– Тогда переживем мы.
Он опять потянулся к моим губам, но тут я вспомнила, что мы во вражеском доме и вообще, наш брак – понятие неоднозначное.
– Нет, нужно идти, – запротестовала я. – Не хочу, чтобы на моей совести были чужие смерти. И потом, нам нужно обследовать дом, не привлекая внимания.
– Тогда еще один вдохновляющий поцелуй, – не сдавался Гюнтер.
– Один? – подозрительно прищурилась я.
– Это как получится.
Смотрел он при этом так, что было понятно – одним не ограничиться, тем более что диван удобный, слуг не слышно, гости же смотрят увлекательный спектакль. Но мне удалось прийти в себя в достаточной степени, чтобы вывернуться из его объятий.
– Все поцелуи потом, после дела, – сурово заявила я.
Но наверное, недостаточно сурово, потому что он опять притянул меня к себе и стребовал-таки вдохновляющий поцелуй. Потом еще один. И еще. А потом я подумала, что, в сущности, нет никакого смысла досматривать спектакль, начало которого мы не видели, если есть более интересное занятие.
– Смотрю, представление вам не понравилось, – мрачно процедил появившийся непонятно откуда герцог.
Совершенно некстати появившийся. Я даже чуть не сказала об этом, но вовремя вспомнила, что мы у него в гостях и приглашены были смотреть спектакль, а не заниматься тем, чем мы только что занимались.
– Что вы, – запротестовала я. – Разве оно может не понравиться?
– Тогда вы выбрали весьма оригинальный способ просмотра. – Герцог был мрачен и смотрел безо всякой любезности. – Да еще и полог тишины поставили, чтобы ничего не отвлекало.
Про полог я не знала, но поверила на слово, да и Гюнтер не выглядел удивленный этим заявлением. Значит, полог действительно был и, вполне возможно, сначала муж все-таки хотел обсудить совместные действия, а не заниматься ими безо всякого обсуждения, причем совсем не теми, которые были запланированы.
– Ваша Светлость, мы только вчера поженились, – безо всякого смущения напомнил Гюнтер. – Сами понимаете, моя жена для меня куда притягательнее любого спектакля, даже вашего.
Был он доволен, так что я заподозрила, что последний поцелуй проводился в расчете на герцога – ведь к его приходу полог явно был уже снят, а поцелуй не закончился, да и сейчас муж обнимал меня этак собственнически, даже не думая отпускать.
Герцог недовольно дернул носом и страдальчески сказал:
– Я понимаю, что ваша жена – сама вежливость. Ее не интересуют ни мои спектакли, ни мои исследования.
– Что вы, Валентин, – всполошилась я, поняв, что прекрасная возможность обойти рабочие комнаты ускользает из-под носа. – Я непременно хочу увидеть результаты вашей работы. Мне интересно все, что касается целительства, а инор Вайнер отзывался о вас в превосходной степени.
– В самом деле? – чуть смягчился он.
– Да, – неохотно подтвердил Гюнтер. – Он говорил о ваших статьях и о том, что к вам приезжают на консультацию.
– Есть такое, – герцог приосанился и бросил победный взгляд на моего мужа. – Специалисты в этой области редки. Да что там редки? Считайте, что их и нет, кроме меня.
– Я ни о ком и не слышала, – заверила я, не уточняя, что и о нем услышала только сегодня. – Я хотела попросить ваши статьи, но как-то неудобно было.
И даже улыбнулась, чуть-чуть смущенно, но с выраженной надеждой, что нас проведут все-таки в святая святых и покажут то, что простым смертным не показывают.
– Вам – и вдруг неудобно? Ульрика, столь красивая дама всегда может рассчитывать на взаимность с моей стороны, и не только в научном плане.
– Так вы нам покажете? – обрадовалась я, сделав вид, что не заметила неприличного намека.
– Конечно.
– Сразу после спектакля?
– Зачем же ждать его окончания? Все равно ни вы, ни я там не сидим. Можно и сейчас. Впрочем, если ваш супруг желает пойти на спектакль, я возражать не буду и с удовольствием проведу экскурсию только для вас.
Но Гюнтер на спектакль идти без меня не пожелал, захотел присоединиться к экскурсии. Или не захотел отпускать меня с герцогом? Как бы то ни было, отправились мы вместе: герцог чуть впереди, показывая путь, мы с Гюнтером – чуть сзади. От недавней расслабленности не осталось и следа. В воздухе повисло напряжение. Почему-то подумалось, что я совсем близка к разгадке.
Герцог надавил на неприметную панель, и часть стены отъехала в сторону, открыв проход, ведущий вниз.
– Прошу, – он махнул рукой, приглашая нас пройти. – Только умоляю, Ульрика, будьте осторожны при спуске. Ступени старые, местами выщерблены, а я не хотел бы, чтобы вы пострадали.
– Что ж вы их не почините, Ваша Светлость? – пробурчал Гюнтер.
– Времени не было. Да и не всякому можно доверить столь тонкую работу.
Герцог развел руками этаким удивленным жестом и улыбнулся. Нехорошей улыбкой, обещающей неприятности. Почему-то нам. Я вздрогнула, но Гюнтер не устрашился и повлек меня по лестнице вниз. Судя по тому как напряглась его рука под моей, он что-то почувствовал. Но еле заметное напряжение – это было все, что выдавало состояние мужа.
– А почему ваши рабочие помещения в подвале? – чуть нервно спросила я у неторопливо спускающегося за нами герцога. – Для целителей это не характерно.
А вот для некромантов – напротив. Для них чем ниже – тем удобнее и легче работать.
– Проще экранировать, – небрежно ответил герцог. – И меньше вероятности, что проникнет постороннее любопытствующее лицо. Видите ли, дорогая Ульрика, испортить результат многолетнего труда очень просто. Иной раз достаточно взмаха руки. Или чего другого.
– Мы махать ничем не будем, – уверила я.
– Разумеется, – улыбнулся герцог. – Разве я бы пригласил вас, будучи убежденным в обратном?
Стояли мы уже у массивной двери, исчерченной кучей символов, относящихся, по большей части, к защитной рунной магии. Но Гюнтер взглянул на них так, что я заподозрила, что те символы, что мне незнакомы, отнюдь не столь безобидны. Над запорами герцог колдовал довольно долго, внутри что-то звякало и гремело, никак не желая нас впускать. Но наконец дверь распахнулась, и первое, что я увидела – гигантский розовый куст, занимающий почти половину комнаты. Мне казался устрашающим тот, что рос под моим окном? Рядом с этим он бы показался жалкой ромашкой.
Дверь за нашими спинами захлопнулась с противным скрежетом.
– Прекрасное помещение, не правда ли? – довольно отметил герцог. – А главное, полностью экранированное от всех видов магии, кроме целительской. – Улыбка с его лица пропала, взгляд стал цепким и колючим. – Итак, поговорим начистоту. Кто вы, инорита? Леди Штрауб я знаю лично, вы совсем на нее непохожи. Зато по ауре напоминаете уехавшую год назад целительницу.
Глава 41
Гюнтер
До того как применять силу, разумный инор всегда попытается решить вопрос мирно. Совершенно необязательно припирать будущую жертву к стене и показывать, кто же настоящий хозяин положения. А еще по просьбе Лангеберга нельзя было привлекать к себе внимания.
