– Ни!
– Не позволим! – зашумели рабочие.
– Мы б и не против, – хитровато посмотрел на Нестора комендант. – Но – нема паровозов.
– Для Петлюры хотите сберечь? Ну-ну!
– Шо такое махновци, мы уже узнали, а Петлюра свой норов ще не показал, – выкрикнул кто-то из рабочих. – Може, получшее будет, хто знае.
– Понятно, – ухмыльнулся Махно.
– Это еще не все, – угрюмо сказал комендант. – Твои хлопцы пограбили банки, кассы. Так от гроши мы вам тоже вывезти не позволим. Потому как рабочим зарплату нечем будет платить, семьи станут голодать.
– Все? – зло спросил Махно.
– Вроде все, – сказал комендант. – Разве что одно пожелание. На дорожку. Вы хорошие слова не только на своих хоругвах пишите, но по возможности и сполняйте. Чтоб, значиться, слово не расходилось с делом. Тогда еще приходьте. Будем рады вас снова встреть.
Нестор ожег взглядом коменданта и торопливо вышел. Громкие шаги заполнили гулкую тишину коридора…
Остановились на ступеньках. Ожидавшие хлопцы вопросительно смотрели на батьку. Но Нестор был мрачен. Молчал.
– В степ надо, батько, – нарушил тишину артиллерист Мыкола.
– Смолкни! – закричал вдруг Нестор во всю мощь своего голоса. Он был в состоянии, близком к истерии или к приступу его нервной болезни.
С каждым часом захваченный – или не захваченный? – им город становился все более непонятным, все более пугающим. С рабочими не повоюешь. Их много. И город они знают не хуже, чем махновцы свое Гуляйполе.
Вернувшись в «штаб», Махно склонился над картой губернии. Размышлял. В сомнении качал головой. На карте Днепр синей широкой излучиной охватывал город, как бы держал его в объятиях. Река – натянутый лук, а длинная линия моста – стрела. И нацелена она на родную сторону, на Новомосковск, Чаплинку, Гуляйполе…
– А шо, хлопцы, лед на Днепре уже добре стал? – спросил в пространство Махно.
– Пока не перейдешь – не скажешь, – отозвался один из махновцев.
– Надо было впереди нас того прокурора через речку пустить… на пробу!
– По льду рискованно… И сверху як на ладони, – вздохнул Чубенко. – Не потонешь, так перебьют, як на стрельбыщи.
– А чого така спешка, батько? – спросил Лепетченко.
– А того, шо хлопцы Каретника коло дворца Потемкина напоролись на петлюровскую разведку. Полковник Самокиш уже на краю города.
– Одибьемся! – отозвался Лепетченко. – Подумаешь, якыйсь полковник Самокиш!
– У Самокиша корпус «сичевых стрельцов». Он Киев брал… У него семь тысяч войска. А у нас тысяча, и та розбрелась по городу, як куры по выгону… И ще и рабочие против нас взбунтовались. Могут на мост не пустить.
Махно отшвырнул карту и выпрямился. В такие решающие минуты он казался даже выше ростом. Все тоже встали.
– Всем – по городу! Гоните хлопцев до моста. Пока его Самокиш не захватил, мы жывы!
– Я ж казав, у степ надо! У степ! – обрадованно сказал Мыкола.
– Умный! – обрезал его Махно. – Будешь командующим!.. Но – не сегодня.
– Нестор, а гроши? – спросил Чубенко. – Тут ще столько грошей! Лашкевич не успел их на вокзал вывезти! Мешков пять! Ще й трошкы золота!
– Не до грошей, Алёша! Лучше с головой остаться… Набивайте карманы, а больше не вынесем!
Стали рассовывать по карманам свиток, за пазухи пачки ассигнаций. Словно семечки, запихивали в карманы штанов золотые червонцы. Монеты, падая, со звоном катились по полу…
– Все! Пошли!
Они покидали город. Кто на конях, кто пешком. С десяток махновцев заполнили извозчичью пролетку, она накренилась от тяжести. Кучер нахлестывал лошадь…
Впереди улицу перегородила небольшая баррикада из выломанных заборов и всякой рухляди, бочек, ящиков, драных кресел, столбов. Из-за баррикады раздались ружейные выстрелы. Пока поверх голов, предупредительно.
Махновцы остановились. Конные спешились…
Над баррикадой поднялся командир в тужурке и кожаной фуражке.
– Повертай назад! – закричал он.
– А вы кто такие? – спросил Нестор, смело выходя вперед.
– Рабоча дружина з «Металлиста»! Тут наши дома!
– Так мы ж браты ваши, махновцы!
– Бес рогатый вам брат!.. Мотайте отсюда!
– Та вы шо, хлопци? – поддержал батьку Лепетченко. – Проты революции?
– Яка революция! Бандитив с тюрем повыпускалы! Сплошна грабиловка!.. Не пропустим! Повертай назад!
Вот-вот, и вспыхнул бы бой. Махновцы уже защелкали затворами. Прибыла подмога: несколько подвод, на них человек тридцать во главе с Фомой Кожиным.
– Доставай пулемет, Фома!
– Нема пулемета. Отобрали!.. Окружилы яки-то… человек сто. Спасибо, хоть не перестреляли.
– Во дела! – почесал затылок Лепетченко.
– Ладно! Пошли назад! – скомандовал Махно. – На вокзал!
На вокзале они застали кутерьму. На путях стоял состав: десяток товарных вагонов и один пассажирский. Но паровоза нигде не было видно.
Нестора встретили Бойко, Щусь, Лашкевич и еще с полсотни махновцев.
– Шо тут у вас, Федос? – спросил Махно.
– Та шо? В те вагоны оружие погрузили, патроны… А он в тот буржуйский вагон – гроши, и в мешках, и в ящиках…
Где-то недалеко послышалась стрельба. Потом ухнули пушки. Высоко в небе вспухли белые округлые дымки, и шрапнель звучно ударила по крышам зданий.
– Пристрелка! – сказал кто-то. Махно узнал бывшего артиллерийского сотника Павла Тимошенко. – Пока нас не видят… А увидят – будет каша!
– Слушай, артиллерист! – обрадовался Махно. – Задержи мне того Самокиша на часок-другой. Еще не все хлопцы собрались…
– Чем? Саблей?.. Передки с лошадьми у меня увели.
– Кто?
– А бес его знае… Наганом перед носом помахалы!
– Щусь! Давай до состава паровоз!
– А где его взять, батько? В депо ни одного паровоза! Кудась отогнали, заразы! Чи где-то в депо спрятали.
Еще одна шрапнель разорвалась… и еще одна, поближе. И осколочная граната лопнула где-то за домами…
К перрону со скрипом, под уханье тяжело работающих людей, подкатила ручная дрезина-качалка. На ней приехали Глыба и несколько вооруженных рабочих.
– Глыба! Черт большевицкий! – прокричал Нестор. – Это ж ты меня уговаривал: Катеринослав, Катеринослав…
– Сам же видишь, Нестор, яка тут, прости, анархия! – ответил Глыба.
– Анархию не трожь, Глыба. Это больше похоже на пожар в бардаке… Ну и шо? Пехом прикажешь бежать через мост? – спросил совета Махно.
