На условиях полной доступности всем желающим я принес в дар ассоциации полный комплект слепков малапских скелетов. А уже в 2012 году на конференции ассоциации мы организовали секцию, на которую многие музеи и исследовательские институты привезли реплики находок из своих коллекций. Теперь уже дело было не в том, чтобы привезти и показать что-то неопубликованное, а чтобы поделиться со всеми желающими слепками уже известных останков древних людей, которые невозможно было просто так приобрести для исследования.
Наша секция имела колоссальный успех. Аудитория была набита до отказа: молодые студенты и маститые ученые со всех сторон облепили столы с репликами останков, которые они прежде могли видеть только на изображениях. Слепки sediba были представлены наравне со всеми, что способствовало привлечению внимания специалистов из других областей. Ведь именно потому, что очень большая часть материала просто недоступна для исследования, многие биологи или антропологи стараются обходить стороной вопросы человеческой эволюции. Огромная толпа собралась вокруг стола, на котором лежала реплика скелета Люси, – просто поразительная популярность! Люси была найдена почти 40 лет назад, и вместе с тем большинство антропологов видели знаменитый скелет лишь на фотографии или в музее под стеклом. Теперь же они могли повертеть знаменитые кости в руках и пристально изучить их вблизи. В нашей науке явно происходили какие-то сдвиги, и похоже, начались они именно с открытия A. sediba.
Часть III. Открытие naledi
ГЛАВА 15
Был августовский день 2013 года, и я, откинувшись в своем рабочем кресле, изучал отметки на карте Google Earth. Прошло пять лет с тех пор, как мы нашли A. sediba, – а ведь и Малапа была когда-то такой же точкой на карте, просто еще одной пещерой. Таких пещер здесь было великое множество, как целых, так и уже обвалившихся.
На некоторое время раскопки в Малапе были приостановлены, пока там строили защитные сооружения. Конструкция получила название Beetle – «Жук»: подобно какому-то огромному насекомому она оплела небольшое местонахождение укрепляющей сетью с платформами для экскаваторов, при этом защищая пещеру от осадков и прочего внешнего воздействия. Пока это замечательное сооружение строилось, раскопки пришлось заморозить. Но в любом случае большая часть команды все равно была занята работой над завершением своих исследовательских проектов по находкам A. sediba. Затем наступил естественный штиль, и я с нетерпением ожидал его окончания, чтобы вновь приступить к работе.
В 2008 году я уже обследовал все места, обозначенные точками на карте, но мне хотелось все перепроверить. Я был уверен, что где-то должны были найтись новые пещеры. Во время проекта «Атлас» я и мои помощники (я называл их «пещерными друзьями») искали карстовые пещеры, однако тогда результаты оказались довольно скудными. Теперь я был уверен в существовании десятков и сотен подземных пещерных систем, которые никто и никогда не видел. Точки на моем мониторе как раз и были потенциальными входами – порталами в подземный мир, манящий новыми открытиями.
Раздался стук в дверь. В кабинет, сцепив руки в замок перед собой, вошел Педро Бошофф. На нем была красная вязаная шапка с помпоном, и он шел босиком: сколько лет знаю Педро – он всегда ненавидел ботинки.
Педро был когда-то моим студентом и собирался писать магистерскую об использовании гиенами пещер, но куда-то пропал, так и не дописав ее. Как он рассказал мне чуть позже, он уехал искать бриллианты в Центральную, а потом и в Западную Африку, но дело себя совершенно не оправдало. А в 1990-е, во время проекта «Атлас», Педро был одним из моих «пещерных друзей».
– Что с тобой? – спросил я. Вид у него был, словно он сейчас разрыдается.
– Мне надо с вами поговорить. Буквально пару минут…
Мы говорили больше часа. Поиски драгоценных камней провалились, и Педро страшно жалел, что оставил тогда палеоантропологию. Он говорил, что это была большая ошибка, и просил помочь ему чем-нибудь.
Я молча слушал его и размышлял: Педро прекрасно умел работать под землей, к тому же он прошел армейскую подготовку и до сих пор состоит в местном спелеологическом клубе. Он недурно искал окаменелости, а как-то в 1994-м даже первым нашел зубы древнего человека на едва открытой стоянке Дримолен (обстоятельства, впрочем, сложились так, что автором находки он так и не значится).
То, что именно он вошел ко мне в кабинет именно сейчас, я счел знаком свыше. Полной уверенности в том, что Педро вновь не взбредет что-то в голову и он не дернет куда-то, у меня не было; не было на тот момент и особого финансирования для начала поисковых работ. Но Педро был человеком, знавшим, как и что нужно делать в наших экспедициях, и я решил, что он заслуживает шанса. У меня был небольшой резервный фонд, так что я предложил ему место поисковика. Когда мы распрощались, я позвонил Боните де Клерк, нашему начальнику лаборатории:
– Мне нужно, чтобы ты узнала в отделе закупок, как бы можно было приобрести через университет мотоцикл.
За годы совместной работы Бонита привыкла к моим странностям, но тут и она в недоумении покачала головой.
Две недели спустя Педро с мотоциклетным шлемом в руках стоял у меня в кабинете. Он приехал отчитаться о проделанной работе. Мы договорились, что он начнет с долины Стеркфонтейн. Малапа, находящаяся бок о бок с Глэдисвэйлом, где я проработал целых 17 лет, преподала мне хороший урок: именно там, где ты больше всего уверен, жди сюрпризов.
Педро, однако, столкнулся с тем, что почти все входы в карстовые пещеры были очень узкими, да и он с годами немного набрал вес. К тому же спускаться в одиночку в подобные пещерные лазы – дело весьма рискованное.
– Хочу взять с собой пару ребят, – сказал он, – Рика Хантера и Стивена Такера. Они, конечно, любители, не профессиональные спелеологи, но я им доверяю.
Я слушал его и кивал в ответ. Мне еще не доводилось работать в проекте с непрофессионалами, а ведь именно по этой причине – из-за наличия профессиональных навыков – я и взял Педро. С другой стороны, раз уж мы собирались спускаться в неисследованные пещерные системы, нам были необходимы люди с подходящими физическими данными. И несомненно, Педро был прав, что спускаться туда в одиночку – слишком большой риск. Решение было принято:
– Хорошо. Объясни им, что нам нужно, пусть попробуют.
День за днем – на смену августу пришел сентябрь. Педро звонил мне с отчетами или сам приходил в кабинет, докладывая об их вылазках. Он разбил территорию на сектора и шел от сектора к сектору, от местонахождения к местонахождению, с запада на восток. Его интуиция говорила, что надо искать именно в этом направлении. Стивен и Рик прекрасно сработались; они, видимо, очень хотели присоединиться к нашей команде, так что в любой свободный от работы час дня и ночи готовы были отправиться куда угодно.
14 сентября мой телефон зазвонил: это был Педро.
– Рик и Стивен говорят, что они нашли что-то стоящее!
За годы работы люди постоянно обращались ко мне с рассказами о том, что они нашли нечто потрясающее. На поверку находки оказываются обычно намного скромнее, чем истории о них. Но кто его знает? И я никогда не отказывался хотя бы взглянуть на фотографии.
