видела столько детей, – улыбнулась Мари.
– Я никогда не видела столько блестящего, – прошептала Данита, и Мари прыснула от смеха.
Баст держалась рядом с Данитой. И неудивительно: одного взгляда на крепких полуобнаженных Салишей хватило бы, чтобы Мари сделала то же, что явно сделал Антрес – а именно, велел Баст не отходить от нее ни на шаг. Рысь тихо ступала по земле, а ее внимательные желтые глаза непрерывно искали вокруг признаки опасности.
– У мамы было ожерелье из салишского серебра, – негромко сказал Ник. – Отец подарил его, когда ухаживал за ней. Он рассказывал, как ему пришлось обменять на него два арбалета и кусок стекла, но оно было невероятно красивое – серебряные нити с синим камнем в форме сердца. Она носила его не снимая и не рассталась с ним, даже когда отец положил ее на погребальный костер для встречи с солнцем.
– Твой отец бывал здесь? – спросила Мари.
– В молодости. Я и не думал, что увижу это место своими глазами, учитывая мое отвращение к речным путешествиям, но я рад, что я здесь. Мне нравится идти по стопам отца.
Отец Джон повернулся к Стае.
– Друзья, в той стороне вы найдете алтарь, который защищает нас от реки. Вы можете оставить свое подношение у ног Матери. Потом, если пожелаете, вы можете поторговать с нашими женщинами. У вас будет всего несколько минут, потому что лодки будут ждать вас выше по реке больше чем в миле отсюда, но знайте, что вы желанные гости в нашей деревне.
– Спасибо, отец Джон, – сказала Мари. – Мы благодарны вам за ваше гостеприимство. – Она поймала взгляд Зоры и вполголоса спросила: – У кого дары?
– Мои травы у Изабель. – Зора принюхалась и чихнула. – Носом чую, они им понравятся. А дорожные плащи должны быть у Дженны. Ты сходишь с ними к алтарю? Я захватила одну из запасных перевязей. – Она показала кусок ткани, похожий на тот, что был закреплен у нее на груди. Из кармана выглядывала черная мордочка Хлои, которая с любопытством оглядывала деревню глазками-бусинками. – Попробую обменять ее на травы и специи.
– Хорошо. Мы с Дженной и Изабель сходим к алтарю.
– Я останусь со Стаей и пригляжу за всеми, – сказал Ник.
– Ты ждешь неприятностей? – негромко спросила Мари.
– Нет. И я не хочу дать им повод появиться.
Мари кивнула.
– Дженна, Изабель! – позвала она, и девушки повернули к ней головы. – Давайте отнесем к алтарю наши подарки… я хотела сказать, подношения.
Девушки поспешили к Мари, а остальные разбрелись по площади, любуясь синими тканями и женщинами, которые, собравшись в стайки, работали над сверкающими на солнце украшениями.
– Мари, можно мы с Лили тоже сходим к алтарю?
Лили выступила из толпы и подвела к Мари и Ригелю Голубку.
– Конечно, почему бы и нет.
Вместе Мари и Ригель направились к алтарю в сопровождении Изабель, которая несла плотно сплетенную корзину с пучками трав Зоры, и Даниты с двумя аккуратно сложенными дорожными плащами. За ними на небольшом отдалении шли Голубка и Лили.
Проходя через рынок, Мари обратила внимание на женщин, одетых не в туники с накидками, а в длинные черные платья с белой отделкой на швах. В отличие от Салишей, они были светлокожими и невысокими – гораздо ниже женщин, которым служили. Они ловко лавировали среди людей, наполняли деревянные кружки, подносили работающим Салишам сушеные фрукты и ароматные хлебные лепешки и гоняли детей, которые путались под ногами. Они двигались молча, но Салиши благодарили их, и Мари видела, как те безмятежно улыбаются в ответ.
