– Мы никогда не игнорируем историю, – сказал спокойно Гэмблер. – Если хочешь знать будущее, изучи прошлое. А прошлое говорит об одном: людям всегда чего-то не хватает, им всегда надо больше.
– Больше? – повторил Тоббл.
– Больше земель. Больше власти. Больше славы. Всегда так было. И всегда так будет.
И снова воцарилась тишина.
Ко всеобщему удивлению, молчание прервал Тоббл.
– Смотрите, – сказал он, – я всего лишь маленький воббик. Я знаю совсем немного. И я, пожалуй, поверю Гэмблеру. Мы хотя бы должны прислушаться к тому, что следующие, кого истребит Мурдано, будут феливеты. А за ними, возможно, и раптидоны.
Он сделал паузу, словно обдумывая, что ещё сказать.
– Если даже натайты и выживут, то они станут слугами Мурдано. И это неправильно. Мы не в таком мире хотим жить, правда?
– Не в таком, – ответила Хара. – И всё же мы должны принимать во внимание факты, Тоббл. Говорят, у Мурдано пять тысяч рыцарей и сто тысяч стражников: с луками, копьями, топорами. У него также есть Арактик, умеющая колдовать. А ещё – учёные и их науки.
– Но у него нет феливетов, – ответил Гэмблер. – Думаю, раптидоны к нам тоже присоединятся, как только узнают правду.
Хара помотала головой.
– Возможно. Но я каждый раз слышала от браконьеров, что раптидоны ненавидят вас, феливетов. Ты думаешь, они захотят присоединиться?
– Голову на отсечение не дам, – согласился Гэмблер.
– Есть только один способ бороться с ложью, – твёрдо сказал Тоббл. – С помощью правды.
Он посмотрел на меня. Гэмблер тоже.
– Это очень простой выбор, – сказала Хара. – На юг – значит, туда, где всё знакомо, где мы будем жить как прежде, пока власть Мурдано будет крепнуть. На север – навстречу опасности и слабой надежде.
– Я бы пошёл на север, – сказал Лука и пожал плечами. – На юге мне делать нечего.
– Бикс? – спросила Хара.
Я посмотрела на них – все ждали, чтобы именно я сделала выбор.
Я.
Родившаяся позже всех, самая маленькая среди детей в семье. Несмышлёная. Мелкая.
Я.
– Откуда мне знать, куда идти? – в итоге сказала я. – Я ещё слишком мала. И я не могу заставить вас отправиться на эти сомнительные поиски. – Я взяла карту из рук Хары и уставилась на неё. – Мне просто надо наконец признать, что я последний даирн на этой земле, – воскликнула я. – Может, они и поторопились с этой церемонией – но только потому, что пока ещё жива я, однако больше никто из даирнов.
Все молчали. Тишину нарушала только нежная музыка болотных сверчков. Туман, окрашенный закатом в розовый цвет, повис над нами, как вопрос, на который только я могла дать ответ.
Я еле сдерживала слёзы.
– Смешно пытаться найти даирнов, которых никто не видел. И очень глупо.
– Что правда, то правда, – произнёс Тоббл. – Спасать меня тоже было глупо.
– И глупо было мне довериться, – заметил Гэмблер.
– И поверить моим словам – тоже, – добавила Хара.
Я вздохнула. Как же так случилось?
– Что ж, – сказала я наконец. – Кажется, все согласны, что я поступаю глупо.
– Итак, даирн-глупыш, – воскликнула Хара. – Куда?
На север.
Часть четвёртая
Чужеземцы и враги
36
Фехтование
Путешествие было трудным и утомительным, но, к своему удивлению, я с радостью встречала каждый новый день, вставая на рассвете.
Я знала: обстоятельства против меня. Смерть могла поджидать меня на каждом шагу.
Но, несмотря ни на что, каждый день приносил мне новые знания. Новые запахи, неизведанные места, удивительные виды животных и растений – для любознательной меня это было истинным наслаждением.
Я испытывала такие же чувства, как в библиотеке Ферруччи, когда увидела полки с книгами.
Сколько всего я ещё не знала!
И как много мне ещё предстояло узнать!
Лука заботился обо мне. Он дал мне новую записную книжку, размером с мою ладонь, гусиное перо и баночку с чернилами.
– Думаю, тебе пригодится это больше, чем мне, – сказал он.
– Но это же ты учёный, – попыталась я возразить, хоть мне и очень хотелось принять этот подарок. – Разве не ты должен записывать свои наблюдения?
– А я их записываю, – сказал Лука, постучав указательным пальцем по виску. – Я веду свои наблюдения за тобой, для меня это самое интересное. Раньше я узнавал о даирнах только из книг, а сейчас передо мной ты, Бикс – живая, настоящая.
Его понимающая улыбка как-то настораживала. Но я всё равно была счастлива принять книгу, перо и чернила и поспешила убрать всё в свою сумку. Каждый раз во время привала я записывала впечатления или делала зарисовки. Когда чернила кончились, мы с Тобблом собрали ягод, я раздавила их, в результате чего получила бледную краску подходящей для письма консистенции.
Как предложила Хара, ночью мы шли вдоль дороги, а днём спали в спрятанных от людских глаз местах. Для Гэмблера такой режим был идеален, потому что феливеты – ночные охотники. Да и я привыкла к такому образу жизни. А вот для Хары, Луки и Тоббла идти ночью было непросто, но они старались приспособиться.
Когда нам везло, мы находили укромные места и разводили огонь. Однажды Хара умудрилась поймать в капкан сочного шовколиса. К сожалению, нам пришлось есть его сырым, потому что рядом проходил отряд солдат. А в другой раз Гэмблер принёс костлявого, немного потрёпанного петуха, которого, хоть мы его и приготовили, есть всё равно было невозможно.
Как-то раз мы не смогли идти ночью. Хара, а она всегда шла первая и проверяла путь, заметила засаду людей Мурдано. Нам пришлось сделать хороший крюк, чтобы обойти их, и этот поход возможно было осуществить только при дневном свете. На него у нас ушло двое суток.
А в другой раз Хара вернулась в лагерь с разведки молчаливая и угрюмая, с дрожащими руками. В них она держала что-то завёрнутое в плащ офицера Мурдано. Она вручила свёрток Луке, и, когда он его развернул, мы увидели короткий меч, длинный нож и пару сандалий – Лука был городской житель, и его обувь уже давно развалилась.
На просьбу рассказать, что случилось, Хара промолчала.
Мы не стали на неё давить, лишь увидели пятна крови на её рубашке.
Следующий день мы провели в лесу, где нашли приятный звонкий ручей, бегущий между молодыми побегами маровых деревьев. Дул лёгкий ветерок, и от этого их розоватые листочки, по форме напоминающие клевер, словно перешёптывались. Гэмблер нашёл место, куда падали солнечные лучи, и тут же закрыл глаза. Мы плюхнулись все вместе на траву в надежде немного отдохнуть, но у Хары был другой план.
