– Наши женщины никуда не пойдут! Братья! Ко мне! – проревел отец Джоб.
Юноши в длинных подпоясанных туниках с шипастыми копьями в руках хлынули на рынок и выстроились рядом со жрецом, отсекая женщин от Стаи. Отец Джоб взмахнул рукой, и они наставили на Стаю копья.
Как один, члены Стаи схватились за оружие. Одни держали заряженные арбалеты. Другие начали раскручивать пращи, и воздух наполнился сердитым гудением пчелиного роя.
А потом вперед выступили псы и Баст; они низко рычали и угрожающе скалили зубы.
Ряды братьев дрогнули, их лица резко побледнели при виде мощи Стаи.
– Женщины! Те, кто хочет уйти, – отзовитесь! – крикнула Мари.
– Мы защитим вас! – вторила ей Зора.
Мари попыталась поймать взгляд хоть одной из салишских женщин и их служанок-Плоскоголовых, хотя большинство, похватав детей, уже покинуло рынок, едва Мари начала говорить. Видеть глаза женщин было особенно больно: на них читалось раздражение, недоверие или странная пустота – словно они и вовсе не умели думать самостоятельно.
Одна из женщин встала и с решительностью, которую подхватила сперва ее соседка, а потом и остальные женщины на рынке, повернулась к Мари и Стае спиной, отвергая их.
Мари с отвращением покачала головой и повернулась к отцу Джобу.
– Похоже, ваши женщины слишком долго позволяли другим думать за себя. Но если это изменится, – она снова повысила голос, продолжая смотреть мимо братьев на женщин, которые, не глядя на Стаю, покидали рынок, – если вам надоест, что вас опекают, как неразумных детей, идите с нами. Мы защитим вас, а вы познаете новую жизнь – жизнь, в которой…
– Уходите! Чтобы я вас больше не видел! – взревел отец Джоб.
– И не увидишь, – раздался нежный голос Голубки. С безмятежным лицом она объявляла жрецу смертный приговор. – Отец Джоб, скоро ты не увидишь больше ни одного живого лица – и тех, кто следует за тобой, ожидает та же судьба.
– Она мне угрожает! – взвизгнул жрец.
– Я не угрожаю. Я предупреждаю. Я бы посочувствовала тебе, не веди ты во тьму столько невинных.
– Слепая сука! – с ненавистью выплюнул отец Джоб.
– Все. Пойдемте, – сказала Мари, и Стая без лишних слов отступила к лодкам.
– Интересно, что случилось с этими женщинами? Почему они такие? – спросила Дженна, помогая столкнуть лодку на воду.
Ей ответила Адира:
– Они предпочли безопасность свободе. Я ошибалась, когда говорила, что это неплохая сделка.
Женщины Стаи мрачно закивали.
Спустя почти две недели практики спустить все лодки на воду не составило труда, и скоро они уже рассекали веслами неподвижную гладь озера, оставив за спиной возмущенных, обреченных на гибель Салишей.
Настоящее – Древесное племя
Ралина не думала, что сможет сомкнуть глаза, но, оказавшись после сырого шалаша с крышей из листьев папоротника в настоящем гнезде – пусть даже пропахшем дымом и горечью, – она быстро задремала и впервые за несколько недель проспала всю ночь. Она была потрясена, когда лениво проснулась поздним утром, лежа в обнимку с Медведем в тепле и безопасности высокой сосны. На несколько сонных мгновений Ралина вернулась во времена до болезни – до того, как Смерть уничтожил ее любимое Племя, – и открыла глаза с ощущением тепла и покоя.
В желудке заурчало, и настоящее вернулось. Потирая глаза, она с тяжелым вздохом села в постели; Медведь зашевелился, потянулся и приветственно ткнулся в нее носом.
Ралина обняла пса, с горечью отметив, как прощупываются ребра под его густым мехом. Бог и Жнецы разорили все садки с кроликами и пустили племенное поголовье на суп. Несколько дней назад Ралина и Медведь вместе решили, что пес не будет есть мясо больных животных. Сперва все выглядело так, будто на псов страшная зараза не действует, но через неделю такого питания начали заболевать и они – все, кроме тех, кого спутники уже успели изувечить ради Спасения.
Ралина знала, что никогда на это не пойдет.
Она питалась ягодами и похлебкой из грибов и зелени да клубней стрелолиста, которые ей изредка удавалось накопать. Она спрятала у Канала рыболовную леску с крючком и при любой возможности убегала к воде и ловила рыбу, которой кормила Медведя.
– Знаешь что? Давай-ка сходим к Каналу. Богу будет не до нас, когда обнаружится, что Дакс пропал, – да и вряд ли Ему захочется, чтобы я включила в Его историю эпизод с проводником, которого до того ужаснуло происходящее, что он нарушил клятву и сбежал под покровом ночи.
Медведь, оживленно виляя лохматым хвостом, последовал за ней к подъемнику, когда мимо их дерева вдруг пробежали Охотники, направляясь к дереву Бога.
– Они узнали, что он сбежал, – шепнула она Медведю, когда подъемник тронулся. Едва они с псом успели спуститься на землю, как к ним подскочил Железный Кулак.
– Сказительница! Господин вызывает тебя к себе! – рявкнул он ей и бросился бежать дальше.
Она посмотрела на Медведя и вздохнула.
– Тебе лучше остаться тут. Я вернусь, как только смогу, и мы вместе пойдем искать еду.
Кобель отреагировал мгновенно. Он прижался к ее ноге, и в ее сознании раздалось решительное «нет».
Ралина потрепала его по широкой голове.
– Знаю. Я и сама не хочу с тобой разлучаться. Ладно, пойдем со мной. Рано или поздно Он отпустит нас поесть.
Быстрым шагом они добрались до дерева Бога. В воздухе висело ощущение назревающей бури. Помощницы сновали туда-сюда: одни готовили пахнущее падалью мясо, другие просто заламывали руки, словно не зная, за что браться. Жнецы собрались под деревом и со звериными выражениями на лицах кружили вокруг. Ни Охотников, ни Воинов не было видно. Ралина привычно проигнорировала Помощниц и Жнецов – а они привычно расступились, давая ей дорогу.
Поднявшись наверх, Ралина низко поклонилась, а Медведь занял свое место в тени у нее за спиной.
– Господин, ты звал меня?
Она подняла глаза на Смерть, ожидая увидеть в Нем отражение царящего внизу хаоса, но Он с безмятежным видом сидел на своем импровизированном троне и обгладывал кусок оленьего мяса, который держала перед Ним одна из Его любимиц, Зайчишка.
– А, Сказительница. Ты уже слышала новости? – спросил Смерть, жестом предлагая Ралине сесть.
– Нет, Господин. Я только что проснулась. Первым, с кем я говорила, был твой Клинок, и он велел мне подняться сюда.
– Похоже, наш рысий проводник скрылся в ночи.
Опытная Сказительница, Ралина без труда изобразила удивление – в конце концов, великая сказительница должна быть великой актрисой.
– Господин! Какие неожиданные и странные новости! Мне казалось, проводник взялся за работу. – Она знала, что ей не следует провоцировать Его, но не удержалась от укола: – Я никогда не слышала, чтобы рысьи проводники отказывались от данного слова.
