– Так-то ты бережешь честь молодой державы? – Офицер наотмашь ударил чиновника по лицу – к великому удовольствию Нестора.
Немцы подошли к месту происшествия. Офицер поднял драгоценности, спрятал их в свой карман, довольно улыбнулся:
– Репарацион… Гезетцмюссиг…
[5] – Он ткнул пальцем в чиновника, как бы стреляя: – Пуф-пуф… Дер Шпитцбубе!
[6]
Нестор тоже был доволен. Отличные документы сделали ему кремлевские умельцы.
– Вы свободны… езжайте дальше! – Офицер варты возвратил Нестору бумаги.
Часть вторая
Глава пятнадцатая
Едва Нестор понял, что на станции Казачья Лопань, обозначившей границу новой России с новой, непонятной украинско-германской державой, он избежал крупных неприятностей, как тут же выяснилось, что дорожные передряги для него отнюдь не закончились.
Российский, «москальский», поезд, везущий возможные бациллы большевизма, дальше не пускали, а будет ли какой другой, хотя бы товарный состав до Харькова, никто не знал. А путь между тем не такой уж короткий – тридцать пять верст. Дежурный по станции, в «царской» еще фуражке без кокарды, хрипло кричал в медный, хорошо начищенный рупор, который поблескивал на солнце золотом:
– Громадяне! Шановни господа! Поезда до Харькова нема и, може, шо и не буде! Зато тут блызенько есть базар, де можно нанять подводу до Харькова… у кого есть гроши. Но торгуйтеся, бо цены дядькы заламують безбожни.
– А як грошей нема? – спросил кто-то из окружившей дежурного толпы.
– Тогда надо було дома сыдить, – прохрипел золоченый рупор.
Дежурный старался говорить на «державной мове», но это у него пока еще не очень хорошо получалось…
Солдатики с тощими сидорами на спине и крестьяне, у которых не было тяжелых клунков и мешков, решив топать в город пешим ходом, вереницей потянулись к шоссейке по вымощенному булыжником старому «московскому шляху», что лежал верстах в четырех от станции и вел к Харькову самым коротким путем. Но тут же прошелестел слух, что на их пути, возле Дементеевки, промышляет какая-то вооруженная шайка, которая грабит идущий пешком народец. На солдатиков, повидавших уже и горького и соленого, эта новость никак не подействовала. Махно тоже лишь слегка усмехнулся. Он знал: гуляйпольские мужики, занимавшиеся извозом, для привлечения пассажиров нередко распускали слухи о разбойниках, орудующих на пути в Екатеринослав. Впрочем, иногда слухи оказывались правдой…
Лишаться денег Нестору не хотелось. Вместе с мужиками, которые все же решили поискать какой-нибудь транспорт, он отправился в село неподалеку от станции. На базарной площади, пыльной, пахнущей конским навозом, Нестору удалось наконец втиснуться на длиннющую повозку, которую возница для удобства пассажиров несколько переоборудовал. Точнее, навалил на ее дно толстый слой соломы.
– Поедем тыхенько, панове, – утешил вислоусый возчик пассажиров, которые сидели в повозке, как куры на шестке, держа поклажу в руках. – Затратытесь трошкы, зато все ваше з вамы буде.
Махно улыбнулся. Он хорошо знал таких сноровистых возчиков. Они за проезд драли с людей три шкуры, а их сынки грабили тех, кто рискнул идти в город пешком.
По дороге, в каком-то селе, возчик поменял у «кума» выморенных лошадей на свежих. И за это собрал с пассажиров еще по два червонца. Ссориться с возчиком из-за дополнительной платы никто не стал. Отдали бы хоть последнее: кто же останется среди ночи на хуторе. Тем более что где-то шалили, постреливали.
В Харьков приехали лишь к утру. Отколовшись от попутчиков, Нестор побрел по просыпающемуся городу. Миновал центральный вокзал, на котором действительно не было ни поездов, ни пассажиров.
Пошел дальше. Нестерпимо засосало под ложечкой. Вспомнил, что уже больше суток ничего не ел. Но понял, что в городе, забитом беженцами из «голодного края» – России, ему поесть не удастся, а вот в поселочках близ города это было вполне возможно. Да и попутную подводу там найти легче.
Он шел вдоль железной дороги, надеясь на удачу. Вдруг поезд? Но вокруг было пусто. Два или три раза его останавливали патрули, состоявшие из украинских стражников и немцев, придирчиво проверяли документы.
Стало припекать, завлажнела, приятно холодя тело, рубаха. Да, это уже была не студеная Москва. А ближе к Гуляйполю станет еще жарче.
В дачном сельце Основа, близ волостного правления, Нестор увидел заведение, над дверью которого висела фанерка с корявой надписью на украинском: «Трахтiръ».
Народу, несмотря на раннюю пору, было здесь достаточно. К буфету выстроилась очередь. Буфетчица, пышногрудая украинка в вышитой сорочке, неторопливо прохаживалась между буфетной стойкой и ведерными кастрюлями. Нестор понял, что, если соблюдать очередь, ему здесь придется задержаться надолго. Высмотрев снующего по залу полового в фартуке, Нестор встал у него на пути.
– Не подсобишь, браток? – спросил Нестор и сунул половому в руку несколько украинских карбованцев. Прежде чем ответить, половой скосил глаз на бумажки. Деньги были оккупационные.
– «Землекопов» у нас не шибко уважають, – пренебрежительно сказал он, имея в виду изображенного на ассигнациях селянина с лопатой. – А царских нема?
Нестор показал несколько «красненьких» с портретом Александра-миротворца.
– Так в чем нужда? – оценив платежеспособнось посетителя, спросил половой.
– Побыстрее червячка заморить. Вторые сутки не жрамши, ноги не несут.
У полового были очки с выпуклыми линзами, сквозь которые мутновато и страшно глядели увеличенные зрачки. Он глухо покашливал.
– Сидайте от сюда. – Половой подвел Махно к стоящему в сторонке столу. – Я тоже, браток, газами травленный. Под Варшавой. Мы б выстоялы. Но на нас столько того яду напустылы. Потом мени сказалы: почти мильон хлопцев полягло на Северо-Западному фронти… А мени повезло, всего одне легке сгорело. Дохтора кажуть, ще года два проживу.
Махно уселся за стол.
– Держись, товарищ, – сказал он половому. – Держись, може, ще и вылечат. Щас новые лекарства есть. Ходят слухи, скоро люди до ста годов будут жить, а то й больше.
Фронтовик вздохнул и уже деловым тоном, но тоже почти в ухо, как своего, спросил:
– Шо заказывать будешь?
– А шо есть?
– Та все: яешня з шкваркамы, вареныкы, молочко топлёне, борщ з пампушкамы…
Нестор подавил голодную судорогу:
– Несы все!
Чуть позже, когда Нестор уже насытился и запивал вареники густым украинским компотом-узваром из сушеных фруктов, фронтовик в очках спросил:
– Только з Москвы?
