– Да уж, надеюсь, – ответил Алек.
Не в первый раз, далеко не в первый кто-то думал, что Магнуса можно купить. И не в первый раз кто-то полагал, что если Алек как-то связан с Магнусом, значит, на нем пятно… он замаран.
Раньше это всегда приводило Алека в бешенство. И сейчас привело, но он научился с этим справляться.
Колдун повернулся к нему спиной и принялся разглядывать клетки, словно выбирая товар на прилавке.
– Ну, что скажете? – спросил он. – Договорились?
– Не уверен, – задумчиво сказал Алек. – Ты еще не знаешь моей цены.
– И какова же она? – расхохотался колдун.
Алек сбил его с ног, колдун рухнул на колени. В его шею уперлось лезвие ангельского клинка.
– Все женщины на свободе, а ты – под арестом, – сказал Алек.
Когда со стены слетел факел и упал на солому, Алек понял, почему колдун пользовался ими, а не электричеством или ведьминым огнем. Пришлось прыгнуть и затоптать пламя.
«А он и правда хорош», – признал Алек, когда все вокруг стало оранжевым уже не от огня, а от магии. Ослепительные лучи ударили крест-накрест от решеток.
Вдруг другой свет разрезал оранжевые ленты магии – жемчужно-серый, неодолимый для любой тьмы. Тесса Грей, дочь самого Князя Ада, стояла у подножия лестницы, и руки ее сияли.
Магия Тессы была повсюду. За долгие годы Алек научился чувствовать магию, идти по ее течению, использовать в битве как оружие. Совсем не похожая на поющую мощь лука, к которой он привык, которую знал и любил, она все же была для него родной. Магия Тессы окружала его, охлаждая и защищая. Он кинулся обратно к колдуну.
– Самый могущественный колдун, какого я встречал? – прорычал он. – Она порвала твои защиты как папиросную бумагу. А мой парень сожрет тебя на завтрак!
Чрезмерная самоуверенность до добра не доводит. Он не услышал придушенный вскрик Тессы и не заметил тень, скользнувшую ему наперерез.
Его клинок ударился о меч Клайва Брейкспира. В его глаза впился чужой взгляд, пылающий и яростный. Тесса сражалась сразу с тремя Сумеречными охотниками, Джем спешил ей на помощь, на Лили напал еще один, а хозяин дома швырял на пол, устланный соломой, оставшиеся факелы.
Алек давно владел умением видеть всю битву сразу, словно со стороны, но кинжал в руке Брейкспира, нацеленный ему прямо в сердце, заметил слишком поздно.
Из тени разъяренным шершнем вылетел Рафаэль и вцепился зубами в запястье врага. Меч с лязгом упал на каменный пол.
Брейкспир взревел и со всей нефилимской силой, предназначенной для защиты тех, кто нуждался в защите, швырнул Рафаэля о прутья ближайшей клетки. Раздался хруст.
– Нет! – закричал Алек и ударил Брейкспира в лицо.
Колдун швырнул факел ему под ноги, Алек перешагнул через огонь, схватил его за горло, оторвал от земли и ударил головой о голову Брейкспира. Глаза колдуна закатились, но глава Института испустил гневный вопль и бросился на Алека. В руке у него все еще был ангельский меч, так что Алеку пришлось сломать эту руку и заставить врага упасть на колени.
Алек стоял над обоими врагами и дышал так, что грудь, казалось, вот-вот лопнет. Больше всего ему сейчас хотелось прикончить обоих на месте.
Магнус и Макс ждали его дома.
А здесь был Рафаэль.
Тесса, Джем и Лили тем временем разделались со своими Охотниками.
– Можешь заколдовать веревки, чтобы связать их? – спросил Алек у Тессы. – Они должны ответить перед судом.
Тесса шагнула вперед, Лили за ней. Про свою любовь к убийствам она не шутила, а сам Алек был слишком близок к краю и боялся, что с радостью к ней присоединится.
Он шагнул туда, где у клетки в грязи жалкой кучкой лежал Рафаэль. Он взял ребенка на руки, и у него перехватило дыхание. Теперь он понимал, что обрел тут, в Буэнос-Айресе… Но, возможно, уже слишком поздно.
Грязное личико было совершенно спокойно. Грудь едва вздымалась.
Рядом на колени опустился Джем.
– Прости меня. Он выпутался из веревки, я погнался за ним, но… но…
– Это не твоя вина, – едва шевеля губами, произнес Алек.
– Дай его мне, – сказал Джем.
Алек посмотрел на него… и положил ребенка ему на руки.
– Позаботься о нем. Пожалуйста.
Джем взял Рафаэля и кинулся к Тессе, вместе они взлетели по каменным ступеням.
В воздухе все еще висела оранжевая магия. Пожар разгорался, дым заволакивал помещение густым удушливым облаком.
Одна из женщин-оборотней протянула сквозь прутья худую руку.
– Помогите нам!
Алек сорвал с пояса топор из электрума
[22] и сбил замок с ее клетки.
– За этим я и пришел! – рявкнул он. Потом, помолчав, спросил: – Гм, Лили, у колдуна случайно нет ключей?
– Есть, – отозвалась она. – Я только что их забрала. Чур я открываю ключами, а ты продолжай живописно размахивать топором.
– Договорились!
Первая вервольфша выскочила из клетки, как только ее открыли, но та, что была в соседней, лежала без сознания. Алек влез внутрь, опустился рядом с ней на колени и вдруг услышал шум сражения на верхних ступенях лестницы.
Он схватил женщину на руки и кинулся к выходу.
Тесса и Джем уже были в холле, у самых дверей. Горящий дом был полон Сумеречных охотников. Джем сражаться не мог, у него на руках был Рафаэль. Тесса делала, что могла, чтобы расчистить дорогу, но ребенок нуждался и в ее помощи тоже.
– Где наш глава? – закричал кто-то в толпе.
– Вы называете его главой?! – взорвался Алек.
Он посмотрел на бесчувственную женщину, которую держал на руках и поднял ее выше, чтобы все Охотники видели.
– Он помог колдуну сделать это с ней! Он швырнул ребенка о стену! Вы этого хотите от своего лидера? Вы этим хотите быть?
Несколько Охотников ошеломленно смотрели на него. Лили быстро прокричала перевод.
Вперед выступил Хоакин и что-то крикнул.
– Он велел им не двигаться с места, – сообщила Лили.
Тот, что требовал показать им Брейкспира, ударил Хоакина по лицу. Другой вскрикнул от ужаса и гнева и, выхватив кнут, выскочил вперед, готовый защищать его.
Алек быстро огляделся. Некоторые Охотники растерялись, но в конце концов все они солдаты, и многие были готовы выполнить полученный приказ и биться с Хоакином, с Алеком, с кем угодно, чтобы помочь своему недостойному командиру. И сейчас они стояли на пути у Джема и Тессы. И, возможно, у жизни Рафаэля.
Двери горящего дома распахнулись от удара. Из дыма выступила Королева Сумеречного базара.
