11 Слово по погибели Рускыя земли и по смерти великого князя Ярослава // Воинские повести Древней Руси. Л., 1985. С. 116.
12 Любавский М.К Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. СПб., 2004. С. 42.
13 См., например: Горский А.А. Русские земли в XIII–XIV веках. Пути политического развития. М., 1996. С. 53.
14 Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI в. М., 2010. С. 182.
15 Там же. С. 193.
16 См.: Памятники русского права. Т. II. Памятники права феодально-раздробленной Руси. XII–XV вв. М., 1953. С. 252.
17 См.: Московский летописный свод конца XV века // ПСРЛ. Т. XXV. М., 2004. С. 285.
18 Стоит заметить еще один любопытный факт из истории межкняжеских отношений того времени. В 1130 г. киевский князь Мстислав Владимирович, сын Владимира Мономаха, по сообщению летописца, «поточи» полоцких князей «с женами и с детми, в Греки» (т. е. отправил их в почетную ссылку в Константинополь) (см., например: Ипатьевская летопись // Русские летописи. Т. XI. Рязань, 2001. С. 211). Хоть и была Полоцкая волость отдельным княжением, тем не менее выходит, что и Мономах, и его сын полагали для себя возможным вмешиваться в полоцкие дела, распространяя свою власть и на это княжество.
19 Книга посольская метрики Великого княжества Литовского, содержащая в себе дипломатические сношения Литвы в государствование короля Сигизмунда-Августа. Т. I (с 1545 по 1572 год). СПб., 1845. С. 51.
20 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Нагайскою Ордами и с Турцией. Т. I. С 1474 по 1505 год, эпоха свержения монгольского ига в России // СбРИО. Т. 41. СПб., 1884. С. 439.
21 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. Т. I (с 1487–1533 год) // СбРИО. Т. 35. СПб., 1882. С. 460.
22 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским. Т. I. С. 509.
23 Напьерский К.Е. Русско-ливонские акты. СПб., 1868. С. 278; Устюжская летопись // ПСРЛ. Т. 37. Л., 1982. С. 52. В разрядах упоминается также намерение Василия III «отпустить воевод к Полотцку» с Великих Лук в 1515 г., но был ли этот поход или же в разрядные записи вкралась ошибка – установить пока не представляется возможным, ибо в опубликованных источниках, как русских, так и иностранных, ничего об этом походе не сообщается (см., например: Разрядная книга (далее РК) 1475–1598. М., 1966. С. 55).
24 См.: Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). М., 1901. С. 57. Ср.: РК 1475–1605. Т. I. Ч. I. М., 1977. С. 148–149.
25 См. подробнее: Лобин АЛ. Оборона Опочки. 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского. М., 2017.
26 Об этой кампании см. подробнее: Ленской В.В. Чудо на Двине (эпизод из истории 1-й Смоленской войны) // Война и оружие. Новые исследования и материалы. Труды VI Международной научно-практической конференции 13–15 мая 2015 года. Часть III. СПб., 2015. С. 355–377.
27 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. Т. II. 1508–1521 гг. // СбРИО. Т. 95. СПб., 1895. С. 535.
28 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. Т. II. С. 535; РК 1475–1605. Т. I. Ч. I. М., 1977. С. 167. Владимирский летописец конкретизировал известие о походе на Вильно – по его сведениям, русские полки «Вилна не доходили 30 верст» (Владимирский летописец // ПСРЛ. Т. XXX. М., 2009. С. 143).
29 Под Полоцком русские рати до конца войны успели объявиться еще один раз – в 1519 г. Тогда по приказу великого князя воевода князь М.В. Горбатый с «новгородской силой» и «силой псковской» выступил из Великих Лук «в Литовскую землю» и, пройдя по Полочанщине, соединился южнее с остальными русскими полками, выступившими из Смоленска и Стародуба. После этого соединенная рать двинулась на запад, опустошив окрестности Могилева, Минска, Ошмян, Борисова, и вышла на ближние подступы к Вильно. В следующем, 1520 г. рать под водительством воеводы В.Д. Годунова со товарищи ходила на Витебск и Полоцк и, по словам Василия III, «людей многых побили, а иных поймали, и землю его (Сигизмунда I. – В. П.) воевали, и полону бесчислено вывели…» (см.: Памятники дипломатических сношений Московского государства с Немецким орденом в Пруссии. 1516–1520 г. // СбРИО. Т. 53. СПб., 1887. С. 142, 143, 203; Софийская 2-я летопись // ПСРЛ. Т. VI. СПб., 1853. С. 263).
30 См.: Кром М.М. Стародубская война (1534–1537). Из истории русско-литовских отношений. М., 2008. С. 14–15; Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга. С. 78.
31 О военных приготовлениях Василия II и о слухах, ходивших в литовских правящих кругах о намерениях московского великого князя, см. подробнее: Кром М.М. Стародубская война (1534–1537). С. 13–17.
32 Об этом сообщал в Вильно бежавший из Москвы бывший жолнер Войцех, попавший в плен в годы 1-й Смоленской войны (см.: Акты, относящиеся до истории Западной России, собранные и изданные Археографическою Комиссиею. Т. II. СПб., 1848. С. 331).
33 Псковская 3-я летопись. С. 228.
34 Псковская 1-я летопись. С. 106; Псковская 3-я летопись. С. 228.
35 Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью // ПСРЛ. Т. XIII (далее Никоновская летопись). М., 2000. С. 88, левый столбец.
36 Там же. С. 89, левый столбец.
37 Псковская 1-я летопись. С. 107.
38 Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. Т. XXVI. М., 2006. С. 322.
39 Только псковичи выставили 500 пищальников, еще 400 пищальников было отослано в Москву, 3000 «коней оу телегах и человека на кони» (Псковская 1-я летопись. С. 107), и это без учета новгородской посохи и детей боярских новгородских и псковских, которые, похоже, были мобилизованы полностью. В Полоцком походе тремя десятилетиями позже новгородский служилый «город» выставил почти 2,7 тыс. детей боярских, а псковский – почти 330, всего около 3 тыс. детей боярских без их послужильцев (см.: Баранов КВ. Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 125–128).
40 На все про все ушло, по сообщению Вологодско-Пермской летописи, три недели, Псковская добавляет к этому сроку еще пять дней – заложена была крепость в Петров день, 29 июня, а закончена 25 июля (Вологодско-Пермская летопись. С. 322; Псковская 1-я летопись. С. 107. См. также: РК 1475–1605 гг. Т. I. Ч. II. М., 1977. С. 253–254).
41 См., например, письмо И. Горностая Ю. Радзивиллу: Радзивилловские акты из собрания Российской национальной библиотеки. Первая половина XVI в. // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV–XVII вв. М.; Варшава, 2002. С. 153.
