— Она принесла ему в приданое целое состояние!
— Я знаю, что ее отцу принадлежала земля, на которой Бен нашел золото. Лиззи это очень радует, она мне много рассказывала об этом. Она понятия не имеет, чего от нее здесь требуют, но она привыкает… понемножку. Я делаю для нее все, что могу.
— Немало, насколько я знаю.
— Это Бен так сказал? — Да.
Грейс улыбнулась, явно довольная.
— Она очень старается, все это даже трогательно. Лиззи хочет быть достойной Бена.
— Конечно, он высоко метит! Ты имеешь в виду политику?
— Он относится к мужчинам, которые преуспевают во всем, но с женитьбой на Лиззи ему привалило счастье.
— Слушай, Анжелет, тебе не нравится Бен?
Я почувствовала, что на моем лице появляется кислая улыбка, но я попыталась непринужденно бросить реплику:
— Он умен, остроумен и все такое прочее…
— В твоих устах это звучит неодобрительно…
— Одобрять его или не одобрять — это не мое дело.
Вероятно, он счастлив, у него роскошный дом и блестящие перспективы. Чего еще может желать человек? Лиззи, конечно, — это совсем другое дело…
Грейс нахмурилась и внимательно взглянула на меня. Ты что-то очень разволновалась…
— Неужели?
Я этого не замечаю. Расскажи мне лучше, как у тебя дела. Чем ты все это время занималась?
— У меня маленький дом, но иногда там удается собрать интересную компанию. Старшие Лэнсдоны всегда очень хорошо относились ко мне, так же как Елена и Мэтью. Они приглашают меня в гости, где я знакомлюсь с разными людьми, и некоторых из них приглашаю к себе. Но с тех пор как приехали Бен с Лиззи, у меня слишком мало свободного времени!
— Бен говорит, что ты стала для Лиззи кем-то вроде дуэньи, — В самом деле? — Она удовлетворенно улыбнулась. — Но я же не могла позволить, чтобы это невинное существо растерялось в городских джунглях! Она ведь просто невинная овечка, а что касается одежды она даже не представляет, как тут люди одеваются! Тогда, за ужином, мне показалось, что Лиззи просто очаровательна!
— Моя заслуга, дорогая! Я осуществляю руководство, обучаю ее разговаривать с людьми: что она должна говорить, чем их можно заинтересовать… У Лиззи уже неплохо это получается! Да, кстати, никаких новостей о том мужчине и часах?
Нет, совершенно ничего…
— Я думаю, мы больше никогда о нем не услышим, и это к лучшему, ты согласна со мной?
Я была согласна, а про себя подумала: «Что-то с ней произошло. Интересно бы знать — что?»
* * *
Меня поразила роскошь в доме Бена. Дом дяди Питера тоже был богатым, но этот превосходил его.
Холл и площадка широкой лестницы, где стояли Бен и Лиззи, принимавшие гостей, были освещены канделябрами. Грейс стояла чуть в сторонке, как фрейлина.
Собралось около трех десятков гостей, большинство которых было хорошо известно в политических кругах Англии. Подошел дядя Питер и поцеловал мне руку.
— Что ты думаешь об этом мероприятии? — спросил он.
— Весьма впечатляюще! — ответила я.
— Сказать тебе правду? Я немножко завидую: Бен решил переплюнуть меня!
— Говорят, что Бен «пошел в старика»!
— Я жалею о том, что мы так поздно встретились! Измена в семейной жизни заставляет впоследствии о многом пожалеть! Полагаю, именно поэтому люди считают необходимым соблюдать вполне определенные нормы поведения: если ты соблюдаешь их — жизнь твоя течет мирно!
— А не показался бы такой образ жизни несколько скучноватым человеку с твоим темпераментом?
— Возможно, — согласился дядя, — но человеку, собирающемуся чего-нибудь добиться в жизни, я не посоветовал бы нарушать общепринятые условности!
— То есть, вести себя не так, как ты… и Бен люди, достигшие такого успеха?
— Мы с ним похожи, мы не отступимся, а большинство отступается. Когда-то я слышал историю про Уолтера Рейли и королеву. Он нацарапал на оконном стекле алмазом: «Как хочется сюда забраться — как страшно было бы упасть».
Королева забрала у него алмаз и начертала ниже: «Тому, кто трусит, лучше и не пытаться». Взять и просто так испортить прекрасное окно! Но, возможно, ради такого случая это и стоило сделать?
— Но ты, дядюшка, никогда не боялся забираться высоко?
— О нет, надеюсь, что нет! Мне удалось в жизни совершить кое-какие опасные восхождения. Бен похож на меня. Гораздо больше, чем Питеркин или, скажем, Елена.
— Да, — согласилась я, — Должно быть, в молодости, дядя Питер, ты был очень привлекательным мужчиной!
Он рассмеялся.
— Из этого можно сделать вывод: ты считаешь Бена очень привлекательным, а меня уже нет?
— Я вовсе не это имела в виду: вы всегда будете привлекательны… оба.
— Это напоминает мне одну цитату из нашего достопочтенного друга Дизраели: «Всем нравится лесть, но когда ты преподносишь ее королевскому величеству, то следует замешивать ее погуще». Не этим ли ты сейчас занимаешься, моя милая?
— Вовсе нет, хотя я всегда считала тебя королем этого семейства, так что в общем-то и относиться к тебе следует как к царственной особе. Но я сказала чистую правду, не имеющую ничего общего с твоим статусом!
— Ты милая девочка!
И очень напоминаешь мне свою бабушку! Ее смерть была для меня ударом. Такой ужасный конец столь яркой и привлекательной женщины, и такой молодой! Вот к нам идет моя прекрасная невестка Френсис. Пожалуй, я покину тебя, поскольку она настолько добропорядочная дама, что рядом с ней я ощущаю себя ужасным грешником!
К нам подошел Питеркин. Они с Френсис выразили мне радость по поводу встречи и спросили, надолго ли я собираюсь обосноваться в Лондоне.
— Это будет зависеть от различных обстоятельств, — ответила я. — У меня здесь есть дом, и я могла бы вести совершенно независимую жизнь, что очень приятно. Конечно, я не хочу сказать, что меня не устраивает гостеприимство дяди Питера и тети Амарилис.
— Я понимаю, что тебе хочется независимости, — сказала Френсис. — Ты могла бы как-нибудь зайти к нам в миссию?
— Я подумала, что если вы меня туда не пригласите, я сама приду.
— Мы в любой момент с радостью встретим тебя и можем даже дать какое-нибудь поручение!
— У нас там очень много дел, — объяснила Френсис, — особенно сейчас, когда мы расширили свою деятельность. Мы приобрели соседний дом, у нас теперь большие кухни, и мы каждый день раздаем голодным бесплатную похлебку, вкусную и питательную. Так что нам постоянно нужны помощники!
— Большинство людей, работающих у нас, — пояснил Питеркин, — верит в необходимость нашего дела, так что в основном это люди со средствами. Мы не можем себе позволить платить жалованье, и все деньги которые нам удается получить, идут на бедных! — Я знаю, что вы делаете просто чудеса!
