— Да, Бен. А ты не вспоминаешь…
— Ты имеешь в виду пруд?
— Да, это преследует меня до сих пор, ведь мы убили человека.
Бен изумленно посмотрел на меня:
— Он упал и ударился головой о камень. Именно это и убило его, и во благо. Исчезла вероятность того, что он дальше будет убивать невинных девочек.
— Но мы избавились от тела.
— Дорогая моя Анжелет, похоже, что тебя это ужасно беспокоит. Я об этом не думаю, так уж произошло.
— Хотелось бы мне смотреть на это так же.
— Дорогая Анжелет, мне было легче: меня не собирались насиловать и убивать. Именно ты была пострадавшей в этом кошмаре.
Бен придержал лошадь и взглянул на меня:
— И все это время ты терзалась. Бедная маленькая Анжела. — Он взял мою руку и поцеловал ее. — Если бы я только знал, то приехал бы к тебе, утешил и заставил взглянуть на это по-иному.
— Отсюда, из Австралии?
Он серьезно взглянул на меня:
— Из любой точки земного шара.
— Ну, как раз здесь противоположная точка земного шара.
Мы рассмеялись, и Бен сказал:
— Я так рад твоему приезду, Анжела.
Я много думал о тебе.
— Из-за того случая?
— Нет, не только из-за него, хотя совместные переживания много значат, правда? Но у нас ведь было и другое — наши прогулки верхом, наши разговоры. Ты помнишь, как мы ездили на пустошь, спутывали лошадей, укладывались на траву и болтали? Счастливое было время. Я никогда не забуду об этом. Нам нужно ездить верхом почаще, Анжела.
— Мы оба заняты.
— Мы найдем время.
Бен пустил коня в галоп, а я последовала за ним. Неожиданно он придержал коня:
— Взгляни, прекрасные пастбища. Земли Морли на многие мили.
— Он не думает огораживать их.
Мои слова заставили Бена рассмеяться:
— Дорогая моя Анжелет, он не смог бы сделать этого, даже если бы захотел.
Слишком уже велика территория. А пока мы не воруем его овец, он ничуть не возражает против того, чтобы мы здесь ездили. Взгляни сюда: мы можем присесть здесь и поговорить. Это как возвращение в прошлое, правда?
Все было почти так, как когда-то давно, на Бодминской пустоши.
— Я часто вспоминал истории, которые ты мне рассказывала, — о мужчинах, которые нашли золото в оловянной шахте, и о том, как они оставляли часть доходов таинственным маленьким человечкам… Как там их звали?
— Нейкеры.
— Я припомнил эту историю, когда услышал о том, что нашли золото здесь, в Австралии. Ну что ж, я не буду искать золото в оловянной шахте, поскольку есть более подходящее место.
Бен сорвал травинку и посмотрел на нее:
— Она не такая зеленая, как та, что растет у нас дома. Ты не скучаешь по дому?
— Возможно, по Кадору и родителям, но здесь совершенно новая жизнь, и со мной Джервис и Морвенна.
— Значит, ты чувствуешь, что взяла с собой частичку родного дома?
— Пожалуй, да. Расскажи мне про Морли и человека, о котором я слышала, — его называют Брюн.
Бен рассмеялся:
— Брюн? На самом деле его зовут Робин Берс — Медведь. Нам с ним повезло: для меня он незаменим, да и для всех здешних. Я думаю, все понимают это. Его всегда называли Медведь, из-за фамилии, конечно, да и выглядит он, как медведь.
— Он один из золотоискателей?
— Да, но у него есть и другие обязанности. Когда-то на родине он был боксером, весьма известным. На ринге он убил человека, решил больше никогда не заниматься боксом и приехал сюда в поисках богатства. Возникли кое-какие трудности с его заявкой, и я смог уладить дело.
Он очень простой, неграмотный человек, и вид бумажки, на которой что-то написано, привел его в ужас. Я показал ему, где поставить крест, и он подумал, что я волшебник. Теперь у него доля в предприятии, а я решил, что он должен помочь навести здесь порядок. Тебе следует понимать это, Анжелет, всем вам. Здесь, видишь ли, не Англия, у нас тут самые разные личности, и порядок приходится поддерживать самим. Мы живем здесь в очень тесном кругу. Большинство тут интересует одно — найти золотую жилу, которая обогатит человека в один день. Это опасная ситуация.
Ты имеешь в виду кражи?
— В том числе и кражи. У нас же здесь нет органов правосудия, нужно обращаться к правительству, а оно не хочет, чтобы его беспокоили из-за мелких ссор по поводу прав на владение. Оно бы предпочло, чтобы все здесь пошло прахом, чтобы люди разбрелись отсюда по городам. Вот тогда, возможно, правительство само возьмется за поиски золота. Мы этого не хотим, но нам нужно поддерживать здесь закон и порядок. Вот тут-то и незаменим Брюн. Если выясняется, что кто-то из членов нашей общины провинился, Брюн бросает ему вызов, требует, чтобы этот человек встретился с ним на ринге.
Это действует, никто не хочет, чтобы его отделал Брюн.
— Очень необычный способ правосудия!
— Но он работает. Знаешь ли, здесь многое может показаться необычным, а Брюн должен тебе понравиться. Он замечательный человек. Росту в нем гораздо больше шести футов; нос сломан в бою, так что немножко сплющен; ухо похоже на кочан цветной капусты, но глаза синие и совершенно невинные. Он действительно наивен, как ребенок. Тебе обязательно понравится Брюн.
— Я в этом убеждена. Теперь расскажи мне про Морли.
— Я уже рассказывал о вас Джеймсу Морли, и он хочет пригласить вас к себе домой.
Он рад вашему приезду, потому что думает, что Лиззи сумеет найти в тебе и в миссис Картрайт подходящих подруг.
— Лиззи? Впервые слышу о ней.
— Лиззи — его дочь, ненаглядное дитя.
— А миссис Морли?
— Она умерла. Их семья — это только старый Морли и Лиззи. Я покажу тебе их дом, по-своему он даже великолепен.
Видишь ли, у нас здесь действительно есть красивые дома.
— Я знаю, видела в Мельбурне.
— Они принадлежат в основном тем, кто сделал миллионы на золоте.
— Поразительно, до чего все хотят обогатиться.
— Богатство означает власть, которая является одной из самых желанных целей в жизни, сколько существует человечество.
— Ты тоже жаждешь ее, Бен?
— Да, — кивнул он.
— А когда ты станешь богатым, что ты будешь делать с деньгами?
— Я позабочусь о своих бренных нуждах.
— Власть, деньги — это еще не все. Бен пристально взглянул на меня:
— Я знаю, что есть вещи поважнее, но, ты должна признать, и деньги много значат. Ты счастлива, Анжелет?
