По коридору гулко разносился звон посуды и приглушенные голоса. Я торопливо прошла мимо, не останавливаясь и не прислушиваясь. Я почти дошла до места, где, согласно указаниям Мефистофеля, хранились мечи. Неожиданно за углом послышались шаги, медленные и уверенные. Вряд ли это кто-то из членов команды, они всегда торопятся. А значит, скорее всего, кто-то из артистов.
Сердце едва не разорвалось. Я осмотрелась по сторонам, ища, куда бы спрятаться, и бросилась к ближайшей двери. Подергала ручку, но дверь оказалась заперта. Спасаясь от приближающихся шагов, я подбежала к следующей. Опять заперто.
– Боже милостивый.
Что за невезение! Я подергала ручку третьей двери и чуть не упала на колени в благодарственной молитве, когда та открылась. Из-за угла показалась тень, и прежде чем ее хозяин последовал за ней, я шмыгнула в темную каюту, с тихим щелчком закрыв дверь.
Хотя «каюта» слишком громко сказано. Мне повезло, или очень не повезло, оказаться в крохотном и забитом до отказа чулане. Метлы и швабры впивались в спину, оставляли синяки на руках и ногах, отвоевывая пространство. Я стояла, не шевелясь, и молилась, чтобы ничего не упало с грохотом на пол. От резкого запаха чистящего средства щипало в носу, веселья добавляли метелки для пыли. Какая-то вязкая жидкость перелилась через край ведра и намочила туфли.
Я почувствовала, что сейчас чихну, и взмолилась всем известным святым не выдавать меня. Тетя Амелия изогнула бы бровь и заявила, что это наказание за грехи и если бы я чаще посещала церковь, то ничего подобного не случилось бы.
Я крепко сжала губы, как будто могла сдержать чихание одной силой воли. Глаза заслезились. Идущий по коридору замедлил шаг. Я прижала ухо к двери и прислушалась. Он дергал ручки дверей.
Захотелось биться головой о металл. Желание чихнуть пропало, и я расслабила плечи. Но облегчение оказалось недолгим. Не успев сдержаться, я все же чихнула, громко и отчетливо.
– Будь здорова.
Я начала благодарить и замерла. Человек, от которого я пряталась, рывком открыл дверь, вошел и так же быстро ее закрыл. На мгновение я растерялась. Я одна-то едва здесь помещалась, а вместе с…
– Кресуэлл? Во имя королевы, что ты тут делаешь?
Хотя я ничего не видела, но клянусь, что почувствовала, как он улыбается.
– Следую за тобой в темные заброшенные углы, конечно же. Что еще мне делать? Твой дядя осматривает отрезанную руку. Опять. Я безрезультатно сходил к доктору Ардену, потом зашел в твою каюту, но Лиза сказала, что ты отправилась гулять по палубам третьего класса. – Он пожал плечами. – Я попытался привлечь твое внимание, но ты практически убежала на лестницу.
Я закатила глаза.
– Последовать за мной в чулан не лучшая идея.
– Неужели?
Не успела я ответить, как он нежно прижался к моим губам. Уголек желания разгорелся. Внезапно мне понравилось находиться с ним в темном забытом месте. Я прогнала мысли о своем несостоявшемся поцелуе с Мефистофелем. Ничто не сравнится с этим. Мефистофель всего лишь иллюзия. А Томас настоящий.
– Видишь? Это гениальный план.
Я вздохнула. Он был прав, но приходилось разделять желание целоваться с Томасом и необходимость мудро использовать время. Кроме того, нам надо обсудить мой почти поцелуй с Мефистофелем. Рано или поздно. После моего рассказа Томас может потерять свой пыл.
Я положила ладонь ему на грудь, прекращая поцелуи.
– В следующем помещении хранятся мечи Цзяня. Надеюсь, если их использовали при нападении, на них остались следы. На отрезанной руке большая зарубка, на оружии должны быть зазубрины. Если хотим расследовать, надо поторопиться. Скоро артисты начнут готовиться к финальному представлению.
– У тебя было насыщенное утро. – Томас открыл дверь и потер ладони. – Откуда ты знаешь, во сколько они репетируют? В одиночку околдовала карнавал?
Сердце кольнуло сожаление. Мне захотелось рассказать ему о своей прогулке с Мефистофелем и нашей проклятой сделке, но чтобы озвучить весь мой план, потребовалось бы время. А именно его нам страшно не хватало. Не развивая тему, я сдержанно улыбнулась.
– Возможно.
– Мечи, тайны и поцелуи украдкой. – В его глазах блеснуло восхищение. – Уодсворт, ты говоришь на одном языке с моим сложным сердцем. Я счастливчик.
Надеюсь, он будет считать так же после того, как я признаюсь в своих утренних поступках.
– Идем, Кресуэлл. Нас ждет склад.
Глава 27. Паутина иллюзий
Складское помещение карнавала
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
6 января 1889 года
Мы с Томасом вошли в складское помещение с величайшими предосторожностями, не говоря ни слова и почти не дыша, пока не убедились, что мы одни. Склад был огромным, окрашенным в серо-стальной цвет, как линкор. На потолке через равные промежутки висели лампочки Эдисона. Когда Томас щелкнул выключателем, они загудели.
Не передать, как тут было жутко. Здесь не было животных в клетках, но я могла поклясться, что спиной ощущала чей-то взгляд, когда медленно пробиралась между рядами поставленных друг на друга сундуков различных размеров, форм и цветов. На сундуках не было никаких указаний на то, кому из артистов они принадлежат или для какого номера предназначены, и я мысленно поблагодарила Мефистофеля за описание. Если бы не оно, мы бы проверяли сундуки до конца путешествия.
– Мы ищем лазурный сундук с мозаикой, – прошептала я через плечо. – Их может быть несколько.
Томас молчал. Я обернулась, думая, что он на что-то отвлекся, и с удивлением обнаружила, что он не пошел за мной.
– Что такое?
Он встряхнулся от каких-то своих мыслей.
– Оглядись вокруг, Уодсворт. Здесь целые груды сундуков один на другом.
Я обеспокоилась, что он туго соображает от недосыпа.
– Да, а чего ты ждал на складе?
– Я имею в виду, что здесь множество мест, где можно спрятать улики… и тела. – Он провел рукой по ближайшему сундуку. Лакированная черная поверхность так блестела, что я почти различала наши отражения. – И это только одно помещение. Сколько их еще на этом пароходе? Если убийца начал расчленять тела, то ему или ей не обязательно бросать их за борт. Их можно надежно спрятать, а потом выбросить по пути к следующему месту назначения. – Он похлопал по сундуку. – Тела даже не нужно засовывать в сундуки размером с гроб. Если их разрезать на куски, они поместятся где угодно. Исходя из того, что нам известно, не исключено, что мы сейчас стоим посреди настоящего кладбища. Капитан уверяет, что верхние палубы тщательно обыскали, но мы еще не нашли тело, от которого отсекли руку.
По моей спине и рукам пополз холодок. Над головой мигала лампочка, привлекая безбилетного мотылька, который бросался на свет. Меня тревожили не трупы, а человек, который их здесь спрятал.
