– Леди и джентльмены, – пропел Мефистофель, – да начнется… разгул!
По углам салона зажглись фейерверки, словно фонтаны газированной воды. Возможно, это была не самая лучшая идея, учитывая, что все уже и так дерганые. Какая-то женщина упала на стол, размазав по груди омара и соус. Мужчина так быстро отодвинул стул, что перевернулся. Ему помогли стоявшие рядом чумные доктора, что могло показаться еще страшнее, чем громкий шум.
Даже посреди взбудораженной толпы Томас, как всегда, привлек мое внимание. Его пронзительный взгляд был прикован к чему-то позади меня, а брови сошлись на переносице. Я полуобернулась, но увидела только зеркало. За ним никто не скрывался. Никаких подвешенных, горящих или утонувших тел. Оно выглядело таким же, как всегда, разве что хозяину карнавала наконец удалось уговорить Андреаса немного помыть его.
– Мисс Уодсворт? – прошептал Мефистофель. – Пора.
Я глубоко вдохнула и пошла между огненных колец к доске с мишенью. На ней был нарисован женский силуэт, намекая зрителям на то, что их ожидает. Я потянулась к повязке на глаза, но Цзянь мотнул головой.
– Не сегодня. Вот.
Он вручил мне яблоко, и его язвительная усмешка сменилась чем-то похожим на уважение, когда я, не дрогнув, взяла фрукт.
– Поставьте его на голову. И не шевелитесь!
Я с трудом сглотнула, обводя взглядом салон в поисках поддержки. Хотя бы кивка. Мне был необходим мой лучший друг. Только вот Томаса нигде не было видно.
– Я…
– Мисс Уодсворт, – сказал Мефистофель, на мгновение ободряюще сжав мою ладонь, – смелее.
Как в тумане, я медленно подошла к доске с мишенью, мысли бежали быстрее одетых в серебро артистов на ходулях, которые только что вошли в салон, балансируя чайными чашками на палках. Если Томас ушел…
Я встала у доски и положила кроваво-красное яблоко себе на макушку, почти не думая о собственной безопасности. Лиза. Наверное, он до чего-то додумался. Или слишком разозлился, чтобы сидеть и смотреть на меня на сцене? Может быть, он беспокоился, что мы с Мефистофелем репетировали собственное представление, и эти мысли ему не понравились?
Цзянь рявкал приказы зрителям, но я ощущала только жар огней, слышала треск пламени, который почти заглушал струнный секстет, начавший следующую мелодию, и какофонию, грохотавшую одновременно в ушах и груди. Между лопаток покатилась капля пота. Что-то было не так.
Я невидяще уставилась на жилет Цзяня, слишком необычный для «Лунного карнавала»: из ткани, на которой был вышит зачарованный сказочный лес с лианами, деревьями и созвездиями. Я видела ее раньше…
В воздухе просвистел кинжал и воткнулся рядом с моим ухом. Сразу же следом за ним с другой стороны глубоко в дерево вошел второй. Пульс грохотал. Я что-то упустила. Что-то, что привлекло внимание Томаса. Клянусь, под горячими огнями мой макияж начал плавиться и стекать по лицу. Еще один кинжал воткнулся рядом с головой. Томас смотрел на зеркало, но Андреас не мог похитить мою кузину и отрезать ей палец. Он находился здесь, показывал карточные фокусы на пару с уже освободившимся Гудини.
Яблочная мякоть разлетелась вокруг, липкий сладкий сок потек по лицу и шее. Зрители зааплодировали, вскочив на ноги. Рыцарь снова поразил их своими клинками. Однако я не могла сосредоточиться на происходящем. Андреас приподнял маску чумного доктора и украдкой глотнул воды. Цзянь, глядя мне в глаза, нарочито медленно поклонился. Сверху улыбалась Касси, ее маска блестела, словно лезвие. Я с трудом сглотнула и перевела взгляд на Анишу, которая крутила две горящие веревки, а затем изрыгнула пламя опасно близко ко мне. Каждый из артистов был прекрасен и смертоносен. И, возможно, все они были виновны.
Я на нетвердых ногах шла по сцене, мысли кружили над уликами, будто вороны над трупом, как вдруг чья-то рука обвила мои плечи.
– Мисс Уодсворт, все хорошо? – спросил Мефистофель. – Если вы не улыбнетесь и не поклонитесь, то напугаете зрителей.
Я хотела было подчиниться, но меня наконец осенило.
– Украденная ткань…
– Позже, – сказал Мефистофель. – Прошу, поклонитесь и сядьте на свое место.
– Нет, – прошептала я. – Убийца – Цзянь. Надо убрать его со сцены. Сейчас же.
– Что?
– Убийца – Цзянь! – почти прокричала я.
На другом конце сцены Цзянь, склонив голову набок, крутил в руке кинжал, как пистолет.
– Что вы сказали?
Из-за его спины выбежала шеренга танцовщиц канкана, высоко вскидывая ноги. Их юбки алого, зеленовато-желтого и кобальтового цветов были единственными яркими пятнами в лунной палитре. Уклоняясь от их ног, Цзянь с трудом пробрался ко мне и сурово уставился на меня сверху вниз.
– Разве у вас есть доказательства? – требовательно спросил он.
Мефистофель как-то умудрился утащить нас за спины танцовщиц и их многослойные юбки, как будто эту сцену он тоже предвидел и хотел скрыть ее от публики.
– Ткань, которая на вас, ее украли несколько дней назад, – кивнула я на его жилет. – Мы считаем, что это сделал убийца. И вот вы щеголяете в ней у всех на глазах. Сегодня ваш грандиозный финал?
Цзянь опустил глаза на свой жилет и моргнул, словно только сейчас заметил его.
– Это подарок.
– От кого? – спросила я, потому что он меня не убедил, хотя я не пропустила промелькнувшую в его взгляде боль.
Он посмотрел на Мефистофеля. Танцовщицы уже уходили за кулисы.
– От…
– Леди и джентльмены, – прогремел на весь салон голос с акцентом. – Прошу обратить внимание на наш самый великолепный номер. Позвольте представить… Повешенный!
Мефистофель, я и Цзянь переглянулись с одинаковым выражением ужаса на лицах, и свет в салоне погас.
Глава 39. Эффектное представление
Обеденный салон
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
8 января 1889 года
У края сцены вспыхнул прожектор, осветив призрачным бело-голубым светом темный угол. Рядом с узнаваемым старым зеркалом предсказателя раскачивался в петле доктор Арден. Его глаза были выпучены, из разинутого рта вывалился черный язык. Левая рука по локоть отсутствовала. От этого зрелища все звуки в салоне затихли, смолкли даже жалобные скрипки. Тем не менее мое внимание было приковано к кое-чему похуже, и у меня застыла кровь. Это невозможно!
Перед магическим зеркалом сидел Томас с завязанными глазами и с гарротой на шее. Руки были связаны за спиной. Наверное, предсказатель заманил его на сцену, что было не так уж сложно, учитывая то, как сильно Томас хотел присоединиться ко мне в финале.
– Если кто-нибудь тронется с места, – тихо проговорил Андреас, его голос исходил из какого-то механического приспособления, – этот молодой человек умрет.
