Но откуда вообще разночтения в чтении пророчества? Или, может, каждый человек эти строчки читает по-своему? Похоже, на то. Одни и те же руны, но для разных людей воспринимаются по-разному.
— Пинна, а ты вообще обычную письменность сейчас видишь? — тут же спросила я.
— Да нет, — она озадаченно еще раз взглянула на строчки, — на вид непонятные знаки, но смысл почему-то сразу понимается.
— А двойственные символы?
— Это как?
— Ну вот видишь, каждая руна, если долго всматриваться, начинает размываться и превращаться в множество других. Словно тени за ней стоят.
Пинна не меньше минуты пытливо вглядывалась в написанное на листке.
— Извините, госпожа, вообще ничего тут такого не вижу. Никакие другие руны не проглядывают, — отдала его мне. — Так что мне портнихам передать насчет кружев?
— Мне без разницы какие, честно, — мои мысли сейчас были далеки от всего этого.
Пообещав, что тогда самолично проследит, и пожелав мне доброй ночи, служанка спешно ушла. А я перевела взгляд на надпись. Устало улыбнулась. Забавно все же. Четыре строчки, а раскрываются для всех по-разному, порождают множество толкований и уточнений… Но лишь потому, что люди сами ищут сложное. Как с этими пресловутыми кружевами. А на деле все просто, все на поверхности. Не стоит искать двойное дно там, где его нет. В том, оказывается, и главный подвох пророчества — начертанное меняется в зависимости от восприятия читающих. И заранее уверенный в тайных знаках, двояких значениях и путанице непременно все это найдет.
А сам смысл предельно прост. Дракон принесет избранницу к проклятому. Она должна пройти пять испытаний для доказательства своей истинности, и только после этого ее союз с наследным избавит от проклятья. И никаких уточнений вроде сопутствующих знаков, времени, места и прочего. Думаю, будь Дейвен в тот момент не в Дравуре, а хоть в другом конце Ариндейла, все равно бы Великий принес меня к нему.
И вроде бы теперь рассеялась аура тайны и запутанности с этим пророчеством, но легче не стало. Ведь испытания не пройдены. Если только Натан своим неким планом не убедит совет архимагов провести их повторно. Хотелось, конечно, верить, что запланировал он что-то и впрямь действенное и хорошое, но почему-то интуиция подсказывала обратное.
Из-за всех этих мыслей я долго не могла уснуть. Просто лежала на кровати, свернувшись калачиком под одеялом, смотрела в уютный полумрак спальни и все думала. Но не столько о пророчестве, сколько о Дейвене. О том, как мне все-таки до него достучаться. Я могла бесконечно злиться, порой чуть ли не до ненависти, но при этом не отрицала очевиднейшего. Он дорог мне. Дорог так, как никто и никогда ни был. Хотя при этом я сама не понимала, как при нашем постоянном противостоянии, ссорах и его отношении ко мне вообще могли зародиться столь светлые чувства. И ведь прекрасно осознавала, что никакая магия тут не причем — как ни прискорбно, влюбилась я сама по себе. И теперь не знала, что с этим делать. Надеяться, что чувства пройдут, как получилось с Натаном? Но там и близко были не такие…
Когда послышался звук открываемой двери, я хоть и перепугалась от неожиданности, но все-таки не пошевелилась. Вмиг решила притвориться спящей, лишь наблюдая из-под полуприкрытых ресниц. Открылась как раз таки дверь, соединяющая наши с Дейвеном спальни. Он вошел в комнату почти бесшумно, хотя и явно не пытался красться.
Страха не было, будоражила лишь опасливая настороженность. При всем своем несовершенстве Дейвен все же не станет ни к чему меня принуждать, ну не такой он человек. Но зачем тогда пришел в мою спальню среди ночи? Добиться желаемого не силой, а лаской? Но должен же он понимать, что я сейчас с ним даже разговаривать лишний раз не хочу. Или настолько самонадеян и не привык получать отказы?
Но вмиг мне стало жутко стыдно за собственные мысли. Дейвен просто обошел по периметру комнату, создавая магическую защиту. А я тут себе уже успела нафантазировать и обвинить его чуть ли не во всех грехах смертных!.. Но только к чему эта дополнительная защита? Я же видела, весь особняк ею охраняется, и стражей вдобавок. Версия, что у Дейвена просто паранойя, явно не подходит. Тогда в чем дело?
Дейвен остановился у кровати. Просто смотрел на меня. Я бы многое отдала за то, чтобы узнать его мысли… Но по-прежнему изображала спящую, и глаза сейчас, конечно, полностью закрыла, чтобы себя не выдать. Только очень сложно было не среагировать, когда Дейвен ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убрал прядь волос с лица и едва уловимо коснулся губами моих губ. У меня даже дыхание на миг сбилось. Пусть и почти неощутимое прикосновение, но казалось, никогда в жизни я не чувствовала большей нежности…
Все так же бесшумно Дейвен ушел к себе в спальню, тихо закрыв дверь. А мне ужасно хотелось вскочить, пойти за ним, попытаться в уже не знаю, какой раз, добиться от него хоть какой-то откровенности! Но нет. Я и так понимала, что он не станет признаваться в своих истинных мыслях и порывах. Раз молчит до сих пор, значит причины так поступать, куда сильнее, чем я думаю. Может, это проклятье так на него влияет. Может, еще что… И эта загадка куда посложнее загадки пророчества…
Я еще долго лежала без сна. Смотрела на умиротворенно мерцающую защитную магию и думала о том, как все могло бы быть. Если бы исчезло проклятье, если бы Дейвен хоть немного оттаял, если бы чувствовал ко мне то же, что и я к нему… Сердце сладко замирало от одной мысли об этом, и ужасно не хотелось возвращаться с небес на землю. Да, я люблю его. Да, я хочу довериться ему, открыть свое сердце и сделать все, чтобы он был счастлив. Но ведь вполне логично, что мне очень хочется взаимности моих чувств… Даже если не надеяться наивно на любовь, то хотя бы на доверие, о котором он сам же сегодня и говорил.
И когда я уже засыпала, в сонном сознании мелькнула странная мысль. А как, интересно, прочитал изначальное пророчество Дейвен? Раз для каждого человека трактовка чуть отличается, то для самого проклятого тоже наверняка особенная. И, может, потому я и не могу вообще прочесть — как истинной мне это и не полагается?
Но все же, что такое знает о пророчестве Дейвен, чего не знаю я?
Глава шестнадцатая
Из-за того, что вчера уснула очень поздно, сегодня я проснулась уже после полудня. Да и то, может, еще спала, если бы не объявился Плеск. Вот как такой мелкий дракончик может настолько громко топать и пыхтеть? Мало того, он вдобавок что-то бурчал себе под нос.
Сонно открыв глаза, я сначала наблюдала, как он с жутко недовольным видом вышагивает по ковру. Но потом все же смирилась, что больше заснуть точно не удастся, спросила:
— Ты чего такой? Что-то случилось? И где ты пропадал?
— У меня были важные дела, — ворчливо отозвался он. — В отличии от некоторых я не занимаюсь всякой ерундой типа страданий по принцам, а пекусь о спасении своего народа.
Ну началось…
— И все же, где ты был?
