Это вам не на юбилей в ресторане с друзьями и родственниками собраться. Там хоть их знаешь и есть о чем поговорить. А тут куча незнакомых людей, и со всеми ты должна быть мила и любезна. Светская жизнь на деле оказалась тоскливым болотом. Только и разговоров, что о нарядах и сплетнях. Кто за кем приударил, у кого новая любовница или любовник… Матроны отслеживают, кто кому улыбнулся, кто с кем танцевал и сколько раз. Замужние дамы напропалую флиртуют, незамужние девушки строят глазки и присматривают женихов. Тоска! Уверена, будь у них телевизоры, половина бы сидела дома. А так скачут с приема на прием, чтобы узнавать последние новости и держать руку на пульсе этой самой светской жизни.
– Госпожа, ванна готова, – сообщила горничная.
– Давайте помогу вам с платьем, – предложила вторая. Пришлось соскребать себя с кровати и плестись переодеваться.
– Я разберу постель! – это третья.
Наверное, должно быть приятно, когда вокруг тебя так хлопочут, но для меня непривычно. Слишком много чужих людей в моем личном пространстве. В доме родителей Анники одной Ириды мне вполне хватало, и она умела быть ненавязчивой. Здесь же толпа народу, и это бесит.
Но что-то менять в данный момент не было сил, поэтому, давя раздражение, я просто подчинилась заботе служанок.
Первым делом с меня сняли украшения, и я небрежно бросила их на туалетный столик. Пусть простят мне предки аррхов Коурстена, но бриллиантам ничего не будет, а я устала, чтобы бережно раскладывать все по коробочкам.
Служанка помогла избавиться от платья и передала меня в руки банщицы. Там я быстро ополоснулась, желая поскорее забраться в постель и выставить всех вон. Но перед расслабляющим массажем не устояла. Вот о личном массажисте, наверное, каждая женщина мечтает. Правда, служанка использовала ароматические масла, что напомнило о неприятной брачной ночи. Хорошо хоть целитель обещал мне передышку от поползновений супруга.
Переодевшись в ночную рубашку и пеньюар, я сунула ноги в домашние матерчатые туфельки и отдалась в руки горничной, которая занялась моими волосами. К этому моменту я уже спала одним глазом. Но сон быстро слетел, стоило увидеть в зеркале мужскую фигуру.
Внутри все похолодело при взгляде на супруга. Вот этого явления я ожидала меньше всего. Он застал меня врасплох, и под ложечкой засосало от страха. Наверное, дерни он в этот момент за пояс своего халата и скажи: «Бу-у!», я бы сорвалась с места как перепуганный заяц. Правда, нервы сдали. Слишком трудным и морально выматывающим оказался день. Я, наверное, за год столько не скандалила, как за эти сутки.
– Оставьте нас, – приказал Дарстен служанкам.
Горничная, которая расчесывала мне волосы, едва уловимо помедлила, бросив на меня быстрый взгляд, но отложила расческу и, сделав книксен, удалилась. Остальные тоже покинули покои. А я напряженно следила за мужем через зеркало.
Он подошел и остановился за спиной, рассматривая мое отражение. Потом заметил украшения на туалетном столике и поддел колье пальцем.
– Это бесценные украшения, а валяются как дешевая бижутерия. У вас никакого уважения, Анника?
– Вы требуете у меня уважения к колье?
– Не переиначивайте мои слова.
– Вы ищете повод, к чему бы придраться?
– Считаете, что после сегодняшнего приема и вашего поведения на нем мне нужно его искать? – спросил лорд, отпуская колье, и оно тихо звякнуло об столик.
– Пришли отыграться?
– Пришел предупредить, что не намерен терпеть ваше своеволие и дурное воспитание.
– Вы их только у тирры Весса терпите?
– Вам не стоит говорить о ней.
– Почему? Вы же с ней меня обсуждали.
– Что и с кем я делаю, вас не касается.
Промолчала. А смысл спорить, если согласна? Меня и правда не касается, что он с ней делает. Пока они ко мне не лезут.
Удовлетворенный моим молчанием, Дарстен продолжил, решив подсластить пилюлю:
– В банке я открыл на ваше имя счет. Можете использовать эти деньги на благотворительность или на свои мелкие нужды. Ежегодно он будет пополняться, но если вам понадобятся более крупные траты, обсудим. Надеюсь на ваше благоразумие.
Он помолчал, наверное, в ожидании бурной радости и благодарности, но я просто смотрела на него. Нужно для начала в банк съездить и проверить размер щедрости, уточнять у мужа сумму сейчас как-то не хотелось.
– В ответ настоятельно требую пересмотреть свое поведение. Я готов простить вам ваши сегодняшние выходки, но больше их не потерплю.
Подумать только, он готов меня простить!!!
– Ваша щедрость не знает границ.
– Мое терпение не безгранично, Анника, – в голосе прозвучало предостережение.
– А мое вообще закончилось прошлой ночью.
– Довольно! – Шагнув ближе, он сжал мои плечи.
И я пронзительно завизжала во все горло. Нет, ну обещала же. Руки тут же убрали, и я замолчала.
– Что случилось?! – через смежную дверь спальни вбежал Робин.
– Мышь, – пронзив меня разъяренным взглядом, сообщил ему лорд.
– Скорее крыса. Мерзкая, – поправила я.
– Ну как же… Откуда?! В доме нет… – растерялся старый слуга.
– Все в порядке. Можете быть свободны, – отпустил его Дарстен.
На лице Робина отразилось понимание, и он тут же закрыл за собой дверь, оставив нас наедине. А я поймала в зеркале взгляд супруга, и он мне крайне не понравился.
– Анни-и-ка-а, – многообещающе так протянул лорд.
Я вскочила с пуфа, чувствуя острую необходимость оказаться с ним наравне. Две вещи случились одновременно: нас накрыло прозрачной сферой, а муж надавил мне на плечи, заставив сесть обратно.
– Что же вы не кричите?
Действительно. Но я впервые увидела такое проявление магии и потрясенно молчала. Мы как будто оказались в мыльном пузыре.
– А впрочем, вас больше никто не услышит, – сообщил он, подтверждая мои подозрения насчет звукоизоляции. – Хочу напомнить, что я ваш супруг и имею право прикасаться к вам в любое время, когда захочу.
Рывок, и пеньюар сдернут с моих плеч до локтей. Еще один рывок за ворот рубашки, и тонкая ткань разошлась двумя половинками, обнажая меня до пупа. На голые плечи тяжело легли мужские ладони и сжали.
– Предупреждаю последний раз, не испытывайте мое терпение, – жестко и с угрозой сказал Дарстен.
На меня нахлынули давно забытые чувства беззащитности и безысходности. Мне ясно дали понять, кто в доме хозяин и на чьей стороне сила.
Вдоволь насладившись своим превосходством и видом обнаженной груди, он убрал руки.
– Будьте благоразумны, Анника, – сказал на прощание. Окружающая нас сфера исчезла, и лорд пошел к себе.
