Книга Стингрей в Зазеркалье, страница 59. Автор книги Джоанна Стингрей, Мэдисон Стингрей

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стингрей в Зазеркалье»

Cтраница 59

Весь апрель, пока под первым лучами теплого весеннего солнца растекался накопившийся за долгую зиму снег, я была ужасно занята. Мы с Сашей написали несколько новых песен, в программе «Рок-урок» [157] я пела и отвечала на вопросы зрителей. Выступила я и в организованном «М-Радио» концерте в Театре Российской армии, а также в программе «Живьем с Максом» [158].

– Сегодня у нас в гостях, наверное, самая знаменитая иммигрантка из Америки, пожалуй, единственная в своем роде! – представил меня Макс.

Я пела, отвечала на вопросы, выслушивала комплименты зрителей. Я уже научилась передавать в текстах песен свои подлинные чувства и испытывала настоящую эйфорию, напевая в микрофон: «I’m lost in your hatred but found by the light of day…I resist to your thunder but am soiled by the greed you play, I’m cleansed by the ray of light that shine on demons dancing» [159]. В такие моменты, когда все складывается удачно, чувствуешь себя превосходно.

28 апреля я опять пришла в Останкино на очередной «Рок-урок», где должна была выступать в паре с игравшим на акустике гитаристом по имени Глеб. Входя в студию, я неожиданно столкнулась с Сергеем Курёхиным.

– Джоанна! – лицо его расплылось в теплой улыбке.

Мы не виделись два года. Сжав его в объятьях, я почувствовала, как вновь где-то там, рядом с сердцем, оживает моя душа. Сергей был огромной частью меня – той, какой я теперь стала. Я показала ему мой новый CD, и он, как гордый отец, засиял от счастья. Он сам только что выступил в программе, и на прощание мы вновь крепко обнялись. Прекрасный момент!

Даже во время выступления эта мимолетная встреча не выходила у меня из головы. И хотя мне нравилось лаконично-сдержанное звучание моих песен, я только и могла думать о том, как бы поскорее закончить петь и, быть может, поймать еще Сергея, прежде чем он уйдет. Как только эфир закончился, я вылетела из студии и помчалась в артистическую, в надежде, что он еще там. Но его там не было.

Вышла в длинный и пустой, тускло освещенный коридор. Мне и в голову не приходило, что причина моей грусти в том, что больше я никогда его не увижу. Через год с небольшим маэстро, наш Ка-пи-тан уйдет из жизни. Я хорошо представляю его на небе, где оркестр ангелов под его безумным руководством творит очередную сумасшедшую музыкальную вакханалию.

Глава 60
Растущая боль

Время – штука забавная. Если, будучи слишком поглощенным своими делами, ты не обращаешь на него внимания, то оно вдруг напомнит о себе, начав двигаться в обратную сторону.

Впервые за долгое время я вдруг остановилась, перевела дыхание и задумалась. Я вспомнила свой первый приезд в Россию, когда люди, узнав, что мне 24 года, удивлялись, что у меня до сих пор нет детей.

Я всегда знала, что хочу иметь детей, но торопиться в то же время не хотела.

В Америке женщины редко рожают до тридцати. И вдруг, не успев опомниться, я сообразила, что стою на пороге 35-летия.

– Я хочу ребенка, – сказала я вслух сама себе. – И хочу его сейчас.

Мысль о ребенке внезапно захватила меня полностью. Я поделилась ею с Сашей, но он, будучи на пять лет меня моложе, об этом вообще не думал. Но возражать мне трудно, и он согласился.

30 июня 1995 года мы с Сашей выступали на концерте «Звуковая дорожка МК» в «Лужниках», вел который наш старинный знакомый Артур Гаспарян. Через пять дней мы улетели в Америку и уже там, в Калифорнии, продолжали писать песни для моего нового альбома Shades of Yellow. Саша наигрывал мне мелодию, а я писала для нее текст.

Give it all that you got, don’t live by the things you have not, try to seek and you will find, a place hiding deep inside your mind [160], – пела я родившиеся у меня строчки.

Работать с таким талантом, как Саша, было одно удовольствие. Вместе музыка и текст обретали цельность и смысл. Я ужасно гордилась этими песнями.

Работа не помешала мне выбрать время и сходить к врачу. Из-за моего возраста мне рекомендовали определять наиболее благоприятные дни для зачатия с помощью специального индикатора овуляции. Я обзавелась индикатором и в один прекрасный день, когда Саша был по уши занят программированием барабанов для нашего нового альбома, ворвалась в студию с белой полоской теста овуляции в руках.

– Саш, ты мне нужен, сейчас!

– Что, прямо сейчас?! – недоуменно оторвался он от работы.

– Да, прямо сейчас!

Не забывала я и о других делах. В программу Лос-Анджелесского международного фестиваля мне удалось вставить выставку двух фотографов. Стены знаменитого арт-центра Bergamont Station украсили серия «Лица оппозиции» фотожурналистки Хайди Холлинджер и работы Владика Монро [161]. С Владиком меня познакомили Африка и Густав, он был, наверное, самым отчаянным и самым отвязным из всех моих русских друзей. Он был русской Мэрилин Монро и, воплощаясь в ее облик, очень часто наряжался в женское платье. Я росла недалеко от гей-района Западного Голливуда и за свою жизнь повидала немало дрэг-квин, но Владик был непревзойден. Он был феноменален.

На выставке Bergamont Station мы показали его серию «Трагическая любовь» – состоящую из пятнадцати работ фотоповесть о заканчивающейся трагически любви автора к молодому человеку. Работы Владика для меня обладали великолепным блеском, за которым крылись печаль и грусть. До конца своих дней он оставался загадочной фигурой и умер полной тайны смертью почти два десятилетия спустя.

Вскоре после выставки стало ясно, что я беременна. Я сразу почувствовала себя другим человеком, намного более свободным, чем прежде. Если раньше я была полностью сосредоточена на себе и своей карьере, то теперь все внимание перешло к зародившейся внутри меня новой жизни. Заботиться о другом, любить другого больше всего на свете – именно это делает нас социальными созданиями, делает нас людьми.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация