– Из-за отрубленной руки?
Он показал на предмет, который я поначалу не заметила. Я на мгновение закрыла глаза и выругалась.
Из сена торчала бледная рука, с одного конца обглоданная до кости.
Она казалась чересчур настоящей, если только не являлась очень правдоподобным реквизитом для карнавала. Не иллюзия и не фокус.
– Да, я вполне уверен, что это объясняет всю кровь. Глупо было просить вашей помощи, чтобы это понять.
Я бросила на него раздраженный взгляд.
– Не сердитесь на меня. Не я стараюсь уничтожить ваш карнавал. Возможно, вам следовало подумать о последствиях, прежде чем флиртовать с замужней женщиной.
– Мой карнавал на грани краха, перед вами лежит отрубленная рука, и тем не менее вы предпочитаете обсуждать мои постельные дела?
– Если они могут оказаться причиной упомянутых проблем? Да.
Я протиснулась мимо Мефистофеля, отметив потрясение на его лице, и обошла клетку сзади, пытаясь получше рассмотреть руку. Из-за того, что сено недавно перестелили, было трудно сказать, человека убили в клетке или руку просто бросили туда потом.
– Нужно немедленно убрать отсюда льва, – сказала я. – А к клетке приставить охрану и прочесать в поисках улик.
Я рассмотрела льва. Невозможно определить, съел ли он человека или рука просто лежит здесь, чтобы нас отвлечь. Большой кот лениво приводил себя в порядок: лизал лапы, затем тер ими за ушами с довольным видом, который мог свидетельствовать только о полном брюхе. Мой собственный желудок запротестовал от таких предположений. А ведь сегодняшний вечер был так близок к тому, чтобы завершиться без очередной смерти.
– Разве этот зверь не должен быть с остальными на представлении?
Мефистофель подошел ближе.
– Похоже, он чересчур сыт, чтобы с ним можно было работать. Возможно, поэтому его оставили.
– Это означает, что руку припасли заблаговременно, до шоу.
Я подавила отвращение. Сейчас нельзя давать волю эмоциям – и, возможно, никогда нельзя. В лаборатории дяди я много чего повидала жестокого, возможно, даже чересчур жестокого, чтобы это постичь. Но такое? Это абсолютно новый уровень ужасного. Бросить человека на съедение зверю… это чудовищно.
– Надо привести дядю. – Заметив, что Мефистофель не сдвинулся с места, я добавила: – И Томаса. Они нам нужны. Погиб человек. Тот, кто это сделал, стремится уничтожить ваше шоу. Вам остается надеяться, что нам удастся доказать виновность Касси и ее мужа, или вся ответственность ляжет на вас.
– Это лучшее, что вы можете предположить? – Мефистофель скрестил руки на груди и нахмурился. Не такой реакции я ожидала от человека, наткнувшегося на отсеченную часть тела. Если он не виновен, то не очень-то старается это доказать. – Хотя мы с Касси могли быть превосходной парой, мы никогда не были любовниками. Она хотела, но я отказался. Смешивать бизнес и удовольствия – плохая идея. Хотя не исключено, что вы любопытствуете по собственным причинам. Может, вы ревнуете.
– Вы спятили? Это вам хочется, чтобы я ревновала.
Казалось, он задумался над этим.
– Да, на самом деле хочется. Как бы то ни было, если бы я пожелал подключить вашего дядю или его высокомерного помощника, я бы так и сделал. Я хочу, чтобы сначала расследование провели вы. Затем я приведу этих двоих. Мне нужна секретность – карнавал с трудом выдерживает эти удары. Я делаю все возможное, чтобы представления продолжались, отвлекаю зрителей, но даже я не могу творить чудеса. Мне нужна ваша помощь.
– Томас мой партнер, – возразила я. – Наши умения дополняют друг друга.
– И? Вы неспособны поодиночке просто посмотреть на что-то?
Мы на долгое мгновение уставились друг на друга, и каждый стоял на своем. Это был поединок воли, и если бы я была эгоистичной, то не сдалась бы, просто чтобы ему досадить. Но поскольку дело касалось убийства, я решила быть выше мелочных обид.
– Хорошо, – бросила я. – Но нужно, чтобы этого льва вывели из клетки. Я не могу нормально осматривать место происшествия, опасаясь, что зверь бросится на меня.
– Хорошо, – эхом отозвался Мефистофель. Он прошел мимо меня и снял с крючка на стене связку ключей. – Рад, что есть вещи, которые вы способны делать без посторонней помощи.
Он вставил ключ в замок и открыл дверь со скрежетом, от которого огромный кот зарычал, негромко и угрожающе. Очевидно, он был не настолько сыт и покладист, как я думала.
– Что вы делаете? – спросила я.
Мефистофель снял висевший внутри поводок и показал его, словно это было совершенно очевидно.
– Вывожу льва из клетки, как вы просили. Вы что, сегодня опять пили «Зеленую фею»? Я думал, она есть только у нас.
– Почему именно вы выводите льва? – вымолвила я. – А не зовете специалиста?
Недовольно хмыкнув, он повернулся ко мне спиной и направился ко льву. Присмотревшись, я разглядела пятна крови на бледной морде и кусочки мяса вокруг усов. Мефистофель, подходя к зверю, либо не заметил этого, либо сделал вид, что не замечает. Я не знала, восхищаться мне или ужасаться, а большой кот медленно опустил лапу и посмотрел на вошедшего.
Не имеет значения, насколько хорошо зверь выдрессирован, в душе он всегда будет оставаться диким. От смышленого взгляда золотых глаз льва по мне побежали мурашки. На Мефистофеля же этот взгляд, похоже, не произвел никакого впечатления. Он шел чересчур смело.
– Вам что, все равно? Вы можете погибнуть, – сказала я, продвигаясь вперед. – И мне придется разбираться, где ваша кровь и внутренности, а где предыдущей жертвы.
– Это будет хорошей проверкой ваших невероятных умений.
Я постаралась дышать ровно.
– Я не буду смотреть на это безумие.
– Иногда ради пользы дела необходимо запачкать руки, – он оглянулся через плечо. – Мисс Уодсворт, вы мне доверяете?
Только дурак может доверять человеку, которого не знает и который гордится собственными иллюзиями.
– Скажите на милость, что все это значит?
Вместо ответа Мефистофель хлестнул поводком как кнутом, отчего остальные животные закричали в своих клетках. Мой взгляд опять скользнул по оторванной руке, и я быстро отвернулась. Скоро придется препарировать этот окровавленный кусок.
Когда Мефистофель подошел ко льву вплотную, я шагнула к клетке и вцепилась в прутья, чтобы хоть чем-то заняться и не нервничать. В отличие от спокойствия кота, мой пульс грохотал. Исследовать оторванную руку было ужасно, но еще страшнее наблюдать за нападением льва.
Ощущая растущее напряжение, лев понюхал воздух, хвост с кисточкой задергался на окровавленном сене. Лев был как пружина, готовый в любой момент ринуться в атаку. Я так стиснула прутья, что побелели костяшки пальцев.
– Пожалуйста, будьте осторожны.
