Наконец, утренняя похлебка закончилась, но всем досталось по порции. Тимоти Рэнсон сказал мне:
— Не нужно слишком близко к сердцу принимать все это! Мы, по крайней мере, пытаемся что-то делать. Поначалу это, конечно, производит тяжелое впечатление Здесь есть многое, что способно расстроить, — вещи, о существовании которых вы и не подозревали… А теперь и мы можем немножко подкрепиться! Скромная еда: хлеб с сыром и стаканчик сидра. Если нам повезет, то мы сможем перекусить и еще полчасика отдохнуть!
В этот момент появилась Френсис. Она тут же подошла к нам.
— Здравствуй, Анжелет! Очень рада видеть тебя! Извини, я была так занята! Что за утро! Я уж думала, что мы не успеем вовремя встретить голодную орду! Тим, я вижу, ты показываешь Анжелет, что к чему? Это хорошо! — Она улыбнулась мне. — По вечерам мы вместе ужинаем и за едой обсуждаем события, которые произошли днем. Тебе стоило бы поприсутствовать! Ладно, поговорим позже, у меня неприятности с Фанни…
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил Тимоти.
— Не нужно, этим уже занимаются. Просто не знаю, что делать с этим ребенком? Я приду позже, Анжелет, если смогу.
* * *
Странно было это — сидеть в маленькой комнатушке с мужчиной, которого я видела первый раз в жизни, есть горячий хлеб с хрустящей корочкой, откусывать сыр и запивать все это сидром.
— Должен признаться, кое-что о вас я знаю, — сказал Тим. — Я слышал о вашем муже, в свое время об этом писали в газетах. Вот тогда я и узнал, что вы родственница Питеркина. Мне очень жаль: это была ужасная трагедия.
Теперь все в прошлом, — сказала я.
— Ваш муж был героем! Вы должны гордиться им! Я кивнула.
— Простите, — продолжал он, — мне не следовало говорить об этом! Вы собираетесь здесь работать?
— О нет, это невозможно! У меня дочь, ей всего четыре года. Я явилась сюда, оставив ее у друзей.
Тим, казалось, расстроился.
— Но я еще приду, — добавила я, — когда появится возможность…
— Здесь бывает очень тяжело! — сказал Тим. — Поначалу все кажется странным и может расстроить. Потом привыкаешь, начинаешь понимать, что это вовсе не доблесть — расстраиваться, ахать, покачивая головой, и ничего не делать. Здесь становишься более зрелым! Френсис, пожалуй, самая чудесная женщина из всех, кого я знаю.
Вместо того чтобы сидеть и разглагольствовать о неравенстве, она пытается что-то делать на практике. Конечно, я понимаю, что все не могут заниматься этим. У Френсис есть свои доходы, как и у Питеркина. У них «добрая упряжка», счастливый брак, который можно было бы назвать совершенным, если бы еще у них были дети… Впрочем, если бы у них были дети, полагаю, пострадала бы эта работа! Нет, у них один из немногих идеальных союзов!
— Похоже, вы ими восхищаетесь?
— Да, разумеется, все должны ими восхищаться… Как только привыкаешь к резкой манере поведения Френсис, начинаешь понимать, что за этим кроется то самое пресловутое «золотое сердце».
Упоминание слова «золото» мысленно вернуло меня к «Золотому ручью»… Бен, моющий руки в ручье и обнаруживающий присутствие этого драгоценного металла… Если бы не это, сейчас он был бы свободным человеком!
— Да, мне тоже кажется, что Френсис — просто чудо! — согласилась я.
— Приходите сюда снова, вы втянетесь в это! Я прихожу сюда два-три раза в неделю. Таких, как я, Френсис называет «работниками на подхвате», а любит тех, кто отдает этому все свое свободное время, таких, как достопочтенная Джессика! Вы ее знаете?
— Я познакомилась с ней сразу, как только вошла сюда.
— Да, Джессика здесь — правая рука Френсис! Нам всем следовало бы брать с нее пример, если бы у нас не было других обязанностей.
— Вы очень занятой человек?
— Я управляю своим имением. К счастью, оно неподалеку от Лондона, возле Хэмптона, так что мне не слишком трудно. У меня есть сын и дочь, поэтому, как видите, я не могу полностью отдаваться этому делу.
— Я тоже.
— Ваша дочь, конечно, помогла вам пережить трагедию? Так же, как мне Алек и Фиона. Видите ли, я потерял жену…
— Ах, какое горе!
— Четыре года назад: несчастный случай во время верховой езды. Все было так внезапно: утром мы разговаривали, а к вечеру ее не стало…
— Какая ужасная трагедия!
— Что поделать, такие вещи случаются, только никто не ждет, что это случится именно с ним.
— А сколько лет детям?
— Алеку — десять, Фионе — восемь.
— Значит, они помнят?
Тим печально покивал головой, а затем улыбнулся.
— Что-то мы настроились на грустный лад. Не хотите ли еще сидра?
— Нет, спасибо.
* * *
Помыв и убрав за собой посуду, на кухне мы встретились с Френсис.
— Опять неприятности! Биллингс вновь взялся за свое! — она повернулась ко мне. — Что-нибудь вроде этого у нас случается постоянно, но этот случай просто сводит меня с ума! Дело в том, что в нем замешаны молодые люди.
— Опять Фанни? — спросил Тимоти Рэнсон.
— Да, я просто не знаю, что мне с ней делать? Я бы забрала Фанни, но ведь существует ее мать. Фанни не желает оставлять ее, — Френсис нахмурилась. — Биллингс пьет! В трезвом виде он неплохой человек, но как приложится к джину… В общем, как говорится, «выпьет на пенни, а куражится на полшиллинга». Большую часть времени он смертельно пьян, а Эмили Биллингс ведет себя просто глупо! Ей следовало бы оставить его, но она этого не делает. Он ее второй муж, и она, похоже, полностью попала под его влияние! Фанни — это ее дочь от первого мужа, — пояснила она мне. — Он был строителем, упал с лесов, и никакой компенсации ей не выплатили. Эмили вышла замуж за Биллингса, и с тех пор начались ее неприятности.
— Подобное случается нередко! — заметил Тимоти Рэнсон.
— Дело в ребенке, в Фанни. Эта девушка просто умница! Я могла бы что-нибудь для нее сделать, но не имею права забирать пятнадцатилетнюю девушку из дома. Муж подговорил бы Эмили обратиться в суд, и она будет отрицать все показания, говорящие против него! Он может избить ее до полусмерти, а она скажет, что упала с лестницы! Но меня волнует Фанни: судя по тому, что я знаю, существует опасность сексуального домогательства! Эмили знает об этом, но пытается скрыть. Я не могу этого так оставить! Принимая во внимание интересы Фанни, надо обязательно что-то предпринять!
— Да, нужно, — согласился Тимоти Рэнсон. — Есть еще какие-нибудь поручения для меня?
— Если что-нибудь понадобится, я свяжусь с вами, будьте уверены! Анжелет, ты сегодня попала прямо в гущу событий! Если бы не эта утренняя суматоха, я проводила бы тебя и показала все в нужном порядке.
— Об этом не нужно беспокоиться! Я хотела узнать, как здесь обстоят дела, и теперь я взглянула на это изнутри.
