В напряженном ожидании прошел еще час, и по прошествии этого времени в царскую «ставку» прискакал Иван Черемисинов с новым известием – полоцкий владыка Арсений со всем собором и с крестами вышел из замка, «а просят у государя милости». Иван отослал Черемисинова обратно с требованием передать Арсению: «Толко не выйдет из города воевода Довойно, и стрелба в город не престанет»405. Минул еще час, и с рассветом к царю прискакал от воевод сын боярский Василий Измайлов, доставивший долгожданную весть – «полотцской воевода Довойно и Станислав Станиславович и дворяне королевские и шляхта вышли к бояром и к воеводам, ко князю Василию Семеновичю Серебреному да ко князю Михаилу Петровичю Репнину, из города вышли и со владыкою же вместе просят у государя милости»406. Если верить М. Стрыйковскому, то решение Довойны капитулировать было в штыки принято польским ротмистром В. Вершлинским и частью (?) полоцкой шляхты (во главе с Я. Глебовичем?)407, и этот час ушел у Довойны и Арсения на то, чтобы уговорить их сложить оружие и не доводить дело до кровопролития. Конфликт внутри полоцкой элиты был улажен, и после этого представительная полоцкая делегация, перебравшись через завалы, явилась к русским позициям, где их уже ждали воеводы. Они объявили Довойне, Арсению и «полотцким лутчим людям», что государь готов их принять в своем большом шатре. В сопровождении Ивана Черемисинова полоцкая делегация отправилась в расположение Государева полка.
Явившись ранним утром 15 февраля («в час дни»), Довойна, Арсений и сопровождавшие их Я. Глебович и другие «лутчие полотцкие люди» били челом царским дворовым воеводам, чтобы те сообщили Ивану о готовности полочан капитулировать. И еще они били челом, чтобы «государь им дал очи свои видети, а людем бы пожаловал, милость показал: которые похотят ему, государю, служити, те бы ему, государю, служили; а которые люди похотят ехати к королю или в ыные земли, и государь бы пожаловал»408. Иван потребовал от Довойны прежде, чем дать ему аудиенцию, чтобы тот ответил на вопрос – кто намерен служить ему, а кто хочет отъехать к королю. Довойна попытался было потянуть время, предложив отпустить его обратно в Полоцк, чтобы он на месте расспросил своих людей, кто как намерен поступить. Наивная хитрость полоцкого воеводы не нашла понимания у царя409.
Последующие события развивались по московскому сценарию. Арсений и Довойна в сопровождении своей свиты были приняты Иваном Грозным, который восседал в своем шатре в доспехах, окруженный одоспешенными и вооруженными Владимиром Андреевичем, «царем» Симеоном и множеством бояр, воевод и детей боярских. В своей речи, обращенной к полоцкой делегации, Иван объявил им, что он пришел вернуть свою отчину, город Полоцк, и наказать своего «брата» короля за его многие неправды и что он милует Полоцк, казнить никого не будет, но город должен быть очищен и занят русскими войсками410.
Выбора у Довойны и Арсения не было, и они согласились с требованиями Ивана. Сам полоцкий воевода и архиепископ были разведены и оставлены в царском лагере «за сторожи» порознь, польские ротмистры и их люди были отделены ото всех остальных, равно как и полочане, которых собрали на возвышенности у Полоты против Большого полка. А дальше «повеле царь и великий князь Полочан переписати, дворян королевских и шляхт и всяких служилых людей; а бурмистров и гостей и лавников и земских людей торговых велел переписати по тому ж опроче; а Лядских людей конных и дрябей велел переписати по тому же и держати их опроче»411. Пока шла перепись, к вступлению в город готовились воеводы князь П.И. Горенский, второй дворовый воевода, и третий воевода Большого полка князь В.С. Серебряный (любопытно отметить, что в летописной повести князь Серебряный записан вперед князя Горенского), «а с ними дворяне и дети боярские многие да головы стрелецкие все со всеми стрельцы». Во второй половине дня 15 февраля, «за два часа до вечера», воеводы с ратными людьми вступили в Полоцк, заняли замок и «на королевском дворе стали и город устроили по государеву и великого князя наказу»412.
Два дня потребовалось для того, чтобы подготовить торжественный въезд Ивана Грозного в его «отчину». 18 февраля 1563 г. царь в сопровождении блестящей свиты, коломенского епископа с собором «с пречюдным образом пречистые Богородицы Донским и с ыными образы чюдотворными и с честными кресты» вошел пешим в город. Пройдя через сожженный Великий посад, он проследовал в полоцкий храм Святой Софии, где отстоял торжественный молебен, после чего отправился на бывший королевский, а теперь царский двор, где принял своего двоюродного брата, «царя» Симеона и «многих бояр и воевод», поздравивших его с победой. Вечером того же дня Иван устроил торжественный прием в своем шатре в осадном лагере, на котором присутствовал весь цвет русского командного корпуса и куда были приглашены Довойна, архиепископ Арсений, и Ян Глебович, и многие полоцкие королевские дворяне. Полоцкая эпопея закончилась413.
Глава IV
После взятия Полоцка: война как процесс
Со взятием Полоцка в феврале 1563 г. была перевернута самая яркая и значимая страница истории Полоцкой войны 1562–1570 гг. Главная ее цель была достигнута414, и теперь стояла задача надежно закрепить завоеванное. Для всего этого требовалось время, и немалое, и сделать это можно было двумя путями – с одной стороны, как можно скорее привести новообретенную «отчину» в порядок и начать ее политическое и хозяйственное освоение, а с другой стороны – обезопасить ее от неприятельского реванша. Эти две задачи и предстояло решить в первые недели и месяцы после взятия Полоцка новым его властям. А война между тем отнюдь не была закончена – она просто перешла в новую стадию. На этом ее этапе боевые действия в формате (преимущественно) «малой» войны отнюдь не мешали дипломатическим контактам и попыткам разрешить затянувшийся и изнурительный для обеих сторон конфликт посредством переговоров. «Война как процесс» – такое название дал историк Дж. Линн подобной войне415.
1. После полоцкого взятья…
Первые дни, последовавшие за капитуляцией Полоцка 15 февраля, не были спокойными. Желая избавить себя от неприятных неожиданностей, на всякий случай 16 февраля Иван Грозный отрядил «под литовские люди за Бобыничи на реку на Чернице, на бор, где сказали литовских людей, голову князя Олександра княж Иванова сына Вяземского с теми людьми, которые с ним (согласно первоначальной росписи, под началом князя Александра было 154 сына боярских. – В. Я.416), а наказал ему про тех литовских людей доведотися дополна, есть ли в тех местех литовские люди, или нет».
Задачу, поставленную перед князем, он выполнил сполна. Со своими людьми он совершил поиск к Черному бору и взял нескольких пленников417. На допросе они показали, что действительно здесь был наивысший гетман со своими людьми, но как только «к ним пришла весть, что царь и великий князь Полтеск взял, а царевы и великого князя многие люди идут на литовских людей, а стоят московские люди в Бобыничах, и виленской воевода с товарыщи со всеми людми с речки с Черницы назад побежали, а одново дни бежали верст с тритцать, да и рухледи метали много». О поспешном отступлении гетмана сообщил и перебежчик-полочанин, прежде служивший Баркулабу Корсаку418.
