– Конечно. Я только не знал… – он замолчал и обнял ее. – Послушай, я весь в работе и уже выходил.
– Конечно, ничего страшного, – сказала она и кивнула. – Я только возьму кое-какую одежду и куплю последние подарки к Рождеству. Ты же приедешь к нам сегодня вечером?
Фабиан молча посмотрел на нее. Ему очень хотелось кивнуть и пообещать, что он приедет праздновать Рождество, как они собирались. И если суждено, случай наконец будет им на руку. Аиша Шахин уже схвачена, и остается только предъявить Эдельману доказательства и заставить его понять, что нет другого выхода, кроме как возобновить расследование. Но он уже дал слишком много обещаний, которые так и не выполнил.
– О’кей, я понимаю.
– Соня…
– Фабиан, все в порядке. Я понимаю, что ты занимаешься тем, о чем наверняка не можешь сказать, но будет очень приятно, если ты приедешь отпраздновать с нами Рождество.
– Я больше всего хочу этого, но…
– И то, что я сказала в прошлое воскресенье. Я много думала об этом, и… – Она отвела глаза.
«Вот оно», – подумал Фабиан.
Она собралась с силами, чтобы сказать ему, что хочет расстаться. И, может быть, так и надо сделать. Может быть, ночной сон, или это был не сон, доказательство того, что пламя действительно погасло. Что отношения умерли и их надо похоронить, пока они еще не очень прогнили.
– Если ты хочешь, я тоже хочу, – она опять посмотрела на него.
Фабиан почувствовал прилив энергии и попытался что-то сказать.
– Подожди, я еще не закончила. Когда все это пройдет. Когда ты закончишь делать то, что делаешь, я хочу, чтобы мы начали сначала. По-настоящему начали сначала.
Фабиан наклонился вперед и поцеловал ее. Первый раз за долгое время он почувствовал, что она отвечает. Что она хочет и готова дать им последний шанс. Но тут ее губы напряглись, а язык исчез.
– Вам даже можно позавидовать.
Фабиан повернулся кругом и увидел одетую Ниву, выходящую из гостиной.
– Ты, наверное, Соня. Нива Экеньельм. – Она протянула руку.
– Я знаю, кто ты такая, – сказала Соня, даже не взглянув на протянутую руку. – Но я не знаю, что ты здесь делаешь.
– Она только помогает мне с расследованием, и мы работаем день и ночь, – отозвался Фабиан, не зная, как продолжить.
– Извините, но я пришла не для того, чтобы вам мешать. – Нива повернулась к Фабиану. – Позвонил Томас и рассказал о твоей версии. Я только хочу сказать, что все так. У Диего Аркаса был заметный шрам в центре поля зрения на роговице левого глаза. Он стоял в очереди несколько лет, пока не сдался.
Фабиан очень коротко кивнул, давая понять, что это подождет.
– Что сходится с тем, что у Семиры Аккерман были проблемы с правым глазом, – продолжила Нива и достала распечатанный документ.
– Да, но… я, пожалуй, пойду, – сказала Соня и хотела было повернуться.
– Нет, подожди, ты же должна взять одежду, – остановил ее Фабиан. – Может, сварить тебе кофе?
Соня посмотрела на них, стиснула зубы и покачала головой, после чего вышла из квартиры.
– Ой, она не расстроилась? – спросила Нива.
Фабиан повернулся и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, что происходит у нее в душе. Действительно ли между ними что-то было? Можно ли так истолковать ее спокойную улыбку, или она просто с ним играет? Может быть, на самом деле Нива просто злорадствует, видя, как отчаянно он пытается найти ответ. Тогда пусть так и будет. Меньше всего он собирается еще больше унижаться и спрашивать.
Пусть лучше он останется в неведении.
105
До сих пор все в основном ей благоприятствовало. Если не считать нескольких небольших сбоев, с которыми она справилась, только машина министра юстиции еще не сделала свое дело. Во всяком случае, датская полиция нашла ее на дне порта Хельсингера. Но по какой-то причине две страны не стали взаимодействовать. Однако это вопрос времени. Скоро они сложат одно с другим и вступят в диалог. Тогда они наконец обнаружат, что скрывается за красивой оболочкой, и Гидон Хасс останется просто воспоминанием.
Конечно, в идеале сейчас она должна в последний раз ехать в арендованной машине в аэропорт Арланда и везти в водонепроницаемой сумке со льдом все украденные органы Эфраима.
Аиша даже надеялась, что после регистрации на рейс и контроля безопасности у нее останется время отпраздновать все бокалом шампанского. Она никогда не пробовала шампанское и даже не была уверена, что ей понравится. Но она дошла до самого финиша и заслужила отметить свои достижения, даже если это будет ее последний бокал.
Но вместо этого она сидела в здании Государственной криминальной полиции, прикованная к стулу наручниками.
С одной стороны, это можно рассматривать только как настоящее поражение.
И тем не менее, Аиша нисколько не волновалась. Она не только просчитала риск того, что ее схватит полиция. Она к тому же разработала план, как вести себя в такой ситуации. Она бы с удовольствием не прибегала к этому плану, но теперь ей придется претворить его в жизнь.
Боец спецназа, который схватил ее во внутреннем дворе, купился на ее историю. Как ей удалось отколоться от остальной группы и спрятаться в вентиляционном канале. Он попытался успокоить ее и заверить, что больше ей нечего бояться. После чего повел ее в ожидавший автобус, где она затерялась среди остальных девушек.
Теперь все смотрели на нее лишь как на жертву среди прочих жертв, и плохо выбритый полицейский напротив, пахнущий плесенью, явно понятия ни о чем не имел. Она давала ему ожидаемые ответы, и он добросовестно записывал их корявыми буквами.
Другое дело Фабиан Риск, который не переставал ее удивлять. Внезапно из ниоткуда примчался его коллега и приковал ее к стулу. Он ее не узнал. Дело в том, что, похоже, ее никто не узнавал, хотя последний год она бесчисленное количество раз мыла здесь коридоры, убирала их письменные столы и выкидывала мусор из корзин. Но наверняка скоро прибудет сам Фабиан, а его не проведешь.
Несмотря на это, Аиша была рада, что оставила его в живых и ушла из квартиры на ремонте до того, как он туда попал. В конечном итоге он и, может быть, датская полицейская поняли бы взаимосвязь. Если не сразу, то, во всяком случае, как только включат компьютер. Наверное, она должна больше волноваться. План, который ей предстояло осуществить, висел на очень тоненькой ниточке, если уж честно. Многое могло пойти не так.
Но это словно не играло никакой роли. Будто она украдкой заглянула в конец и уже сейчас знала, что все получится. Конечно, это противоречило всякому здравому смыслу и ее привычкам – обычно она предпочитала перестраховаться. Но она испытывала полное спокойствие и уверенность в том, что Бог, который все время был с ней, не предаст ее на последнем отрезке пути. Она откинулась на стуле и закрыла глаза.
