Он уже протянул руку к ее шее, но остановился – она поняла!
– Ты из Туле, – пробормотала она. – Алек говорил про тот чокнутый другой мир… где умерла Клэри и все полетело в тартарары. А Джейс был прикован к Себастьяну Моргенштерну. Ты – тот Джейс.
Она яростно смотрела на него, но где-то в этой ярости уже глухо звонил погребальный колокол.
– Я тоже знаю, кто ты, – медленно проговорил Янус. – Лили Чен. В моем мире Себастьян тебя убил.
– Да неужели? – взвилась она. – К дьяволу этого придурка!
– Ты – та девчонка, ради которой Рафаэль Сантьяго начал войну.
Лили тут же перестала драться. Это было настолько неожиданно, что Янус едва ее не отпустил, но отец всегда учил его никого не жалеть.
– Что? – ее голос задрожал. – Рафаэль?
– Когда Себастьян победил, – Янус говорил медленно, уйдя в воспоминания… в те времена, когда Клэри погибла и мир разбился вдребезги, – с чародеями было покончено. Себастьян предложил вампирам и оборотням присоединиться к нему. Большинство оставшихся вампиров собрал Рафаэль Сантьяго, глава нью-йоркского клана, и Себастьян вступил с ним в переговоры. Рафаэлю не понравилось, что случилось с чародеями, но он считал себя человеком практичным и защищал своих вампиров. Мы думали, что сможем найти компромисс, но Себастьян узнал, что ты сливаешь секретную информацию девчонке-оборотню. Он спросил, не желаешь ли ты развлечься с ним, и ты согласилась.
Янус сам удивился, что вообще вспомнил ее имя. Тогда он буквально ослеп от горя… пока Себастьян не сделал так, что он перестал слишком часто думать о Клэри. Себастьян сказал, что он жалок и бесполезен… и слишком много чувствует. И прекратил это.
– Кровавые вечеринки. Хотела бы я уметь не поддаваться искушению… Но я не умею. Очень правдоподобный сценарий.
Она говорила почти рассеянно, внимательно разглядывая его лицо.
– Себастьян убил тебя и показал Рафаэлю то, что осталось. Рафаэль сказал, что ты дура, и так тебе и надо. Через шесть часов он вывел вампиров и некоторых оборотней, всех кого смог, из здания, где велись переговоры, и поджег его. Мне пришлось вытаскивать Себастьяна из горящих развалин. Следующее, что мы услышали о Рафаэле: он примкнул к Ливии Блэкторн и Сопротивлению.
– Так он жив? – ее голос резал, как клинок. – В вашем дурацком, извращенном мире – он жив? Отведи меня к нему!
Янус ожидал чего-то подобного, но вырвавшийся у нее вопль потряс его, и правда сама вылетела изо рта, вопреки его воле.
– У того мира больше нет надежды. Даже наше солнце почти погасло.
Не успел он договорить, как у него разболелась голова. Боль означала, что Себастьян будет недоволен.
– Тогда приведи его сюда! Умоляю! Приведи его сюда!
Она больше не молотила его кулаками – скорее, цеплялась как утопающий за спасательный круг.
– Если я сделаю это, – выдавил он, – что сделаешь ты для меня?
Ее мысли стремительно проносились за черными зеркалами внимательных глаз. Что-что, а глупой эта вампирша не была.
– А что ты попросишь? – спросила она.
– Давай начистоту, – усмехнулся он. – Ради этого ты сделаешь все что угодно.
Лицо вампирши смягчилось. Янус вдруг сообразил: Джейс ей нравился. Она ему доверяла. Какая-то ее часть до сих пор думала, что Янус ей друг. Она его недооценивала, не защищалась. Не верила, что он причинит ей вред.
– Наверняка, – сказала она. – Так и есть.
Она прислонилась к стене.
– Поможет делу, если я скажу, что ты все еще сексуальный?
– Думаю, нет, – покачал головой Янус.
– Ну, тогда хотя бы не передавай это другому Джейсу. Нечего его поощрять. Я даже думаю, некоторые сочли бы тебя более сексуальным, чем он. Меньше хорошенького мальчика, больше грубого мужчины. Интересная пропорция. Удачный компромисс.
– Как и большинство вещей на этом свете.
– Я к тебе не подкатываю, чтоб ты знал. Так, просто наблюдаю.
– Все равно без толку, – снова пожал плечами Янус.
– По-прежнему однолюб?
– По-прежнему, – очень тихо ответил он.
Лили смотрела на него так, словно ей было его жаль. Словно она знала, что он чувствует. Он бы охотно выколол ей глаза, чтобы стереть это выражение с ее лица, но она еще могла быть полезна.
– Давай договоримся, – сказал он. – Ты будешь должна мне одну услугу – и однажды, когда я скажу, вопросов задавать не станешь, а я сделаю что смогу, чтобы привести к тебе сюда, в этот мир, Рафаэля. Это будет нелегко и потребует немало времени. Никому не говори, что встретила меня. Если скажешь, я могу в любой момент послать весточку в Туле с приказом убить Рафаэля.
Она поморщилась.
– Так мы договорились?
Последовало долгое молчание. До них все так же доносились музыка и колокола с Сумеречного базара, но в переулке было темно и тихо.
– Договорились, – сказала Лили.
Он отпустил ее и тихо пошел следом.
Пройдя несколько рядов, она вытащила телефон, словно хотела кому-то позвонить, предупредить, но не стала и убрала его обратно в карман.
Почти смешно. Янус все равно не знал дороги обратно, в тот мир – и неважно, умна девчонка или просто старается сделать доброе дело. Главное, что она необузданная и цепляется за свое зубами и когтями, и до дрожи хочет ему верить. Надежда кого угодно лишит разума.
Чтобы люди тебе подчинялись, сначала доведи их до отчаяния. Кому как не ему это знать: он годами жил в отчаянии. Не передавай это другому Джейсу, сказала девчонка… Как будто Янус собирался общаться с этим другим Джейсом из этого мира – с Джейсом, которому улыбнулась удача. Нет, разговаривать с ним ему незачем. Лучше разузнать все что надо об этом мире и тогда он сам выдаст себя за этого другого Джейса.
А потом убьет его и займет его место. Рядом с… рядом с Клэри.
* * *
Перед самым рассветом Мина проснулась и заплакала. Тесса начала ворочаться, но Джем поцеловал ее в голое плечо.
– Я сам встану, любовь моя.
Тесса и так уже настрадалась, чтобы привести Мину в этот мир. Его жена никогда не будет недосыпать из-за ребенка, пока Джем дома. Это его привилегия.
Он поспешил к Мине в комнату, тихо, чтобы не разбудить Кита и позволить Тессе опять заснуть.
Но оказалось, что Кит не спал. Он уже был у Мины в комнате, держал ее на руках.
– Эй, – говорил Кит младенцу, обращаясь к ней серьезно, будто к ровеснику. – Мина, сделай одолжение! Ты им всю неделю спать не давала, они же устали.
Личико Мины блестело от слез, но она уже забыла, почему плакала. И улыбалась, показывая беззубые десны, в полном восторге от происходящего.
