Фальк не сомневался, поскольку пробормотал недовольно:
– Ты подрываешь мое дело на корню. Не слишком предусмотрительно…
Прозвучал намек, непонятный мне, но очень даже понятный леди, поскольку посмотрела она весьма зло на… На кого? На любовника? Но не похоже, чтобы она испытывала к нему нежные чувства, скорее – дружеские. К тому же он явно не из круга общения Штраубов и, получается, делит ее как минимум с Кремером? Но не хочет делить с охранником. Странности вокруг приехавшей леди множились.
– Инор Вайнер, и давно вы имеете дело с инором Фальком?
– Да года три уже, – чуть задумался целитель.
Леди повернулась к Фальку.
– Да, – буркнул он, чуть вильнув взглядом в сторону.
– Что «да»?
– Да – ответ на твой вопрос. Но давай поговорим потом, без посторонних?
Она кивнула, но с таким видом, что на месте Фалька я бы не стал дожидаться разговора, а удрал бы подальше. Что-то во взгляде рыжей намекало, что неудачливого поклонника ждет очень неприятный разговор. Интересно, что это за вопрос, который хоть и не прозвучал, но вызвал столько эмоций у обоих? Что поставлял этот тип в гарнизон? И не имеет ли это какого-то отношения к поручению королевского мага? Я с новым интересом посмотрел на Фалька: не отягощенный излишней моралью, знаний наверняка хватает, одно «но» – бывает ли он в Траттене достаточно часто?
– Леди Штрауб, так вы поможете мне? – с глубоким страданием в голосе простонал Брун.
– Инор Вайнер, где у вас пластырь?
Целитель усмехнулся, выдвинул один из ящиков и вручил помощнице целую упаковку. Но той столько было не нужно: оторвав тонкую пластинку, она аккуратно заклеила пострадавший палец, предварительно намазав его какой-то жидкостью, остро пахнувшей спиртом и травами. Ее действия говорили о некотором опыте и умениях, что никак не вязалось с образом, который создался у меня до нашей встречи. Почему-то я ожидал увидеть такую же томную блондинку, как Матильда. Впрочем, отличие по масти еще не говорит об отличии по сути. Да и отличия по масти на самом деле нет – Фальк сказал Матильде, что леди Штрауб перекрасилась. Перекрасилась? Я попытался представить девушку с белокурыми волосами, но не смог, она была создана для рыжего цвета, именно такого – яркого, огненного, с нежно-золотистыми всполохами. Возможно, когда Матильда ее видела, леди как раз перекрасилась в блондинку, а рыжий цвет – родной? В таких вещах никогда нельзя быть уверенным, цвет волос у женщин – величина столь же непостоянная, как и настроение.
– И все? – возмутился Брун. – А полечить?
– Такие мелкие травмы не нуждаются во вливании магии, – отрезала леди. – Тем более палец у вас не так уж и пострадал.
– Но мне же больно, – укорил он. – Можно не вливать магию, а хотя бы поцеловать. Для облегчения страданий.
Леди Штрауб выразительно подняла бровь. Целовать никого и ничего она явно не собиралась.
– Подуть? – с надеждой спросил Брун и помотал замотанным пальцем.
В обмотке пластырем палец выглядел довольно солидно, и не возникало опасения, что доблестный офицер гармской армии истечет кровью во цвете лет. Впрочем, кровью истечь ему и без пластыря не грозило. Наверняка ткнул обычной иголкой, чтобы создать видимость повреждения. Недаром все затянулось еще до нашего прихода.
– Поскольку целительская помощь оказана в полном объеме, покиньте кабинет.
Раздался тяжелый укоризненный бруновский вздох, по громкости вполне соизмеримый с его голосом. Но леди не прониклась, и пострадавшее лицо все же ушло. О замене охранника Брун даже не заикнулся, из чего я сделал закономерный вывод, что полковник Циммерман без понимания отнесся к его замечательному предложению. А жаль…
– Иноры, насколько я могу судить, у вас поврежденных частей тела нет, отравления и инфекции отсутствуют. Единственный «пострадавший», нуждавшийся в дружеской поддержке, уже ушел, так что я не понимаю, что вы делаете в кабинете целителя.
– Действительно, – Фальк одарил нас неприязненными взглядами. На удивление, Кремеру досталось не меньше. Неужели тоже пытался его чем-то неудачно опоить? – У нас намечается деловая беседа, при которой посторонние не нужны. Выйдите отсюда. Только не надо говорить про необходимость охраны еще и в гарнизоне.
Захотелось сказать, что теперь вступило в силу обещание леди Штрауб оградить уже меня от него, но говорить этого я не стал. Еще возгордится и посчитает, что следующая попытка отравления непременно окажется удачной. А у меня, кроме собственной наблюдательности, есть еще и замечательные артефакты маминой работы. Так что покушение Фалька опять провалится, и поскольку спускать такое нельзя, а он будет начеку и больше свое зелье по невнимательности не выпьет, придется применять силу.
– Если леди не собирается покидать гарнизон, я могу вообще уйти. Охранять ее еще и в целительском пункте я не обязан.
– Мы собираемся прогуляться по Траттену, – ожил Кремер, – но полковник Циммерман согласился, что свою невесту я могу охранять сам.
Однако… Зря леди Штрауб понадеялась, что любовник вернулся в Гаэрру. На проходной он не стоял лишь потому, что встречался с начальником гарнизона.
– Приказа не было. А без приказа прости, Артур, но леди только с тобой не пойдет.
– Вот и охраняйте свою невесту, – с вызовом сказала леди почти одновременно со мной. – А ко мне близко не подходите.
Фальк прищурился как довольный кот: размолвка между Штрауб и Кремером его очень даже устраивала. И этот намек на какие-то общие дела… Нет, нужно непременно поговорить с Кремером.
– В самом деле, иноры капитаны, – немного смущенно сказал Вайнер, – вы можете обсудить охрану за дверью, а мы пока поговорим о практике леди Штрауб с учетом письма от инора Фогеля.
– И что ему понадобилось от… Рики? – ощутимо напрягся Фальк.
– Инор Фогель – это кто? – опередил меня с вопросом Кремер.
– Целитель герцогской семьи. Передал просьбу герцогини, чтобы ее подругу загружали как можно меньше. Леди, может, вы все-таки рассмотрите вариант, предложенный вам в самом начале?
Быстро Матильда на него надавила. Или у нее есть специальный амулет вызова? Нажала при необходимости – и целитель срочно предстал перед прекрасными очами герцогини, готовый выполнить любую просьбу. Здоровье у Матильды отменное, но нельзя же простаивать такому замечательному артефакту.
– Я буду проходить практику в полном объеме. В конце концов, посещение одного-единственного спектакля не отнимет много времени.
– С чего это вдруг герцогиня прониклась к тебе дружескими чувствами? – недоверчиво спросил Фальк.
– Не ко мне, к капитану Штадену. Они были знакомы раньше.
– Точно, – обрадовался Кремер. – Она же была твоей невестой, да, Гюнтер?
– Давно. Теперь нас ничего не связывает.
