– Поможешь? – спросил я Кремера, почти не сомневаясь в ответе.
– Познакомиться с Ульрикой? – неудачно пошутил он, наткнулся на мой возмущенный взгляд и подавился очередным смешком. – Что сделать-то надо?
Я пояснил. Кремер сначала не поверил, потом долго отговаривал. И все же я сумел убедить, поэтому через час сидел перед главным придворным магом, инором Лангебергом, делая вид, что чрезвычайно смущен пикантным происшествием. Единственное, что удивило, почему разбирается он, а не тот, кому это положено по должности.
– Капитан Штаден, – укоризненно выговаривал маг, – как это вас угораздило завести интрижку с женой непосредственного начальника, да не просто завести, а столь глупо попасться? Майор рвет и мечет, требует для вас трибунала. Мне почему-то кажется, что вы не столь и виноваты…
Он сделал паузу и вопросительно посмотрел.
– Что вы, инор Лангеберг, если кто и виноват, так только я. Собственно, супругу майора и винить-то не за что…
Бедная инора, какое она испытала разочарование: время я рассчитал точно, Кремер не оплошал, поэтому мы с дамой успели только раздеться, а больше ничего и не успели, как ворвался ее муж, горя апоплексическим румянцем и жаждой мщения. Как только его удар не хватил на месте от представившейся картины? Хотя, хорошо, что не хватил: менять одну потасканную невесту на другую не слишком интересно.
– Вы же понимаете, капитан, что такое нельзя оставлять безнаказанным?
– Готов понести любое наказание, в самом отдаленном гарнизоне.
– Что ж, считайте ваше желание выполненным. – Инор Лангеберг протянул конверт. – Кстати, лорд Штрауб наводил о вас справки. Как вы понимаете, о случившемся ему тоже донесут.
Я кивнул. Нет, от лорда Штрауба случившееся скрывать ни в коем случае не стоит.
– Иной раз, пытаясь избежать одной неприятности, вы получаете куда более серьезные, – едва заметно усмехнулся маг. – Капитан, будет у меня для вас еще одно задание. И отнестись к нему очень серьезно…
Из кабинета я выходил в весьма хорошем расположении духа: на обед к Штраубам никак не попадаю, поскольку буду в назначенное время очень далеко от Гаэрры, да и не уверен, что приглашение осталось в силе. Улыбался я ровно до того момента, когда вскрыл конверт и прочитал, куда же меня отправляют. Траттен. Эмоции оказались столь сильны, что я невольно поделился ими с окружающим миром и уже успел порадоваться, что выходя плотно закрыл дверь к инору Лангебергу, как у меня над ухом раздался его довольный голос:
– А вы думали, капитан Штаден, что все будет легко? И не мечтайте – направление не поменяем.
Вот ведь мерзкий старикашка, даром что сильнейший маг Гарма…
Глава 2
Фридерика
Я поставила последнюю точку в докладе и потрясла уставшими пальцами. А ведь, кроме доклада, нужно набросать еще с десяток вопросов к нему. Разумеется, с ответами, чтобы Ульрика не выглядела совсем дурой. Вопросы раздавались по одногруппникам, которые по очереди спрашивали о якобы непонятном, а Ульрика старательно зачитывала ответы. И все довольны. Одногруппники – что поддерживают полезные знакомства. Дочь гармского министра финансов – что не нажалуются папе на плохую успеваемость. Преподаватели – что заслужили одобрение этого же самого папы, а значит – дополнительное финансирование. Я – что получу так необходимые деньги. У меня, к сожалению, не было такого полезного отца, да и любого другого тоже. Родителей десять лет назад унесла лихорадка, которая нахлынула столь неожиданно, что целители не успели поставить барьер вовремя. Из моих родственников тогда выжила только старшая сестра. Она и заменила мне и мать, и отца. Но увы, сестры тоже уже год как нет…
Я встряхнула головой, отбрасывая ненужные сейчас грустные воспоминания, и торопливо застрочила вопросы. Пяти должно хватить. Или шести? Конечно, преподаватели не слишком придираются к леди Штрауб, но нужно создать хотя бы видимость ее успеваемости. И если на практических занятиях это намного сложнее, то на устных достаточно не слишком вслушиваться в то, что она лепечет. Последнее для создания видимости немаловажно, так как на прошлом докладе Ульрика в ответ на вопрос зачитала ответ совсем на другой. Нет, пяти все же хватит, решила я. В пяти запутаться сложнее, чем в шести.
– Много учиться – вредно для здоровья. Вам это уже наверняка говорили на занятиях.
Кристиан столь аккуратно сел на стул рядом, словно боялся ненароком испачкаться библиотечными знаниями. Действительно, знания, они такие – если прилипнут, все, пиши пропало, никуда уже от них не деться. Впрочем, его это не должно пугать – в аспирантуре даже первого года обучения лишних знаний не боятся, особенно, по смежным дисциплинам. А у нас они точно смежные: Кристиан специализировался на целительских зельях. И как утверждал, очень успешно.
– Вряд ли это можно назвать учебой, – усмехнулась я.
– Опять за Штрауб что-то пишешь?
– Написала, – гордо ответила я, поскольку как раз поставила последнюю точку в последнем ответе.
– Это надо отметить чем-нибудь совместным.
Я уже сбилась со счета, сколько раз он меня приглашал за почти два года, что ухаживал. Я даже пару раз согласилась, правда, мы были не вдвоем, а в компаниях, но все равно зря. Кристиану это подарило определенные надежды. Хотя он и до подаренных надежд усиленно отваживал от меня остальных поклонников, где магией, а где и вульгарными кулаками. Уверена, соперники предпочитали кулаки, поскольку Кристиан очень изобретателен в плане применения полученных в академии знаний. Его творческому подходу преподаватели поражались настолько, что даже не всегда наказывали, тем более что чаще страдала гордость противника, чем что-то еще. Во всяком случае ни порчи имущества, ни вреда здоровью ни разу не было доказано. «Через две недели вернет свой собственный цвет», – обычная отговорка Кристиана. В отношении покраски противников он был особенно изобретателен, цвета выбирал наиболее отвратительные или проявлявшиеся неровными пятнами, которые сразу наводили мысли о заразных кожных заболеваниях или еще о чем похуже. Почему-то вернуть пострадавшим нормальный цвет никакими методиками не удавалось: ни антидотами, ни ускорением метаболизма. Кристиан хитро говорил, что завязано на времени, а преподавательница алхимии пыталась выпросить у него столь полезный рецепт. Пока безуспешно.
– Чем, например?
– Ммм… – протянул он задумчиво, уставился в потолок, потом просиял, словно на него оттуда сошло откровение, и повернулся ко мне. – Походом в Храм?
– Инор Фальк, это уже не смешно.
– Конечно, не смешно, – проворчал он. – Проживать жизнь вместо Штрауб – этак вообще веселиться разучишься. Не понимаю, и зачем ее папаша настаивает на обучении?
– Мало ли. Может, рассчитывает сэкономить на целителях?
Кристиан неприлично фыркнул, показывая, что оценил шутку.
– Разве что в их семье вообще никто не будет болеть. Ладно, если еще эта дура поставит неправильный диагноз, а если попытается использовать полученные знания? Жертва помрет в жутких лечениях… Я бы ей и злейшего врага не доверил, не то чтобы близких людей.
